О некоторых ценных официальных и диковинных подарках китайского императора Канси российскому императору Петру I

В 2022 году исполнилось 350 лет со дня рождения русского императора Петра Великого (1672-1725). В рамках празднования этой знаменательной даты в Государственном Эрмитаже (ГЭ) была подготовлена монографическая выставка «Диковинный и дорогой Китай. Знания о Востоке» (19 апреля - 12 июня 2022 года).

На экспозиции впервые в таком составе были представлены экспонаты, сохранившиеся в Эрмитаже и связанные с именем Петра I и его сподвижников. К выставке вышло в свет издание, отражающее историю собирательства китайских коллекций в 1680-1720-х годах, а также становление востоковедческой науки и музейного дела в России. Многие экспонаты опубликованы впервые, и их история изучена в последнее время[1].

Всадники – чиновники первого ранга – «статуйки на зверях сидящие». Механические игрушки Китай. Императорские мастерские, 1710–1720
Серебро, жесть, слоновая кость, лак, эмаль, шелк; золочение, выколотка, гравировка, резьба, роспись
© ГЭ. Фото: П. Демидов

Из истории российско-китайских отношений

XVII - первая четверть XVIII века - время налаживания добрососедских отношений между Россией и Китаем. Страны должны были решить геополитические вопросы: определить сухопутные границы, разделить сферы влияния и наладить торговые отношения. Россия ставила цель - получать дорогие экзотические китайские товары не через Европу, а напрямую. Для этого нужно было опередить купцов Ост-Индских компаний, которые торговали морским путем, и проложить путь для торговли сушей, создать рынок для продажи драгоценных шелков и различных изделий, в том числе для извлечения выгоды из транзитной и посреднической торговли.

В отдаленные пограничные территории через всю страну отправляют посланников. Из Поднебесной также изредка присылают представителей. Отношения складывались непросто, так как путешествия были длительными, возврата миссий из Китая и ответа ждали до двух лет. И долгое время контакты оставались скорее случайными, чем регулярными. Первые бумаги на китайском языке, сохранившиеся в российских архивах, относятся к 1616 и 1642 годам[2]. Правда, они были прочитаны значительно позднее, так как «китайской грамоты» в то время в Москве еще никто не знал.

В правление царя Алексея Михайловича (1645-1676), отца Петра I, контакты стали более частыми. Первой официальной миссией была поездка Федора Байкова в 1654-1657 годах. Однако из-за отказа посланника совершить принятые в Китае на приеме обряды - в частности, поклоны «коу-тоу», когда три раза нужно было ползти к трону китайского императора, лбом упираясь в пол,не поднимать глаза на правителя и отползать, не поворачиваясь спиной, - посольство оказалось неудачным, договоры заключены не были и даже царские подарки - «поминки» - не были приняты, их возвратили. Некоторое количество товаров, заказанных русским правительством, все же было привезено, например бесценные шелка. Важнейшей попыткой наладить отношения стало путешествие в 1675-1678 годах Николая Гавриловича Спафария (Николая Милеску-Спафария, 1636-1708). Ему удалось купить «лал великий»[3] - огромную шпинель весом в 400 карат[4], которая до сих пор хранится в Москве. Она украшала корону сначала царя Алексея Михайловича, потом императрицы Анны Иоанновны, а с 1762 года венчала большую императорскую корону Екатерины II. Шпинель относится к семи крупнейшим историческим камням государства, представленным в Алмазном фонде.

Сегодня благодаря различным исследованиям можно утверждать, что многие изделия восточного и китайского искусства, хранящиеся сегодня в ГЭ в Санкт-Петербурге, оказались в стране именно в годы правления Петра Великого. Восточная коллекция, собиравшаяся целенаправленно в первой трети XVIII века в Петербурге, уникальна для своего времени как по составу, так и по количеству памятников и остается важнейшим свидетельством истории взаимоотношений с Поднебесной и формирования востоковедческой науки и музейного дела.

Жизнь и время активной деятельности Петра I (1672-1725, царь Петр Алексеевич всея Руси - с 1682, император Всероссийский Петр I - с 1721) в России совпало с периодом правления в Китае императора (богдыхана) Канси (собственное имя) Сюанье, 1654-1722) маньчжурской династии Цин (1644-1911), который находился на троне более шестидесяти лет (1662-1722) с девизом правления «канси» («спокойствие и мир»).

Император Канси восстанавливал и укреплял страну после падения династии Мин (1368-1644), как широко образованный правитель развивал науки, литературу и искусства; например, при нем составили самый полный словарь китайского языка (Канси цзыдянь). Он стремился к миру с соседями и даже был открыт к влияниям извне. Важно, что богдыхан относился достаточно лояльно к иностранцам, при его дворе жили и были приняты на службу в различных областях миссионеры-иезуиты. Именно Канси стал прототипом идеального правителя, на которого позднее, в XVIII веке, ориентировались деятели эпохи Просвещения.

Царь Петр Алексеевич продолжал политику отца, который отправлял миссии к Канси. Ему пришлось устанавливать дипломатические и торговые контакты лишь с одним императором Цинской империи, что способствовало решению исторической задачи урегулирования русско-китайских отношений. Петр I и Канси были великими правителями двух великих государств, имевших общую сухопутную границу.

Из России в Китай неоднократно отправляли миссии, но официальных посольств при жизни Петра I было два: первое состоялось в 1686-1690 годах и двигалось из Москвы в Нерчинск и обратно; второе в 1719-1721-м проследовало из Санкт-Петербурга до Пекина и обратно. Встречи и переговоры послов сопровождались обменом подарками. Эти дипломатические дары занимают в собраниях музеев России особое место. О некоторых из них мы попытаемся рассказать в этой статье.

Посольство Ф.А. Головина и Нерчинский договор 1689 года

В 1686 году правительством царевны Софьи (1657-1704), регентши (1682-1689) при малолетних царях Иване и Петре, было отправлено посольство к маньчжурам, к границам Китая. Его главой был назначен опытный дипломат Федор Алексеевич Головин (1650-1706), владевший английским языком и латынью. Со стороны Китая Канси представлял чиновник высокого ранга князь Сонготу (1636-1703), шурин императора. В августе 1689 года в Нерчинске подписали договор, по которому была достигнута договоренность о беспрепятственной и регулярной караванной торговле и установлена граница по рекам Горбице (левому притоку реки Шилки) и Аргуни, кстати, на многих отрезках существующая до сих пор. Нерчинский договор стал исторической вехой в отношениях между Китаем и Россией, определившей на многие годы дипломатические, торговые и культурные связи между двумя государствами.

Когда в январе 1690 года Ф.А. Головин вернулся в Москву после пятилетнего путешествия, правительство царевны Софьи уже свергли. Дипломат предстал перед царями Иваном и Петром. Красочные рассказы Ф.А. Головина заинтересовали молодого царя. Он «столько любопытствовал знать о путешествии Головина, что несколько дней сряду проводил с ним в беседах: с жадностью расспрашивал об образе жизни народов Сибири и богатстве той страны, черпал из рассказов своего собеседника свежие и новые сведения»[5]. Головин в последующие годы стал одним из ближайших сподвижников Петра Алексеевича.

Политические события и экономические факторы, необходимость установления дальневосточных границ с Китаем, поиск новых путей в Индию, контакты с Персией, попытка найти выход к морю на юге страны, торговля с Востоком и многие другие причины вынуждали Петра интересоваться восточными странами. Информация о них была скудной, и в дальнейшем каждому посольству, каравану, путешественнику царь наказывал в письмах узнать, как живут восточные народы, во что верят, что умеют делать, какие ремесла и науки у них развиты.

В эти же годы в Москве появляются первые карты и описания Сибири, планы сухопутного пути в Китай, составленные путешественниками, следовавшими из России в Китай и обратно. Дворцы в Коломенском и Преображенском, где жил молодой Петр, украшали иностранные раритеты. Хотя большинство вещей принято было хранить в «сундуках», царевич мог видеть в Москве восточные ковры, оружие, фарфор, лаковую мебель. Многие ценности поступали в хранилища Кремля: в Мастерскую палату и Оружейную палату; китайские предметы украшали дворец в Преображенском и другие царские собрания[6].

Итак, при подписании Нерчинского договора правители двух стран обменялись официальными посольствами, с которыми переслали ценные подношения. Для русских царей в подарок от императора Канси посольство Ф.А. Головина получило «расшитое золотом седло с драконами империи, две маленькие чашки из чеканного золота очень хорошей работы и много штук китайского шелка, атласа, камки и золотой с шелком парчи»[7]. Эти дары сохранились до нашего времени и выявлены в коллекциях Москвы и Петербурга8. Богато декорированное седло, украшенное изображениями четырехпалых драконов, и шелковый чепрак - такие наборы для верховой езды китайские правители отправляли в знак дружбы - находятся в настоящее время в собрании Оружейной палаты Музеев Московского Кремля. Ценность подношения определялась также его символикой: иероглиф [ань] («седло») по-китайски произносится так же, как $ [ань] в слове, означающем «мир и спокойствие».

Парные золотые чашечки с блюдечками весом «68 золотников»[9], как это ни удивительно, также дошли до наших дней. Они были перевезены в начале XVIII века в Санкт-Петербург и не позднее, чем с 1780-х годов хранятся в Эрмитаже, что подтверждает ся сведениями в самом раннем известном инвентаре музея - «Описи 1789 г.» Екатерины II. Они записаны как «чарочки золотые» очень хорошей работы с блюдечками, и про каждую чашечку с блюдцем отдельно сказано: «Блюдичко с чарочкой золотыя канительной работы, по блюдичку цветочки и змии, в блюдичко вставлены четыре синих и тридцать красных яхонтиков и при том порожние места для камушков»[10]. Эти китайские изделия из золота высокой пробы созданы в конце XVI - начале XVII века. Они являются иносказательными посланиями дружбы и согласия. Каждая чашечка вставлена в сквозную оправу тончайшей филигранной работы, которая имеет форму распустившегося шестилепесткового цветка мальвы, а две ручки закручены, как стебельки. Блюдечки декорированы изображениями двух извивающихся драконов, у которых четырехпалые лапы с когтями - так выглядел второй по значимости тип дракона в Срединном государстве. Использование изображений было строго регламентировано. Символом и знаком императора в то время в Китае был дракон о пяти когтях. Члены императорской семьи считались ниже по рангу, так же как и правитель любой другой страны. На чашечках имеются пустые гнезда для вставок, о чем сказано в «Описи 1789 г.» - «порожние места для камушков», - и можно предположить: когда чашечки были поднесены, вставок не было, тем более что и вес экспонатов практически не изменился. А вот блюдечки до сих пор украшены драгоценными камнями - полированными кабошонами: красными рубинами и синими сапфирами, что не случайно, потому что эти цвета и минералы регламентировалось использовать только членам китайской императорской семьи. Парные чашечки с блюдцами были также знаками, свидетельствовавшими о признании границ, равноправии соседних государств и договоре о мире и спокойствии. Эти золотые филигранные изделия, декорированные драгоценными камнями, являются шедеврами китайского ювелирного искусства.

Диковинные механические игрушки, привезенные посольством Л.В. Измайлова 1719-1721 годов

В последующие годы правления Петра I миссии и караваны в Китай отправлялись неоднократно. Каждый раз привозили дорогие товары, шелка, специи, многочисленные диковинки.

В 1719 году царь снаряжает в Цинскую империю большое посольство во главе с капитаном Львом Васильевичем Измайловым (1685-1738). Настрой миссии был дружественным. Интересно, что в Китай было отправлено сопроводительное письмо самого царя на русском и на латыни. Петр написал послание Канси, обратившись к нему «Великих азиацких стран Императору [“Повелителю” зачеркнуто. - М. М.] настоящему богдойскому и китайскому хану, другу нашему, любительное поздравление...», а подписался как «Вашего Величества доброй приятель Петр»[11]. Посольство должно было решить вопросы по урегулированию торговли. Но даже в сопроводительных бумагах, данных из Кабинета послу Л.В. Измайлову, отразились интересы царя. В числе наказов имеются описания предметов, которые нужно найти или купить в Цинской империи и привезти в Россию, в том числе для пополнения собраний царя в Санкт-Петербурге. В наказах упоминаются палатки, шпалеры, модели кораблей и домов, посуда, бытовые предметы, лаки, колокола и многое другое, что посольство и постаралось приобрести[12].

Пребывание посольства Л.В. Измайлова хорошо освещено, изданы записки членов миссии. Из них известны многие подробности из жизни русских в Пекине и Запретном городе, о приемах и благосклонности императора Канси, который познакомил посла и его спутников со многими достопримечательностями. К сожалению, реконструировать в целом, что привезло посольство Измайлова из Китая, пока не удается.

Но за последние годы некоторые удивительные изделия обнаружены и их история восстановлена. Здесь мы рассматриваем предметы, которые можно охарактеризовать как механические курьезы начала XVIII века.

Долгое время об их существовании в собраниях музеев Санкт-Петербурга не знали, и их история была забыта. В определении этой группы изделий помогли исследования коллекций ГЭ и Музея антропологии и этнографии имени Петра Великого РАН (МАЭ РАН, Кунсткамера) в Санкт-Петербурге.

Царь стал собирать всевозможные редкости для своей коллекции, и в 1712 году, когда Санкт-Петербург был объявлен столицей, ценности «Государева кабинета» из Москвы перевезли в город на Неве. Сначала диковинки поместили в Летний дворец в Летнем саду. В 1719 году собрание перевели частично в Кикины палаты, оно стало основой для будущей Кунсткамеры - указ об учреждении первого русского универсального музея Петр издал в 1714 году.

Восточные и китайские предметы, попадая в Россию, оказывались в Петербурге, в ведении кабинет-секретаря А.В. Макарова и гоф-интенданта П.И. Мошкова, многие драгоценности оставались в Соляной конторе, распределялись между дворцами в городе и пригородах[13]. Здание Кунсткамеры на Васильевском острове было заложено в 1718 году, но экспонаты туда стали поступать лишь начиная с 1723-го. В Кунсткамере разместили различные археологические восточные древности, в том числе скифские, иранские, бактрийские изделия из золота и серебра, этнографические экспонаты, одежды, предметы быта и многое другое. Тогда же в музей поступили многие драгоценности и диковинки.

Исследователям далеко не всегда удается выявить, какие именно памятники хранились в Кунсткамере, какие оставались в дворцовых кладовых. Кроме того, судьба вещей была сложной. После пожара музея в 1747 году многое сгорело, но что-то все-таки сохранилось. Восточные изделия не выставляли до реконструкции зданий и экспозиций. Потом, в течение XVI11—XX веков, экспонаты неоднократно перемещали из одного музея в другой. Из Кунсткамеры многие раритеты и восточные древности попали в Эрмитаж еще при Екатерине II.

Мы предполагаем, что механические игрушки были привезены в Россию посольством Л.В. Измайлова. Император Канси благосклонно принял русских гостей. Он показал им свои новые мастерские: в одной делали расписные эмали, в другой выдували стекло. Одной из самых любимых императором была мастерская часов. Часы в Китай присылали из Европы в качестве подарков, и их воспринимали как диковинки. Канси не только собирал часы, особенно с механизмами, но и основал мастерскую в Запретном городе, где китайцы стали делать свои часы, дополняя их секретами-механизмами. Вероятно, после посещения этой мастерской и осмотра коллекции китайский император отправил в подарок царю несколько заводных игрушек.

В дневнике камер-юнкера Берхгольца, осматривавшего вместе с герцогом Голштинским в январе 1722 года вещи и подарки из Китая в доме Л.В. Измайлова в Москве перед их отправкой в Петербург, упоминается: «...он [Измайлов. - М. М.] показывал нам еще много любопытных предметов, как напр. модель китайского корабля (длиною локтя в два), заостренного спереди и сзади»[14].

Петр I мог видеть в Москве у вернувшегося из Китая посла Измайлова привезенные игрушки-машины, как и другие предметы, когда направлялся в Астрахань или уже по возвращении в столицу. В Санкт-Петербург эти предметы доставили в 1722 году и, видимо, сдали в Соляную контору П.И. Мошкову, откуда их потом передали в Кунсткамеру или казенные (дворцовые) кладовые.

После кончины Петра I большое собрание и драгоценности П.И. Мошков в 1725 и 1727 годах из Соляной конторы передал в новый музей.

Далее история этих экспонатов связана с интересом к коллекционированию Екатерины II. В 1743 году ко двору императрицы Елизаветы Петровны прибывают молодые великий князь Петр Федорович и великая княгиня Екатерина Алексеевна (с 1762-го император Петр III и императрица Екатерина II). Они живут в Ораниенбауме, где образуется «малый двор». Великий князь Петр Федорович (1728-1762) обучается у Я. Штелина, посещает Кунсткамеру. По образцу других европейских дворцов и, конечно, по образцу Санкт-Петербурга великокняжеская чета пытается собрать в Ораниенбауме музей редкостей. Это отчасти удается: в Картинном доме была создана в 1750-х небольшая Кунсткамера, она просуществовала до 1792-го и по указу Екатерины II расформирована. Возможно, в связи с интересом к созданию этого маленького музея в конце 1744 года поступил «запрос Ея И. В. Государыни Великой Княжны о находящихся в кунсткамере золотых, серебряных и других дорогих вещах». В ответ была составлена «Роспись золотым и серебряным вещам и дорогим каменьям, хранящимся в Кунсткамере, в полате ГГ», поданная 12 марта 1745 года. Эта «Роспись 1745 г.» является бесценным документом по изучению поступивших коллекций[15].

Как известно, во время поездок за границу в 1698-1699 и 1715-1716 годах царь Петр Алексеевич посещал кунсткамеры и познакомился с многими сокровищницами правителей в Европе. Обратил он внимание на фиксацию ценностей - описи предметов и их рисунки. Возможно, именно по аналогии с европейскими собраниями царь организовал «учет» памятников в новом музее.

По указу Петра I уже в 1720-е годы в Академии наук начинают составлять опись вещей, оказавшихся в Императорском музее Петербурга, но каталог «Musei Imperialis Petropolitani» был издан только в 1741-м (I том) и 1744-1745 годах (II том). Во втором томе выделены разделы, посвященные китайским экспонатам.

Очень важно еще одно начинание Петра I, связанное с коллекциями: в 1730-х - начале 1740-х годов были исполнены акварельные рисунки с вещей рисовальщиками Рисовальной и Гравировальной палат Академии наук. Сегодня выявлено и описано около 1200 рисунков в собрании Санкт-Петербургского филиала Академии наук, в ГЭ, ГРМ и ряде других музеев. Но было их значительно больше. На многих листах узнаваемы китайские предметы, их можно насчитать более 60016. Среди рисовальщиков - А. Греков, М. Махаев, А. Поляков, Е. Терентьев, Г. Абумов, Г. Качалов, следует отметить Якова Нечаева, который пытался воспроизводить китайские надписи, встречавшиеся на изделиях. С акварельных рисунков предполагалось исполнить гравюры и проиллюстрировать описи. Но в XVIII веке проект издания рисунков вместе с каталогом не был реализован. Сопоставляя сохранившиеся рисунки с каталожными описаниями, а также с документами, мы смогли выявить и подтвердить многие исторические раритеты.

Среди них особую группу представляют китайские механические игрушки: они зафиксированы на четырех акварелях, которые хранятся в ГЭ. Рисунки не подписаны, но их следует рассматривать в качестве одной группы. По манере и мастерству исполнения их можно атрибутировать как работу рисовальщика Якова Нечаева.

Сравнения рисунков и описаний в «Росписи 1745 г.» помогли выявить сами экспонаты, сохранившиеся в МАЭ РАН и ГЭ; более того, номера в «Росписи 1745 г.» и номера, написанные тушью под изображениями на рисунках, совпадают.

Так, под №18 в «Росписи 1745 г.» указано следующее: «Китайский кораблик из слоновой кости, позолоченным серебром оправленный, с распущенными парусами. Находящиеся на оном человеческие фигуры, которые значат либо корабельщиков, либо купцов, сделаны отчасти из слоновой кости, а отчасти из янтаря, а весь корабль движется способом колес».

На рисунке (лист: 60 х 46) изображен корабль под двумя парусами; на палубе, в центре, - беседка на четырех опорах с двухъярусной крышей; в беседке - две фигурки чиновников и одна фигурка молодого человека; на носу - двухъярусный шестигранный навес, на нем укреплен флаг; на палубе - четыре фигурки матросов. На борту изображена линия волн; к борту прикреплены скачущие по волнам кони, по два с каждой стороны; у борта, у ограждения палубы, - по одному длинному дракону с каждой стороны. У борта ближе к носу изображен балкончик со стоящей на нем фигурой. Внизу, под днищем, видны колесики. Корабль нарисован акварелью, сохранился карандашный рисунок сетки и наброска. Под рисунком тушью написан номер «18». Изображение точное, и мы можем предположить, что корабль смастерили из слоновой кости, серебряной или золоченой жести, поделочных материалов, возможно, камней, янтаря и раскрасили.

В коллекции Кунсткамеры сохранились три механических экспоната в виде кораблика на колесах, которые можно отнести к первой четверти XVIII века. Один описан как «игрушка китайская заводная, модель судна, на палубе сохранились кормовая и центральная надстройки, семь фигур команды, передняя мачта. Оба фальшборта сделаны в виде драконов, на бортах фигурки скачущих коней. Внизу четыре колеса, два ведущих, одно для поворотов и одно для опоры под носовой частью судна».

Под №60 в «Росписи 1745 г.» записана «Машина серебряная, на колесах движущаяся, которая представляет женщину на летающем павлине сидящую».

Рисунок изображает китаянку, сидящую на спине летящего (?) феникса. Женщина одета в длинное китайское платье с широкими рукавами и воротником-оперением, имеет высокую прическу, за плечами узкий летящий шарф. В руках держит поднос с двумя персиками. У птицы яркое оперение, следы краски синего, зеленого, красного цветов на серебряном и золотом фоне, лапы вытянуты назад. Под брюшком видны колесики. Под рисунком написан номер «60».

Эта «машина» также сохранилась в Кунсткамере и записана как «Заводная фигурка: китаянка, сидящая на павлине». Перед нами почитаемое в Китае женское даосское божество Си Ванму - повелительница Запада, хранительница источника и плодов бессмертия, которая, по легендам, летала на фениксе.

Под №63 сказано: «Машина такая же, какая под №60, представляющая женщину стоящую, которая в правой руке держит стакан, а левую протянула».

На рисунке - стоящая китаянка, в длинном традиционном китайском платье с широкими рукавами, поверх платья надет жилет, у горла - воротник-оперение, за плечами узкий легкий шарф. Прическа с шиньоном, как у китаянки на предыдущем рисунке, украшена пучком, вниз спускается прядь. В уши вдеты серьги. В правой руке она держит чашу на подставке в виде лотоса, левая рука поднята вверх к плечу. Внизу, из-под платья, видна маленькая остроносая лотосовая туфелька. Жилет украшен ветками с цветами (изображают вышивку). Под рисунком написан номер «63».

В описи Кунсткамеры она упомянута как «Заводная фигурка: китаянка с лицом из слоновой кости, во время действия фигурка помахивает рукой, точно пудрит лицо пуховкой».

В «Росписи 1745 г.» под №65 записана «Машина, подобная №63, представляющая человека, на коне сидящего и в тарелки бьющего».

Всадник на лошади узнается на рисунке. Это европеец в высоких красных сафьяновых сапожках со шпорами, в шароварах, по покрою похожих на голландские штаны, в короткой куртке (с большим воротником и бахромой), застегивающейся на пуговицы спереди, в шляпе-цилиндре с полями; в руках он держит круглый предмет и палочку (?). За спиной у всадника - ветка цветущего дерева. Лошадь серая, в сбруе из золоченого металла с красной отделкой, с красной уздечкой; внизу, под головой, подвешена красная кисть; копыта золоченые. Всадник сидит на золоченом седле, под седлом попона с бахромой, расшитая цветами. Внизу, под попоной, видно колесико. Под рисунком написан номер «65».

Представленные четыре рисунка изображают изделия, хранящиеся в Кунсткамере. Все фигурки имеют механизмы, которые заводятся при помощи ключа и пружинки. Выполнены они в Китае, относятся по своим стилистическим особенностям к изделиям конца XVII - начала XVIII века, династии Цин (1644-1911), к периоду правления императора Канси (1662-1722). Сделаны они из тонкой медной жести, в отделке использованы серебрение, золочение, краска, гравировка; слоновая кость, кораллы, перья зимородка, шелк и другие материалы.

Кроме рисунков и тех игрушек, что сохранились в Кунсткамере и описаны выше, имеются предметы, относящиеся к той же группе вещей. Это три фигурки из ГЭ, хранящиеся в Отделе Востока. Одна из них - механическая игрушка в виде китаянки, сидящей на лошади; женщина держит в руках струнный музыкальный инструмент под названием «пипа». Другие две игрушки изображают китайцев-чиновников, сидящих верхом на мифическом звере цилине. Все три имеют механизмы, заводящиеся при помощи ключа и пружинки. Выполнены они в Китае, относятся по своим стилистическим особенностям к изделиям конца XVII - начала XVIII века, династии Цин, к периоду правления императора Канси. Сделаны они из медной жести, в отделке использованы серебрение, золочение, краска, гравировка; слоновая кость, кораллы, перья зимородка, шелк. Так как фигурка всадницы близка к изображениям всадника и китаянки на рисунках[17], можно утверждать, что голова и руки у всех упомянутых игрушек сделаны из слоновой кости, прически и волосы сформованы из туши, уздечки лошадей набраны из мелких коралловых бусин, хвосты и гривы животных выполнены из серебряной проволоки. Одинаковыми были и движения фигурок. К сожалению, в ГЭ заводные ключи не передали. К юбилейному году - к 350-летию Петра Великого - три игрушки и их механизмы были отреставрированы в ГЭ, теперь их можно завести. Когда игрушки работают, они не только перемещаются на колесиках, но у животных двигаются шеи, головы (челюсти), ноги, хвосты; у человеческих фигурок качаются головы, двигаются костяные ручки. Вероятно, фигурки ручками играли на музыкальных инструментах, которые они держат. Существует и еще одно сходство: похоже, что художники, рисовавшие предметы из Кунсткамеры, старались передать их размеры и по возможности изображали изделия в натуральную величину. Так, размеры игрушек всадника и всадницы совпадают с изображениями на рисунках. С 1930-х годов три фигурки находились в фондах особой кладовой Отдела Востока и считались серебряными; как серебряные они были указаны и в «Росписи 1745 г.». Удалось найти и самое раннее упоминание о них в коллекции Эрмитажа. Они были перенесены в «Армитаж» при Екатерине II из кладовой и помещены в собрание, о чем есть запись в «Описи драгоценным вещам», начатой в 1789 году[18]: «одна статуйка мужская на звере» под №129 и «две статуйки медные китайские, женские, с головами и руками костяными, сидящие, из них одна на лошади, другая на звере», под №242.

В настоящее время в результате изучения и реставрации этих трех фигур можно исправить некоторые неточности, которые были сделаны еще в «Описи 1789 г.», что было связано с состоянием сохранности предметов. Особенно это касается двух фигур «на зверях». Оказалось, что обе скульптуры изображают мужчин, а не женщину и мужчину. Это чиновники первого ранга, один военный, другой гражданский, что определяется по гравированным изображениям на их халатах: цилиня и журавля соответственно[19]. Кроме того, характерные заколки-шапочки были закреплены на головах зверей, сейчас их поместили на головы персонажей.

То, что фигурки по стилю и материалам изготовления, по механизмам очень похожи, а также то, что ни в одной другой коллекции нам не удалось найти аналогичных игрушек, позволяет сделать вывод: это единая группа экспонатов.

По рисункам и выявленным вещам можно судить, что в коллекции Петра Великого в первой четверти XVIII века было не меньше одиннадцати китайских игрушек, или «машин», как их называли в XVIII веке. Описанная группа памятников является единой коллекцией редчайших китайских механических курьезов. Они не только выявлены в собрании МАЭ РАН и в коллекции ГЭ, но отреставрированы, их внешний вид максимально приближен к изначальному, а главное, отреставрированы механизмы, и игрушки снова «научились» двигаться.

1. Автор издания и куратор выставки - старший научный сотрудник Отдела Востока ГЭ, хранитель коллекций китайского прикладного и ювелирного искусства и памятников Дуньхуана Мария Львовна Меньшикова.
2. Оригинал грамоты не сохранился, но ее перевод был выполнен по указу Н.Г Спафария и записан в его «Статейном списке». В перевод закралась ошибка: была указана неверная дата - 1649 год, которую и повторяли в исторической литературе. Подарки в 1642 году отправил Чун-чжэнь (1627-1644), последний император китайской династии Мин (1368-1644), а не Шуньчжи (1644-1661), первый император маньчжурской династии Цин.
3. «Лал великий» был приобретен за 1600 лян. Серебряный лян (лан) - китайская денежная единица, равная по весу примерно 31,3 г серебра.
4. Карат - единица веса для драгоценных камней, равная примерно 0,2 г.
5. Терещенко А.В. Опыт обозрения жизни сановников, управляющих иностранными делами в России. СПб., 1837. Ч. 1-3. Ч. 1. С. 194.
6. Новоселов В. Преображенский дворец: мир вещей царя Петра Алексеевича // Петр Первый. Коллекционер, исследователь, художник: Каталог выставки в Музеях Московского Кремля. М., 2019.
7. Записки Ф. Жербийона // Русско-китайские отношения в XVIII в.: Материалы и документы: В 2-х т. М., 1978, 1990. Т. 2. С. 761.
8. Меньшикова М.Л. Между Востоком и Западом. К истории китайской коллекции Петра I // Петр Первый. Коллекционер, исследователь, художник: Каталог выставки в Музеях Московского Кремля. М., 2019. С. 200-210.
9. Вес одного золотника соответствовал 4,26 г.
10. Опись драгоценным вещам взнесенным в Армитаж Ея Императорского Величества 1789 г. // Архив ГЭ. Ф. 1. Оп. 6. Лит. 3. №9. Т. 1-2. Литер D.
11. Это обращение и слова в письме царя разные авторы приводят в грамотах, данных в разные годы: например, И. Идесу в 1692 году и Л. Измайлову в 1719 году. Возможно, царь Петр Алексеевич подписывался так во всех бумагах к китайскому императору. См.: Избрант Идее и Адам Бранд. Записки о русском посольстве в Китай (1692-1695). М., 1967. С. 383.
12. ЦГАДА. Ф. «Кабинет Петра I». Отд. I. Кн. 57. Л. 72 об.
13. Неверов О.Я. Из коллекции Петровской Кунсткамеры: Каталог временной выставки. СПб., 1992.
14. Берхгольц Ф.В. Дневник камер-юнкера Берхгольца... 1858: В 2 т. Т. 2. М., 1858. С. 112.
15. «Роспись золотым, серебряным вещам и драгоценным каменьям, хранящимся в Кунсткамере, в полате ГГ» // Материалы для истории Императорской Академии наук. Т. VII. 1744-1745. СПб., 1885. С. 54-75.
16. Menshikova M. Chinese and Oriental Objects // The Paper Museum of the Academy of Science in St. Petersburg» [Музей на бумаге] USA - Holland, Royal Netherlands Academy of Arts and Science. 2005. P. 247-269.
17. Меньшикова М.Л. Диковинный и дорогой Китай. Знания о Востоке: К выставке в рамках года Петра Великого в Государственном Эрмитаже. СПб., 2022.
18. Архив ГЭ. Ф. 1. Оп. 6. Лит. 3, D.
19. Меньшикова М.Л. Диковинный и дорогой Китай. Знания о Востоке: К выставке в рамках года Петра Великого в Государственном Эрмитаже. СПб., 2022. С. 78-83.