О Зое Калатозовой, модели Фалька

Мама - Мария Артемьевна, девичья фамилия Симонова, художник, член Московского Союза художников (МОСХ), - еще до войны участвовала в выставках декоративного искусства и занималась народным орнаментом в Центральном музее народоведения и Историческом музее. В послевоенное время, вернувшись из эвакуации из Нижнего Тагила, продолжила свою творческую деятельность в Московском отделении Художественного фонда СССР. На выставке 1954 года на ВДНХ она представила сорок одну свою работу: ковры, декоративные ткани, платки, обои, скатерти. Эти вещи были необычайно красочные, узоры выполнены с филигранной точностью, в них словно ожили древние традиции Кавказа и Востока. Именно в такой шали из крепдешина ручной росписи на нас смотрит с фотографии озорным взглядом юная Зоя.

Отец Зои Николаевны, Николай Иванович Калатозов, - крупный партийный и государственный деятель сначала в Тбилиси, а затем в Москве. Во время Великой Отечественной войны он возглавлял Комитет по патентам и изобретениям и делал все возможное, чтобы помочь талантливым ученым. Он трагически погиб в 1942 году во время партийной командировки, спасая на реке Тавда в Свердловской области тонущую женщину. В 1943 году Зоя потеряла и старшего брата Бориса, обладавшего незаурядными способностями в поэзии и музыке, друга Якова Сегеля, впоследствии известного актера и кинорежиссера.

В Москве семья какое-то время жила в коммунальной квартире на Пушкинской улице[1], теперь это Большая Дмитровка. Соседом Зои по коммуналке и лучшим другом (эта дружба длилась всю жизнь) был Ежи Кухарский - в будущем известный музыковед, специалист по Шопену. Ежи дружил с пианистом Рихтером и художником Фальком. На той же лестничной площадке жил и Николай Сличенко - актер, певец, а впоследствии и художественный руководитель театра «Ромэн». По воспоминаниям Зои, в квартиру Сличенко нередко приходил молодой Святослав Рихтер поиграть на фортепьяно. Через общих друзей, вероятно, и познакомился Роберт Фальк с молодой Зоей. Ее портрет «Армянка» был написан Фальком в 1952 году, Зое было 26 лет.

Портрет Зои очень поэтичен и лиричен. Как вспоминает А.В. Щекин-Кротова в статье, опубликованной к 90-летию со дня рождения художника: «Женские портреты Фалька очень похожи на свои модели, хотя он не гнался за внешним сходством, а искал пластического решения или, как он любил выражаться, “пластических событий" <...> В каждой модели Фальк видел свою “Беатриче", в каком бы облике она ему ни являлась <...>. В идеале Фальк стремился, как он говорил, “довести лицо до лика", то есть до высокой степени обобщения, создать образ»[2]. Эту статью Зоя бережно хранила в своем архиве, видно, слова Фалька ей были очень созвучны.

Зоя пошла по стопам мамы-художницы, но посвятила свою жизнь архитектуре. В 1950-м окончила Московский архитектурный институт и в том же году поступила на работу в институт «Гипросельстрой»[3]. Работа в сельской местности давала больше возможностей для экспериментального строительства по сравнению с типовыми городскими жилыми постройками. Так появился поселок Садовод в Краснодарском крае и Семибратово в Ярославской области. По проектам Зои Николаевны возводились поселки на землях Голодной степи, целые кварталы в городах Джамбул, Каратау и Жанатас в Казахской ССР. В результате ее пригласили поэкспериментировать и на ВДНХ: она стала одним из авторов проектов двух павильонов: «Гипросельхоз» и «Правление колхоза» (сейчас в этом здании Дом винтажной музыки). В начале 80-х она уже строила в Монгольской республике: в городах Хутул и Баганур.

Зоя Николаевна много путешествовала по миру, была в Норвегии, Франции, Италии и других странах и старалась внести в советскую архитектуру то лучшее, что можно было использовать из зарубежного опыта в условиях ограниченных возможностей в советское время.

В 1962-м Калатозова вступила в Союз архитекторов СССР и была членом комиссии Московского отделения Союза архитекторов. В то время Дом архитектора (Союз Московских архитекторов), как и в настоящее время, был местом встреч творческих людей, где собирались не только для решения профессиональных вопросов, но и устраивали необычайно теплые и веселые вечера с обязательным выступлением всеми любимого сатирического музыкального ансамбля «Кохинора и Рейсшинки». А Зоя Николаевна стала душой женского Артклуба.

С 1964 года и до конца жизни Зоя Николаевна работала главным архитектором проекта в институте ЦНИИПгражданстрой[4]. Она же была и автором проекта здания института. Ее коллеги так прославили эту работу Зои Николаевны в поэтической форме:

Сгиньте громы в преисподней!
Пусть звучит литавров медь!
Калатозовой сегодня
Будем дружно гимны петь!
Если есть, то где, скажите,
Человек другой такой
Красоты как неба житель
И с прекрасною душой.
Стихом и сонетом Вас хотим
За здание это, за здание это
Вас Благодарим.

Она была не только талантливым архитектором, но и необычайно тонким, добрым, скромным, интеллигентным человеком. Ее главной страстью были книги, и все свои небольшие накопления она тратила на них, собрав огромную библиотеку. Она была большим знатоком искусства, старалась не пропустить ни одного значимого события в этой области. Была завсегдатаем Третьяковской галереи, и каждый раз взгляд ее подолгу останавливался на картинах Фалька, тогда представленных в галерее довольно скромно.

Зои Николаевны не стало 11 июля 1998 года, но благодаря картине Роберта Фалька она остается в наших воспоминаниях молодой, полной жизненной энергии Зоей-армянкой, у которой ее интересная творческая жизнь еще впереди. И, наверное, неспроста Фальк выбрал Зою в качестве модели, рассмотрев в ней уже тогда «прекрасную душу».

Комментарии Юлии Диденко

1. Адрес квартиры З.Н. Калатозовой: улица Пушкинская, дом 17, квартира 57.
2. Цит. по: Бассинова И. Духовное могущество // Московский художник. 1977. №13 (747). 24 марта.
3. Государственный проектный институт по сельскому жилищногражданскому строительству.
4. Центральный научно-исследовательский и проектно-экспериментальный институт по гражданскому строительству.