Московские страницы творчества А.С. Голубкиной

Татьяна Галина

Рубрика: 
НАСЛЕДИЕ
Номер журнала: 
#2 2014 (43)

МОСКВА - ВТОРОЙ РОДНОЙ ГОРОД АННЫ СЕМЕНОВНЫ ГОЛУБКИНОЙ НАРЯДУ С ЗАРАЙСКОМ, ГДЕ ХУДОЖНИЦА РОДИЛАСЬ 28 ЯНВАРЯ 1864 ГОДА. ГОЛУБКИНА СТАЛА МОСКВИЧКОЙ В 1889 ГОДУ, СО ВРЕМЕНИ НАЧАЛА СВОЕГО ХУДОЖЕСТВЕННОГО ОБРАЗОВАНИЯ В КЛАССАХ ИЗЯЩНЫХ ИСКУССТВ АРХИТЕКТОРА А.О. ГУНСТА. ЗАТЕМ С 1891 ПО 1894 ГОД ОНА УЧИЛАСЬ В МОСКОВСКОМ УЧИЛИЩЕ ЖИВОПИСИ, ВАЯНИЯ И ЗОДЧЕСТВА. ХУДОЖНИЦА ПРОЖИЛА В МОСКВЕ ДОЛГИЕ ГОДЫ. НЕСМОТРЯ НА ТО, ЧТО ГОЛУБКИНА МНОГО РАЗ ВОЗВРАЩАЛАСЬ В ЗАРАЙСК, ПЕРЕЕЗЖАЛА В ПЕТЕРБУРГ ДЛЯ ПРОДОЛЖЕНИЯ ОБРАЗОВАНИЯ, ПЕРЕСЕЛЯЛАСЬ НАДОЛГО В ЕВРОПУ С ТОЙ ЖЕ ЦЕЛЬЮ, ОНА НЕИЗМЕННО СТРЕМИЛАСЬ ОБОСНОВАТЬСЯ В МОСКВЕ, ИМЕТЬ ЗДЕСЬ МАСТЕРСКУЮ, УЧАСТВОВАТЬ В ХУДОЖЕСТВЕННОЙ И ИНТЕЛЛЕКТУАЛЬНОЙ ЖИЗНИ ГОРОДА.

В разное время Голубкина имела несколько мастерских. Самая известная находилась в Большом Левшинском переулке, где в 1932 году был учрежден Мемориальный музей-мастерская А.С. Голубкиной, ныне входящий во Всероссийское музейное объединение «Государственная Третьяковская галерея». Другая, не сохранившаяся, мастерская располагалась в Крестовоздвиженском переулке, здесь Голубкина исполнила свои самые значительные произведения начала XX века. Сюда в 1901 году приходил В.А. Серов вместе с С.П. Дягилевым: художник хотел показать поразивший его камин «Огонь». О посещении этой мастерской в 1903 году писала О.Л. Книппер А.П. Чехову - актриса рассказывала о барельефе для Московского Художественного театра, который должны были вскоре установить на фасаде театра.

В мастерской в Крестовоздвиженском переулке художница исполнила значительное число скульптурных портретов как с моделей, выбранных ею самой, так и заказных. Здесь же были созданы произведения крупной формы: уже упомянутый камин «Огонь» (1900)*, скульптура «Земля» (1904, обе работы - гипс тонированный), «Идущий человек» (1904, бронза), рельеф «Волна» (1903, гипс тонированный, установлен над входом в МХТ). Голубкина работала над изделиями декоративно-прикладного характера и над проектами архитектурного декора. В эти же годы ею был выполнен проект городского памятника первопечатнику Ивану Федорову (1902, гипс тонированный, ГТГ).

Начало XX века - время первых встреч художницы с отечественным зрителем. Жизнь в Москве давала возможность участвовать в выставках самых известных объединений. Экспонируя работы из года в год без существенных перерывов, скульптор стремилась к постоянному контакту со зрителем, к заинтересованному восприятию своих образно-пластических высказываний. В 1899 году, вернувшись в Москву из второй поездки в Европу, Голубкина продемонстрировала на 19-й выставке Московского общества любителей художеств (МОЛХ) скульптуру «Старость» (1899) и портрет французского зоолога Э.Ж. Бальбиани (1898, обе работы - гипс тонированный). Эти произведения были удостоены на парижском Салоне 1899 года медали Академии искусства и литературы Прованса и отмечены французской прессой, став свидетельством профессиональной зрелости мастера. Впоследствии ее сотрудничество с МОЛХ продолжалось вплоть до начала Первой мировой войны.

Анна Голубкина ежегодно принимала участие в выставках Московского Товарищества художников (МТХ), а в 1906 году стала одним из его членов. Обычно художница предоставляла на выставки МТХ значительные и масштабные работы, исполненные в год между двумя выставками, такие, как, например, портреты А.М. Ремизова и А.Н. Толстого, композицию «Кариатиды» (все - 1911), причем «Кариатиды» в 1911 году были показаны в гипсе, а затем год спустя, в 1912-м, - в дереве. Камерную скульптуру, созданную в первое десятилетие XX века, она продемонстрировала в 1910 году на Выставке акварелей и эскизов Московского Художественного театра, где зрители увидели импрессионистические этюды «Лужица», «Полет» (позднее название «Птицы»), «Кустики» (все - 1908, гипс тонированный). Голубкина участвовала и в знаменитых выставках «Мира искусства», где экспонировала работы, близкие новым течениям символизма и модерна: вазу «Туман» (1899), портрет М.Ю. Лермонтова (1900, обе работы - гипс тонированный), уже упоминавшиеся «Старость» и камин «Огонь». Кульминацией выставочной деятельности стала выставка «В пользу раненых» в Музее изящных искусств зимой 1914-1915 годов. Человек, История, Художник, Истина, Мудрость - так можно обозначить координаты смыслового поля экспозиции, ставшей пластическим выражением основных культурно-философских идей Серебряного века.

Новый, усложняющийся язык искусства начала ХХ века предполагал наличие зрителя, способного интерпретировать образность произведений в рамках органично присущей им поэтики. Поэт Андрей Белый так объяснял способ восприятия, построенный на принципах символизма: «Произведение искусства не ограничено временем, местом и формой; и безгранично оно расширяет себя в наших недрах души... статую я уношу из ее оболочки в моем восприятии; восприятие - навеки со мною; над ним я работаю; из работы моей возникают подвижные поросли великолепнейших образов; неподвижная статуя в них течет, в них растет <...> и льется вовне рядом статуй и красочных звуков, исходит дождем сонетов; впечатление их творится опять-таки в им внимающих душах»1. Скульптура Голубкиной нередко оставалась непонятой, но со временем все больше появлялось ценителей новой скульптуры, произведения мастера становились предметом собирательства. Ее творения хранились в собраниях А.А. Ламм, М.П. Рябушинского, Е.М. Терещенко, М.С. Шибаева. Самая значительная коллекция была у И.С. Исаджанова2. В 1906 году начались закупки произведений скульптора Третьяковской галереей.

В творческом наследии Голубкиной немало произведений, связанных с Москвой, и прежде всего это портреты москвичей, созданные в разное время: актрисы и переводчицы М.Г. Срединой (1903 и 1904), архитектора А.О. Гунста (1904), художницы Н.я. Симонович-Ефимовой (1907), предпринимателя и мецената Н.А. Шахова (1910-е, все четыре - гипс тонированный), собирателя и коллекционера Г.А. Броккара (1911), искусствоведа А.В. Назаревского (1911, оба - дерево тонированное), знаменитого врача Г.А. Захарьина (1910, мрамор, Первый медицинский институт им. И.М. Сеченова, Москва). Одним из первых исполнен в Москве портрет живописца В.В. Переплетчикова (1899, бронза).

Голубкина хорошо знала Василия Переплетчикова, была благодарна ему за помощь во время ее пребывания в Париже. Поселившись в Москве, она нередко бывала у него в доме на вечерах, где собирались ревнители искусства. Голубкина запечатлела Переплетчикова готовым вступить в спор, с характерным наклоном головы и саркастическим, сверлящим взглядом. Другой портрет, выполненный в 1904 году в схожей импрессионистической манере, сохранил облик жены живописца В.К. Штембера (гипс тонированный), гостеприимной хозяйки еще одного художественного кружка. Оба портрета - пример скульптурного импрессионизма в традиционном понимании стиля: прихотливая свободная лепка наряду с кажущимися случайными движениями головы и корпуса придает образам непринужденность, что усиливает впечатление быстротечности момента, которого определенно добивалась художница.

Подобные вечерние собрания, как в домах Переплетчикова и Штембера, не являлись редкостью в Москве начала XX века. Художница бывала в кружке своей знакомой по Парижу Т.П. Бартеневой, в семье директора Коммерческого училища А.Н. Глаголева (Голубкина вела в училище занятия скульптурой), в доме А.А. Хотяинцевой, художницы, хорошей знакомой А.П. Чехова и близкой подруги его сестры Марии Чеховой. В 1899 году А.А. Хотяинцева и Е.М. Званцева организовали частную студию, где преподавали такие знаменитости, как В.А. Серов и К.А. Коровин, а также ученик Серова - Н.П. Ульянов. С последним (Голубкина и Ульянов вместе учились в МУЖВЗ) она открыла похожую студию и делила мастерскую в Крестовоздвиженском переулке. Именно здесь художница исполнила по заказу К.С. Станиславского и С.Т. Морозова знаменитый рельеф для фасада нового здания МХТ «Пловец» (1903, гипс тонированный), а также портрет самого Морозова (1902, гипс тонированный). Это примеры совсем иной стилистики. В портрете знаменитого мецената импрессионистическая лепка, лишая образ определенности, выводит его из мира повседневности, включая в круг символического истолкования. Морозов преображается в некое языческое божество, олицетворение природных стихий, что парадоксально соединяется с представлением о нем как о театрале, изобретателе, балагуре.

Мхатовский рельеф «Пловец» был первым произведением Голубкиной из ее «театральной серии». В 1923 году она, будучи искренней поклонницей Малого театра, приняла участие в конкурсе на установку памятника А.Н. Островскому и исполнила целый ряд эскизов в гипсе. Созданный в них образ драматурга созвучен поэтике его пьес и традициям Малого театра, тогда как рельеф «Пловец» - своеобразный отклик на реформаторскую деятельность труппы МХТ. В новой эстетике Художественного театра было то, что Голубкина называла емким словом «правда» и чего не находила в постановках блестящих парижских театров, о которых писала в письмах из французской столицы: «так красиво и лживо». Сила и глубина впечатления от постановок берлинского театра режиссера Макса Рейнхарда, приехавшего в Москву в 1913 году на гастроли, запечатлена в рельефах с изображением итальянского актера Сандро Моисси (1913, известняк), исполнителя роли царя Эдипа. Его игра потрясла скульптора.

Зеркалом московских театральных пристрастий Голубкиной был Зарайский народный театр, организованный молодежью города при ее деятельной поддержке. Репертуар включал в себя пьесы Гоголя, Островского, Гауптмана, Ибсена, Метерлинка, которые художница уже видела на московских сценах. В спектаклях вместе с зарайской молодежью принимали участие даже актрисы МХТ, но примой неизменно оставалась Нина Алексеева, актриса с глубокой и страстной душой. Облик этой «зарайской амазонки» запечатлен в одной из первых символических скульптур Голубкиной «Нина» (1907, мрамор тонированный). Переехав в Москву, Нина училась вокалу в студии открывшегося в 1908 году Дома песни, в непосредственной близости от мастерской в Большом Левшинском переулке. Ее сестра Людмила поступила в 1907 году на Высшие женские курсы и одновременно занималась в московской школе танца Элли Ивановны Рабенек, последовательницы Айседоры Дункан. Новое направление в балетном искусстве модерна - «пластический танец» - вызывало восторженный интерес, на выступлениях студии Элли Рабенек всегда было особенно много людей искусства, художников и музыкантов. Среди восхищенных зрителей оказалась и Голубкина. Она-то и дала Людмиле Алексеевой рекомендательное письмо к Рабенек. В творческом наследии Голубкиной сохранились графические изображения танцовщиц и рельеф «Дама» (1912, известняк), предположительный портрет Алексеевой. Людмила танцевала главные партии в постановках Рабенек, а потом сама занялась преподаванием и режиссурой. Один из пластических этюдов создан ею под впечатлением композиции Голубкиной «Полет (Птицы)» (1908). Традиции Л.Н. Алексеевой сегодня сохраняются в Студии художественного движения Центрального Дома ученых РАН, а ее хореографические миниатюры включены в репертуар студии3.

Живя в Москве, Голубкина имела возможность познакомиться с представителями нового тогда направления - символизма. Обоюдное внимание и взаимное притяжение творца пластических образов и философов-символистов были устойчивыми и постоянными. Показателен интерес к творчеству Голубкиной, проявлявшийся философами и критиками, работы которых стали теоретической составляющей русского символизма, в особенности Вяч. Ивановым и В.Ф. Эрном. Именно В.Ф. Эрну, другу Павла Флоренского (Голубкина хорошо знала последнего), принадлежит знаменательная догадка, истолковывающая природу творчества скульптора. Она близка теории Флоренского об эвристической роли искусства в общем процессе познания. Для Голубкиной сделать портрет значило узнать человека, понять его в самом широком смысле слова и передать свое знание в скульптурных формах.

О творчестве Голубкиной писали Василий Розанов, Максимилиан Волошин, Сергей Булгаков4. В статье, посвященной выставке «В пользу раненых» в Музее изящных искусств, Булгаков говорил о драматизме и глубине образов скульптора: «То тяжелой гоголевской тоской, то светлой чеховской жалостью переливается эта вселенская скорбь <.>. И высшего напряжения своего этот экстаз тоски в покоряющих и хватающих за сердце скульптурах: "Пленники" и "Вдали музыка и огни". Ибо ведь каждая душа есть такая пленница, хотя и не всегда знает о том, и каждой живой душе слышится отдаленная музыка и видятся огни в пленительной "Дали", порыв в которую столь музыкально передан в рельефе этого названия»5.

В библиотеке скульптора, в свою очередь, находился целый ряд символистских и близких к символизму периодических изданий - номера журналов «Весы», «Аполлон», «Золотое руно». Здесь же были произведения Андрея Белого, Вячеслава Иванова, Георгия Чулкова, Алексея Ремизова. В период с 1907 по 1914 год Голубкина создала своеобразную «галерею символистов»: портреты ведущих теоретиков символизма поэтов Андрея Белого (1907) и Вяч. Иванова (1914, оба - гипс тонированный), а также входивших в их круг писателей А.Н. Толстого и А.М. Ремизова (1911, оба - дерево тонированное), философа В.Ф. Эрна (1914, дерево тонированное). Облики Вяч. Иванова и М.А. Волошина запечатлены ею в камеях (1920-е). Портретные образы соединили в себе как неоспоримую ценность одновременно конкретные личностные качества, точно схваченные оттенки психологического состояния и общий духовный тонус личности. Блистательным завершением портретной серии русских литераторов и философов стали портреты Л.Н. Толстого (гипс тонированный) и В.Г. Черткова (дерево тонированное, Государственный музей Л.Н. Толстого, Москва), исполненные Голубкиной в 1926 году по заказу Толстовского общества. Художница отдала дань масштабу личности великого писателя и угадала трагический конфликт в его душе.

Несмотря на все трудности жизни в 1920-е годы, Голубкина не покидала Москвы. Она преподавала во ВХУТЕМАСе и вела занятия в студии, которую организовала в своей мастерской, по-прежнему занималась декоративно-прикладным искусством, освоила мастерство изготовления камей и создала уникальную коллекцию этих произведений малой формы. Как и прежде, Голубкина стремилась участвовать в выставочной жизни Москвы. В частности, в 1923 году на выставке Московского салона художница показала свои камеи, а в 1926-м приняла участие в Государственной художественной выставке современной скульптуры, став одним из учредителей Общества русских скульпторов (ОРС). Здесь она продемонстрировала два портрета, исполненных в 1925 году, - своей ученицы Т.А. Ивановой и формовщика Г.И. Савинского (оба - гипс тонированный). До последних дней в своей московской мастерской в Большом Левшинском переулке Голубкина продолжала работу над дорогим для себя замыслом - скульптурой «Березка» (1926, гипс тонированный). Это произведение должно было стать воплощением жизненной философии художницы. Поэт Георгий Чулков, хорошо знавший Анну Семеновну, посвятил ей строки, рожденные под впечатлением от их бесед. Он сказал: Голубкина жила, держа в руках «ключи от неба» и «песни слушая светил»6.

*  Настоящее место хранения при упомянутых в статье произведениях А.С. Голубкиной указывается, если они не принадлежат собранию ГТГ.

  1. Белый А. Революция и культура // Белый А. Символизм как миропонимание: Сб. статей. М., 1994. С. 298.
  2. Полунина Н., Фролов А. Коллекционеры старой Москвы. М., 1997. С. 176-179.
  3. Алексеева Л. Двигаться и думать. М., 2000; Кулагина И.Е. Людмилиана бессмертия (потерянная и восстановленная). М., 2009.
  4. Розанов В.В. Успехи нашей скульптуры // Мир искусства. 1901. № 1-2. С.111-113; Розанов В.В. Работы Голубкиной // Среди художников. М., 1914. С. 341-343; Волошин М.А. А.С. Голубкина // Аполлон. 1911. № 10. С. 5-12; Булгаков С. Тоска. Из статей 1914-1915 гг. М., 1918. С. 53-62.
  5. Булгаков С. Тихие думы. М., 1996. С. 43.
  6. Голубкина А.С. Письма. Несколько слов о ремесле скульптора. Воспоминания современников. М., 1983. С. 295.

Вернуться назад

Теги:

Скачать приложение
«Журнал Третьяковская галерея»

Загрузить приложение журнала «Третьяковская галерея» в App StoreЗагрузить приложение журнала «Третьяковская галерея» в Google play