МАГИЯ ИСКУССТВА
Юбилей Таира Салахова - прекрасный повод рассмотреть произведения Мастера в исторической перспективе. Его имя стоит в ряду художников ХХ-ХХI веков, чье творчество стало примером неповторимого, сразу узнаваемого стиля. Это Анри Матисс и Пабло Пикассо, Сальвадор Дали и Энди Уорхол, Марк Шагал и Павел Филонов, Александр Дейнека и Павел Корин, Сергей Герасимов... Таир Салахов, Гелий Коржев, Дмитрий Жилинский, Виктор Попков олицетворяют в отечественном искусстве профессиональную культуру, определяющую в конечном счете критерии стиля во всех его проявлениях.
В трехтомной монографии о выдающемся художнике нашего времени отмечается: «Творчество Таира Теймур оглы Салахова - явление самоценное, не зависящее от изменчивой, преходящей моды. Оно синкретически вбирает в себя опыт мировой художественной культуры, разнородные национальные традиции, методы и формы образного мышления многих поколений выдающихся мастеров искусства. Из этого конгломерата сложился неповторимый, безошибочно узнаваемый авторский стиль мастера <...> Будучи личностью масштабной, цельной и многогранной, наделенной от природы особым талантом образного видения и философского отношения к извечным духовным ценностям, Салахов обладает абсолютным художественным чувством гармонии, взвешенности каждого прикосновения кисти к холсту, каждого цветового аккорда, соразмерности пространства и времени <...>
При всей обособленности и самобытности великого таланта мастера творчество Салахова следует рассматривать и воспринимать в контексте многоликого современного художественного процесса как самостоятельную величину, а в ряде сопоставлений и как камертон профессиональной культуры, одну из ее констант, поскольку в нем никогда не существует двойных стандартов»[1].
В мозаичной панораме отечественной художественной культуры, среди тех, кто формировал своим творчеством основные духовные составляющие содержания нашего изобразительного искусства, поэтики его образного строя, эстетические критерии, Салахов - наиболее яркая и значительная фигура. Его произведения при всей отстраненности от политических мотиваций достойно характеризуют на образно-эстетическом уровне целую художественную эпоху своей масштабностью, духовной содержательностью и метафорической неоднозначностью. Художник не выступал с политическими декларациями, был далек от митингового азарта, последовательно утверждая своими произведениями собственные представления о духовных и эстетических ценностях в искусстве. Его незаурядная личность формировалась семьей; независимостью суждений, особым складом ума, неоднозначным отношением к действительности он прежде всего обязан своей матери, которую боготворил и перед памятью которой свято преклоняется.
В течение многих лет ранние полотна художника «Эстакада», «Резервуарный парк», «Утренний эшелон» воспринимались и оценивались критикой иначе, нежели сейчас. В силу конкретных условий их содержание сводилось к некоему пафосу созидания, который должен был оправдывать установки и ожидания кураторов от искусства. Ныне мы видим в этих работах нечто более глубокое, далекое от виртуального оптимизма идеологов социалистической культуры: щемящее чувство необъяснимого, противоречивое отношение молодого художника к контрастам бытия, суровой правде жизни и иллюзиям воспоминаний о будущем. Критики той поры трактовали детали индустриального пейзажа напыщенно литературно, придавая им значение символов или атрибутов эпохи послевоенной эйфории. Художник, скорее всего, не ставил перед собой подобных задач, ограничивая и вместе с тем освобождая себя от интересов, далеких от искусства.
Возможно, это произошло опосредованно, вне зависимости от воли самого автора; возможно, это наше, опять же субъективное, зависящее от изменения политической погоды, вольное толкование смысла упоминаемых произведений, что в свою очередь свидетельствует о жизнеспособности этих работ, переживших свое время, не растворившихся в нем. В них нет сиюминутности отдельного момента, а есть внутреннее движение жизни, острота ее восприятия. Цвет и ритм, контрасты света и тени усиливают неоднозначное впечатление от ранних холстов мастера. Конструктивность композиционных решений подчеркивает, акцентирует эмоциональные приоритеты в воплощении художественного замысла каждой из названных работ. При этом его палитра не пестрит красками, она сдержанно-благородна, аскетична и монохромна. «Салахову присуща и особая метафоричность образного воплощения замысла, которую не следует путать с иносказанием, с эзоповым языком. Стиль искусства мастера немногословен, адекватен его мощной натуре, сродни многовековой мудрости народа. Эта сдержанность обладает удивительной внутренней глубиной и силой. Художник относится к творчеству как к таинству, как к процессу медитации»[2].
Эволюция стиля живописца - процесс самосовершенствования, постоянного расширения спектра идей, обогащения изобразительного диапазона, образной драматургии искусства, его выразительных, ценностных ориентиров. Идеи и сюжеты Салахов берет из реальных фактов и событий времени, в центре его внимания - общечеловеческие проблемы, вопросы взаимоотношений личности и социума. Решает он их, обращаясь к окружающей нас действительности, исследуя судьбы своих современников, соотечественников, людей, олицетворяющих нравственную красоту и достоинство. Художник показывает личную причастность к происходящему вокруг, ответственность перед обществом за его культуру, национальные традиции, духовное здоровье. Он - самостоятельный участник противоречивого исторического процесса. Творческому самолюбию художника претит чувство идеологически оформленного коллективного разума, хотя он и не выпячивал свою и без того заметную индивидуальность восприятия действительности и мировоззрения.
Сегодня с наибольшей вероятностью можно говорить о творчестве Таира Салахова как об абсолютном, последовательном воплощении индивидуального стиля, поскольку у него не было и нет случайных диссонансов и отступлений от избранной системы мировоззренческой, художественной концепции самосовершенствования. Эта концепция укладывается в формулу Леонардо да Винчи: «... Всем, что существует во Вселенной, реально или в воображении, обладает и художник — сначала в уме своем, затем в руках. И руки эти столь искусны, что в нужный момент творят гармонию пропорций, которую взгляд принимает как саму реальность»[3].
Таир Салахов являет собой редкий тип художника, творчество которого стало не только носителем многосложных противоречивых и вдохновляющих отблесков целой эпохи. Его искусство - явление вневременное по своей духовной значимости, явление, предвосхищающее новый гуманизм новой цивилизации, фокусирующее определенные ценностные ориентиры и эстетические традиции, на основе которых сложился неповторимый индивидуальный стиль нашего великого современника Таира Салахова.
- Рожин А.И. Таир Салахов. Живопись. Т. 1. Москва, 2009. C. 6.
- Рожин А.И. Таир Салахов. Живопись. Т. 1. Москва, 2009. C. 6.
- Алессандро Веццози. «Леонардо да Винчи. Искусство и наука вселенной». М., Астрель. Аст. 2001.