Зураб Церетели: человек солнечный
Зураб Церетели - человек поистине уникальный, единственный такой из всех, кого я знаю, - по крайней мере, из тех, кто играет заметную роль в современном искусстве и современной жизни.
Мы переживаем сейчас психологически очень трудное время. Мир потерял устойчивость, люди разуверились в прежних ценностях да, похоже, и в самих себе, уже не могут обойтись без технических «подпорок». Неуверенность в завтрашнем дне, паническое ожидание грядущих катаклизмов овладевает душами, а тут еще боязнь отстать от моды, куда-то не поспеть, что-то недополучить, выпасть из «престижной обоймы». У старшего поколения - ужас прослыть ретроградом...
Зураб Церетели — человек, который ничего не боится. Идет собственным путем, делает то, что считает нужным, сверяя свои поступки только с совестью, не страшась никаких нападок, никаких измышлений, инсинуаций (а их было немало за минувшие годы). Он не боится быть самим собой — истинным грузином со страстным южным темпераментом, преданно любящим свою Грузию — ее чудесную природу и древнюю историю, проникновенное певческое многоголосие и прекрасное профессиональное искусство, многострадальный народ, беды и трагедии которого ему и его семье привелось разделить.
Церетели открыто заявляет о приверженности великим мастерам — Пикассо, Матиссу, Ван Гогу, Модильяни. Пусть кто-то высокомерно утверждает, что живопись умерла, пусть заменяет ее обработанной на компьютере цветной репродукцией — такой псевдоживописью сейчас заполнены многие художественные салоны, выставки и галереи. Церетели, каким напряженным ни обещает быть предстоящий день, в первую очередь спешит в мастерскую — к палитре, к натюрморту или портрету — и пишет, пишет, наслаждаясь фактурой, цветом красок, неповторимых, как сама природа. Художник рисует неустанно, всегда и везде — на заседании президиума Российской академии художеств, на правительственной конференции...
Его яркая личность не укладывается в рамки сегодняшнего дня. Легко представить Зураба в кругу постимпрессионистов, кубистов, футуристов начала ХХ века — молодых ниспровергателей, ломавших стереотипы, художников с великолепной академической выучкой и неудержимым стремлением к новому, создававших свой необычайный мир. Присущая новаторам потребность творить, включаться в активную деятельность со всей страстью неуемной жаркой души — главная особенность, ценнейшее свойство Зураба Церетели. Не менее важное его качество — способность отдавать силы, время, всего себя тем, кто в этом нуждается. Щедрость Церетели очень легко принимать, ее подчас даже не замечают. Кажется, он больше всех получает удовольствие от того, что может кого-то поддержать, кому-то помочь, доставить радость, устроить праздник для коллег.
В наши дни самозваные «академии» и «школы» обещают за огромные деньги обучить всех и каждого за два часа. Церетели, как никто другой, знает цену истинному мастерству, знает, каким постоянным напряженным трудом создается подлинное искусство, и находит в максимально перегруженном делами распорядке дня время, чтобы безвозмездно проводить в музее на Пречистенке мастер-классы для детей, для молодых художников. Он требует от студентов отличного знания технологий, профессионализма и, достигнув, кажется, всего, чего может достигнуть мастер, продолжает овладевать новыми техниками литья, эмали, мозаики, гобелена, неустанно экспериментировать и делиться своими открытиями с молодежью, коллегами, зрителями.
Много ли сейчас таких людей? Многие ли «новые русские» так верно следуют традициям меценатства, благотворительности, жертвуют такие значительные средства на добрые дела? Считанные единицы. Церетели открывает в столице уже четвертый музей (в Московский музей современного искусства передал лично ему принадлежавшие работы великих мастеров), проводит интереснейшие выставки, дает возможность показать свои произведения музеям Вологды, Нового Иерусалима, российским и зарубежным галеристам, десяткам старых и молодых художников самых разных направлений.
Искусство Церетели такое же щедрое, как он сам, и всегда очень искреннее. Едва ли не большая часть работ сделана им без всякого заказа, по зову души. Модное в ХХ веке определение цели и смысла искусства исключительно как способности художника «выразить себя», самоутвердиться к Церетели не относится ни в малейшей степени. Его искусство на редкость индивидуально, личностно, но оно обращено к людям, взывает к ним, подчас буквально кричит, как кричит монумент, посвященный борьбе со спидом («Опомнитесь, люди! Остановите чуму XXI века!»), горестно скорбит о трагедии Америки 11 сентября, «приводит» в наше «сегодня» великих людей прошлого, зачисляет в наши современники Петра Великого, основателя Академии художеств графа Шувалова, Анну Ахматову, Иосифа Бродского, спешит запечатлеть, сохранить облик тех, кто еще недавно был знаковой фигурой времени, утрата которых так ощутима, — Мстислава Ростроповича, папы Иоанна Павла II.
В искусстве Церетели много детского, наивного и простодушного; оно часто оборачивается то забавным и трогательным грузинским мастеровым, то скачущими друг через друга клоунами, то симпатичным зверем, то взмывающей в небо птицей. Созданиям Церетели тесно в мастерской, тесно в пространстве музея на Пречистенке. Они то и дело вырываются на улицу, к людям. Церетели не мыслит себя вне людей, не способен жить без постоянной самоотдачи, он словно бы переполнен до краев бурлящей творческой энергией, и эта энергия просто не может не выплескиваться наружу.
Часто думаешь: зачем надо ему так растрачивать себя, отдавать столько сил Академии художеств, музеям, так заботиться о художественном образовании, состоянии академических институтов и лицеев, о будущем молодых художников? Ведь лично у него все есть: мировая известность, возможность спокойно жить для себя со всем мыслимым комфортом! Видно, не для него такой покой.
Откуда же черпает мастер, уже шагнувший в восьмой десяток, неуемную энергию, как умудряется сохранить смелость, непокорность, оставаться независимым от того, что о нем скажут, как расценят его деятельность в тех или иных кругах общества? Откуда берет он силы успевать во все концы мира, вести тягостные бои в разных высоких чиновничьих инстанциях, пробивать выставки, проводить мастер-классы?
Зураб Церетели, воспринявший христианство с малых лет, проникнут им интуитивно, до самой глубины своей натуры и служит Христу истово, подвижнически, служит так, как служили мастера старой грузинской иконы, книжной миниатюры. Церковное искусство является для него неисчерпаемым источником. В своих работах мастер претворяет древние традиции в новых непривычных материалах — в изобретенной им объемной эмали, в бронзовых иконах-рельефах храма Святого Георгия на Поклонной горе.
Церетели, как ребенок, ощущает всю грандиозность Ветхого и Нового Заветов и передает это ощущение в своих библейских вещах — огромных рельефах, многометровых статуях. Гигантские фигуры будто приходят к нему из тех времен, когда Мафусаилу было отпущено несколько веков жизни, и упиралась в небо голова великана Голиафа. Были ли когда-нибудь такие времена? Церетели убеждает нас: были, не прошли и сейчас — у Бога все значительно и прекрасно и ничто не проходит бесследно. Радость о мире Божьем, служение Богу-Творцу своим творчеством, своим созиданием — жизненная позиция Зураба Церетели, большого художника, большого человека.
Иллюстрации
Холст, масло
Объемная эмаль
Объемная эмаль
Гипс крашеный
Холст, масло
Гипс крашеный