МАСШТАБ ИСКУССТВА И ЛИЧНОСТИ: ТАИР САЛАХОВ

Александр Рожин

Номер журнала: 
Приложение к #3 2018 (60) «Таир Салахов»

Среди наиболее ярких и значительных фигур искусства советского времени с полным правом называют имя Таира Салахова, чьи произведения своей масштабностью, духовной содержательностью, образно-эстетическим строем и метафорической неоднозначностью характеризуют целую художественную эпоху.

Время хрущевской «оттепели» вывело на орбиту большого искусства плеяду тогда еще совсем молодых художников, различавшихся творческим потенциалом и темпераментом, однако ставших единомышленниками в противостоянии официальным табу и канонам. В их числе были Виктор Попков и Павел Никонов, Евсей Моисеенко и Николай Андронов, Борис Берзиньш и Эдгар Илтнер, Николай Кармашов и Олег Субби, Михаил Савицкий и Марик Данциг, Зураб Нижарадзе и Гурам Геловани, Минас Аветисян и Акоп Акопян, Тогрул Нариманбеков и, конечно же, Таир Салахов. Вопреки идеологическому прессингу, наперекор мнимым канонам социализма в нашей культуре духовно оформилось мощное движение шестидесятников. Среди его родоначальников и подвижников был и Салахов.

Получивший основательную профессиональную подготовку вначале в стенах Азербайджанского художественного училища имени А. Азимзаде в Баку, а затем в Московском институте имени В.И. Сурикова, Салахов уже в ту пору выделялся цельностью и целеустремленностью натуры, творческой самостоятельностью и проницательностью мышления. Мир вокруг нас, мы в этом мире — вот что стало доминантой образного содержания его ранних работ. В них нет сиюминутности и суетности, зато есть внутреннее движение, острота восприятия жизни.

В произведениях Салахова, как почти у всякого большого художника, неизменно присутствует элемент non-finito — смысловой незавершенности, во многом обеспечивающей жизнеспособность искусства. Наряду с этим ему присуща особая метафоричность образного воплощения замысла, которую не следует путать с иносказанием, с эзоповым языком. Стиль мастера немногословен и адекватен мощной натуре, и именно поэтому его работы требуют вдумчивого, постепенного вглядывания и сопереживания.

В конце 1950-х — начале 1960-х годов Салахов становится заметной и даже социально ангажированной личностью. Герои его картин далеки от трафаретных персонажей ура-патриотического толка, наводнивших искусство той поры. Живописец завоевывает авторитет в профессиональной среде не громкими декларациями, а творческими открытиями, последовательностью и принципиальностью.

Уже ранние произведения Салахова — «С вахты» (1957), «Утренний эшелон» (1958), «Нефтяник» (1959), «Утро (окно)» (1959), «Резервуар» (1959) — своей масштабностью, психологической напряженностью и внутренним динамизмом предвосхищают появление полотен, ставших для художника этапными: «Ремонтники» (1960) и «Портрет композитора Кара Караева» (1960).

Обратившись к личности Кара Караева — человека творческого и родственного по духу, Салахов стремился не только передать свое отношение к портретируемому, сделать его облик узнаваемым, но и создать некий канонический образ поколения шестидесятников. Вот почему зритель находит в этой картине те нравственные константы, те свойства натуры, которые позволяют судить о Кара Караеве, как о носителе передовых идей целого поколения. На художественной выставке «Россия!» в музее Гуггенхайм в Нью-Йорке «Портрет композитора Кара Караева» из собрания Третьяковской галереи был представлен в числе 250 шедевров искусства, созданных за девять веков, и американские кураторы грандиозной экспозиции наряду с критиками отзывались об этой работе с неподдельным восторгом.

Картину «Ремонтники», как и многие другие полотна мастера, характеризует поиск героического в типическом, в данном случае — в буднях каспийских «тружеников моря»: нефтедобытчиков и поисковиков, бурильщиков и ремонтников. Насыщенная монохромность цвета, расстановка ритмических аккордов, подчеркнутая динамика движения в глубину пространства, к высокой линии горизонта, над которым нависает непогожее предрассветное небо — все это придает «Ремонтникам» эпически развернутую форму.

Т. Салахов. Тебе, человечество. 1961
Тебе, человечество. 1961
Холст, масло. 189 × 595

Событием стало и появление (без каких-либо государственных заказов и договоров) монументального полотна Салахова «Тебе, человечество!». Предчувствие художника опередило время: картина была представлена на республиканской выставке в Баку, а буквально на следующий день, 12 апреля 1961 года, весь мир узнал о полете Юрия Гагарина на космическом корабле «Восток». Неудивительно, что изображенные Салаховым две летящие в голубом просторе фигуры со светящимися сферами в вытянутых руках стали восприниматься как романтический гимн подвигу — полету человека в космос. И в дальнейшем воображение мастера окрашивало прозу жизни романтической интонацией.

В 35 лет Салахов стал одним из признанных лидеров многонациональной художественной культуры СССР, что для того времени было несомненным успехом и стремительным взлетом. При этом он не расслабляется под лучами славы, а продолжает с еще большей отдачей и энергией работать над новыми темами и образами, много ездит по стране, бывает за рубежом. Индивидуальность авторского почерка, своеобразие художественной манеры помогают мастеру передать неповторимое своеобразие родной природы, очарование и романтику городов старой Европы, виды будоражащих воображение, учащающих пульс мегаполисов Америки. Эти работы, большинство из которых исполнено с натуры, отмечены необыкновенной одухотворенностью и виртуозностью исполнения.

Создавая картину «Женщины Апшерона» (1967), художник, несомненно, думал о судьбе своей матери, ее нелегком жизненном пути с ежеминутной тревогой за детей, повседневными заботами о доме и, главное, с неугасимой верой в добро и справедливость. Картина созвучна героическому гимну мужеству и терпению людей, готовых к испытаниям, преисполненных нравственной красоты и благородства. В пандан этому холсту было написано знаковое для того времени полотно «Нефтяники Каспия», встреченное критикой неоднозначно, быть может, из-за нарочитой или даже чрезмерной брутальности.

И все же наивысшие достижения и главные профессиональные открытия этого периода, на наш взгляд, с особой полнотой проявились в написанных Салаховым портретах композитора Фикрета Амирова (1967), Расула Рзы (1971), и, конечно же, Айдан (1967) — младшей дочери художника. Трогательный поэтический образ маленькой девочки на игрушечной лошадке — подлинный шедевр Салахова и один из самых замечательных детских образов в современном искусстве. Почти сразу произведение стало явлением в нашей живописи, камертоном высочайшей профессиональной культуры, вызвав восторженные отклики и получив всеобщее признание.

В 1976 году Салахов впервые публично представил выстраданный, вдохновенный портрет Дмитрия Шостаковича, который по праву считается самым содержательным и глубоким в цикле портретных работ, написанных художником. Сам автор так рассказывал о замысле портрета композитора: «Мне казалось, что его образ надо решать в традициях русского драматического портрета. Я имею в виду, например, знаменитую работу Репина “Модест Мусоргский” или “Портрет Некрасова” Крамского». И критики, и зрители единодушно считают, что это ему в полной мере удалось.

Портретные образы, созданные Таиром Салаховым в 1980-е—1990-е годы, как и недавние, написанные уже в XXI веке, отличаются многогранностью передачи внутреннего состояния моделей, эмоциональной полифонией, разнообразием композиционных, живописных приемов. Виртуозным по форме, отмеченным особой светскостью и великолепием является исполненный в 1984 году портрет жены художника балерины Варвары Александровны. Естественно, в галерее привлекательных, выразительных, лирических женских образов много портретов его дочерей Гули и Айдан.

Новые особенности стиля мастера заметны в портрете Евгения Дунаевского (1997) — художника и близкого товарища Салахова, в портрете балерины Ольги Рукавишниковой (1998), в портретах жены, в аллегорической работе «Алагёз. Легенда Востока» (2001), на котором изображена старшая дочь живописца, в большом графическом триптихе «Встреча с Робертом Раушенбергом» (1990), исполненном в смешанной технике гуаши и акварели.

Люди творчества — музыканты, поэты, художники — всегда влекли живописца духовной одержимостью, подвижническим отношением к своему труду, целеустремленностью и артистизмом. Еще одна блестящая работа в этом ряду — написанный в 2002 году портрет выдающегося виолончелиста Мстислава Ростроповича. Портретное изображение на фоне пюпитров, ритмически заполняющих пространство холста подобно мозаике, поражает глубоким проникновением в одухотворенный внутренний мир музыканта.

Едва ли уступают знаменитым портретным сериям Салахова созданные им натюрморты. Для мастера натюрморт — это особое мироощущение. Здесь он дает волю чувствам, не ограничивая себя сверхзадачей, не опасаясь показать мир своих пристрастий и эстетических предпочтений. В графических и живописных натюрмортах часто фигурирует стул: и как подиум для других предметов, и как вешалка для драпировок, и, наконец, стул вангоговский, который был характерным и важным образным объектом еще в натюрмортах Пабло Пикассо — одного из наиболее почитаемых Салаховым мастеров ХХ столетия.

Натюрморты его в определенном смысле «автопортретны» и биографичны, даже если они носят такие названия, как «Натюрморт с венским стулом» (1976), «Натюрморт с лампой» (1977), «Натюрморт с глиняными кувшинами» (1978), «Агавы» (1981) или «Стул. Палитра Пикассо» (1989). В этих картинах волнения души, размышления наедине с самим собой находят адекватную форму образного обобщения и художественного воплощения. Как правило, они пишутся в течение нескольких дней, наполняясь все новыми и новыми нюансами. Это, например, ощутимо в «Натюрморте с грушами» (1997), где плотная, фактурная живопись создает впечатление объемности, почти материальной осязаемости предметов, и в «Натюрморте с ветками граната» (1997), расцвеченном звонкими аккордами зреющих красных плодов гранатового дерева на фоне изумрудной листвы.

Произведения Салахова дарят искушенному и заинтересованному зрителю счастливую возможность проявить собственную индивидуальность в понимании выстроенного художником ассоциативного ряда, в истолковании содержательных, смысловых, эмоциональных доминант созданных живописцем образов. Салахов — сознательный максималист, в его произведениях явственно чувствуется тяга к экстремальности. Они созданы как бы на грани реального и отвлеченно воображаемого, свершившегося и непредсказуемого, того, что за пределами добра и зла, о чем не принято говорить во всеуслышание.

Искусство Таира Салахова интернационально. Он заслуженно признан мировым сообществом мастеров современной художественной культуры. Художник духовно сблизился со многими выдающимися деятелями зарубежного искусства: американцем Робертом Раушенбергом, англичанами Френсисом Бэконом, Гилбертом и Джорджем, немцем Гюнтером Юккером, итальянцем Джакомо Манцу, мексиканцем Руфино Тамайо, швейцарцем Жаном Тэнгли — безусловной элитой классиков послевоенного зарубежного искусства ХХ века. Благодаря международным инициативам Таира Салахова российские зрители получили возможность познакомиться с американским поп-артом и европейским поставангардом, ему мы обязаны проведением ретроспективных выставок известнейших иностранных авторов...

Говоря о творческой эволюции живописной манеры мастера, следует отметить, что поиск новых смысловых построений является внутренней движущей силой его искусства. В творчестве Таира Салахова нет пауз и спадов; его жизнь — это вдохновенный труд и наслаждение внутренней свободой. Он смело и виртуозно сочетает различные формообразующие элементы, художественные, стилистические и колористические традиции ориентализма и европейской культуры, создавая новую синкретическую систему языка образной выразительности, не зависящую от конкретных направлений и течений, от сиюминутной конъюнктурной актуальности и моды. Усложнение и насыщение эмоциональными нюансами, обогащение палитры новыми образными красками явно прослеживается и в графике, и в живописи, да и в философском мировосприятии художника. Достаточно назвать ряд портретов последнего времени, среди которых выделяются «Варя на красном диване» (2003), «Портрет Роберта Раушенберга» (2004), «Варвара в красной шляпе» (2005), «Варя в платье Пикассо» (2005), «Портрет Андрея Вознесенского» (2005), «Портрет Бориса Ефимова» (2006), «Портрет мадам Рашель» (2007). Новым свидетельством масштабности творческих планов художника стал триптих «Страна Огней» (2007) — живописный гимн родному Азербайджану. В героико-романтической форме воплотил здесь Салахов давнюю мечту представить в развернутой эпической форме прошлое и настоящее своего народа.

В Азербайджане о его произведениях говорят как о национальном достоянии, в России Салахова считают великим художником и одним из лидеров нашего искусства, подлинным классиком, за рубежом — называют гражданином мира, олицетворяющим современную гуманистическую культуру.

Иллюстрации
Т. Салахов. Рим. Кафе Греко. Фрагмент. 2002
Рим. Кафе Греко. Фрагмент. 2002
Xолст, масло. 120 × 160. Собрание А.В. Шандалова
Таир Салахов
Таир Салахов
Таир Салахов (справа) в своей студии. 1971
Таир Салахов (справа) в своей студии. 1971
Т. Салахов. Утренний эшелон. 1958
Утренний эшелон. 1958
Холст, масло. 150 × 200. Азербайджанский государственный музей искусств имени Р. Мустафаева, Баку
Т. Салахов. Баку. Дворец Ширваншахов. 1966
Баку. Дворец Ширваншахов. 1966
Холст, масло. 84 × 103. ГТГ
Т. Салахов. Мстислав Ростропович. 2000
Мстислав Ростропович. 2000
Холст, масло
Т. Салахов. Женщины Апшерона. 1967
Женщины Апшерона. 1967
Xолст, масло. 265 × 265. ГТГ
Т. Салахов. Рим. Кафе Греко. 2002
Рим. Кафе Греко. 2002
Xолст, масло. 120 × 160. Собрание А.В. Шандалова
Таир Салахов за работой над портретом Амиры Дибаза. 1962
Таир Салахов за работой над портретом Амиры Дибаза. 1962
Портрет композитора Кара Караева. 1960
Портрет композитора Кара Караева. 1960
Холст, масло. 121×203. ГТГ

Вернуться назад

Теги:

Скачать приложение
«Журнал Третьяковская галерея»

Загрузить приложение журнала «Третьяковская галерея» в App StoreЗагрузить приложение журнала «Третьяковская галерея» в Google play