Стресс Дали

Следует подавлять рвотные позывы и острое желание смертоубийства, и оглядеться вокруг.
Объекты творчества перед вами!
Сальвадор Дали

Я кажусь самому себе мальчиком, играющим у моря, которому удалось найти более красивый камешек,
чем другим, но океан неизведанного лежит передо мною.
Исаак Ньютон

Мысль, вернее, абсолютная уверенность в том, что к столетию Сальвадора Дали будут написаны сотни статей, организованы десятки выставок во всех уголках мира, а миллионы его почитателей выстроятся в длинные очереди, чтобы еще раз убедиться в неповторимой оригинальности его таланта, – лишь тормоз в написании задуманного. Художник-загадка, одним прикосновением кисти превращающий, словно царь Мидас, все окружающее в золото искусства, Дали известен даже тем, кто никогда не видел его работ. Эпатаж, последовательная непоследовательность, освоение все новых и новых троп, по которым вслед за ним устремлялись поколения художников, интерес к бесчисленным научным открытиям мм века, аполитичность, ставшая его политикой – Дали просил, чтобы его считали далинистом, – и вместе с тем несколько циклов, посвященных иудаизму («Алия», «Песнь песней», «Двенадцать колен израилевых», «Ваши пророки»), а также «Предчувствие гражданской войны», «Вызывание духа Ленина» – таков Сальвадор Дали, всех отрицающий и всех удивляющий, даже самого себя…

Однажды к Сальвадору Дали обратились с просьбой и с предложением: сделать пригласительный билет на II Международный симпозиум по проблемам управления стрессом, который должен был состояться в Монте-Карло в 1979 году. Этот симпозиум проводил известнейший канадский ученый, изобретатель теории стресса Ганс Се- лье. Предложение, в общем-то, не совсем соответствовало уровню тех заказов, которыми был избалован художник. Однако эксцентричный Дали, к тому времени уже давно завоевавший признание всего мира «Осенью каннибализма», «Рынком рабов с невидимым бюстом Вольтера», «Великим мастурбатором», слонами на комариных ногах, языком растекающегося Времени («Постоянство памяти») и пылающими жирафами, согласился. Это решение не выглядит удивительным: стресс и дистресс в немалой мере являлись движителем творчества сюрреалистов, сильнейшей мотивацией для них. По словам известного американского социолога и историка культуры Льюиса Мамфорда, «образы сюрреалистов отражают действительный кошмар человеческого существования в век массовых истреблений и атомных катастроф...».

Вновь судьба свела Дали со всемирно известным ученым - спустя почти сорок лет после встречи с Зигмундом Фрейдом, с которым Дали виделся в Лондоне в 1938 году и чей портрет, признанный лучшим портретом создателя теории психоанализа, он написал.

А для Ганса Селье, которого называли «Эйнштейном медицины», Дали сделал прекрасную миниатюру, заполнив ее своими любимыми образами и излюбленными мотивами: девушка со скакалкой, черепа, истекающие кровью и скалящиеся тремя семерками, две четверки ноздрей - все это на фоне солнца и летающих в свое удовольствие пташек. Числа, притягивающие своей нерасшифрованной таинственностью: 26, 604. Бесконечно извивающаяся, будто под током высокого напряжения, буква S: Вы приглашаетесь на Международный симпозиум по стрессу, господа ученые!.. И подпись - Дали.

Ганс Селье оказался столь наивен, что прислал приглашения одному из своих советских друзей - врачу, с которым мы тогда исподволь занимались подготовкой русского издания книги Селье «От мечты к открытию». Мы надеялись, что когда-нибудь и наши мечты осуществятся, и эта замечательная книга станет подлинным открытием для советского читателя. Мы обладали терпением, и оно было вознаграждено: книга Ганса Селье «От мечты к открытию» выпущена издательством «Прогресс» в моем переводе и стала бестселлером.

В Монте-Карло на Международный симпозиум по проблемам управления стрессом ни друг Ганса Селье доктор И.С. Хорол, ни я - в качестве переводчика - по вполне «объективным» для советского периода причинам не поехали. Но остался пригласительный билет - редкий пример «прикладного» искусства великого испанского гения.