Александр Борисов. ХУДОЖНИК, ПОХИТИВШИЙ ТАЙНЫ ПОЛЯРНОГО МИРА

Александр Алексеевич Борисов (1866-1934) - первый русский живописец, изобразивший на своих полотнах пейзажи Арктики. Уроженец Архангельской области, выходец из крестьянской семьи, он получил блестящее академическое образование, был учеником И.И. Шишкина и А.И. Куинджи, совершил ряд полярных экспедиций с художественной целью. В знак благодарности своим учителям, благотворителям и коллегам Борисов дал имена безызвестным на то время ледникам и мысам. Так на карте Новой Земли появились такие названия, как мысы Шишкина, Куинджи, Крамского, Васнецова, Верещагина, Репина, ледник Третьякова...

А.А. Борисов стал первооткрывателем заполярной темы в русском изобразительном искусстве. Его называли «художником вечных льдов», «русским Нансеном», «поэтом Севера», «Баяном льдов и полуночного солнца». В своей книге «В стране холода и смерти» художник напишет: «Мы похитили тайны полярного мира, воспроизвели его таинственные красоты, и это сладостное сознание сторицей вознаградило нас за все, что было вынесено за все те долгие дни, когда, казалось, не было никакой надежды вырваться из ледяных лап смерти в мертвой стране»[1].

Борисов родился 2 (14) ноября 1866 года в крестьянской семье в небольшой деревне на Северной Двине. И как знать, как сложилась бы судьба крестьянского мальчишки, если бы не случай. В десятилетнем возрасте Александр, помогая отцу, повредил себе ноги: ему на колени упали бревна. Он долго не мог ходить, и его родители по существовавшей в те времена традиции дали обет перед Богом отдать сына на год в Соловецкий монастырь бесплатно работать, если тот поправится.

Сын выздоровел, и родители исполнили свое обещание. В 1881 году пятнадцатилетний Борисов впервые попал на Соловки, где его определили на рыболовную тоню. Сильное впечатление произвели на него красоты беломорских видов, а также образные рассказы старых монахов о доблести русских поморов, проникавших в глубь ледяных просторов полярного моря на деревянных судах (кочах). «После природы родных лесов Вологодской губернии наибольшее впечатление произвели на меня льды и белые ночи Соловецкие, и, может быть, по этой причине меня всегда тянуло на Север, и до того рассказы и описания полярных путешествий не давали душе моей покоя...»[2]

Через год Борисов возвращается домой, решив в восемнадцатилетнем возрасте вернуться на Соловецкие острова, однако уже осенью того же года начинает обучение в иконописной мастерской монастыря. История и культура Соловецкого монастыря, неповторимая природа островов и в особенности духовная жизнь обители, монахи которой были и полярными мореходами, и промысловиками, а когда надо, и воинами, - все это создавало особую атмосферу учебы будущего художника на Соловках.

Для продолжения обучения в 1886 году Борисов приехал в Петербург, поступил в рисовальную школу Общества поощрения художеств, где изучали также общеобразовательные предметы. Курс рисовальной школы был успешно пройден за один год вместо трех благодаря железной самодисциплине и беспощадному отношению к себе. 19 июля 1888 года Борисов подает прошение о допуске к экзамену по рисованию на право поступления в Императорскую Академию художеств, и в том же году он зачислен вольнослушателем Академии в класс «гипсовых голов», в 1889-м переведен в класс «гипсовых фигур».

Успехи начинающего художника с 1888 по 1892 год отмечены двумя малыми и одной большой поощрительными серебряными медалями.

В 1893-м Борисов поступил в класс Ивана Ивановича Шишкина. Мастер оказал большое влияние на Борисова-художника, научив его точности в рисунке и терпеливому труду рисовальщика. «...И.И. Шишкин поставил меня на твердую дорогу, заставив изучать рисунок с тою настойчивостью и вниманием, какие характеризуют этого великого мастера»[3].

В октябре 1895 года Шишкин подал в отставку, и Борисов перешел в пейзажную мастерскую Архипа Ивановича Куинджи, который с 1894 по 1897 год воспитал немало талантливых художников с оригинальным взглядом на мир. «Советы второго моего учителя, дорогого А.И. Куинджи, раскрыли передо мной новые горизонты в смысле колорита, и я еще больше потянулся к тем необычайным красотам, которые только и могут дать летние северные ночи: то грозное, то ласкающее небо и вечные странники Ледовитого океана - могучие полярные льды»[4]. Именно арктический пейзаж стал для молодого художника объектом философского осмысления природы.

Весной 1896 года Борисов посетил Мурман (Кольский полуостров) и впервые попал на Новую Землю, присоединившись к экспедиции Академии наук, предпринятой для наблюдения за полным солнечным затмением. Созданные в результате этих поездок произведения были показаны на Весенней академической выставке 1897 года («Полуночное солнце в Ледовитом океане» и «Весенняя полярная ночь») и принесли художнику успех. Павел Михайлович Третьяков, не пропускавший ни одного достойного художественного произведения, сразу оценил и счел необходимым приобрести для городской галереи часть этюдов и картин талантливого художника. Эта коллекция состояла из 65 работ и заняла зал XXII галереи. В сентябре 1897 года Борисов вновь встретился с Третьяковым - собиратель приехал в Петербург из Москвы и посетил художника в его мастерской. Павел Михайлович осмотрел его новые работы и купил два больших полотна - «В области вечного льда. Лето» и «Весенняя полярная ночь». Борисов посвятил Павла Михайловича в свои ближайшие планы, сказал, что в декабре едет в Большеземельскую тундру и на остров Вайгач и собирается провести там около года. Третьяков отнесся к замыслу с большой заинтересованностью, о чем можно судить по черновику письма Борисова в редакцию одной из газет: «Павел Михайлович убедительно просил меня, когда возвращусь из поездки с о. Вайгача, чтобы я никому не показывал мои картины, а прямо ехал к нему, и что непременно приобретет все мои картины. Но не суждено было». П.М. Третьяков скончался в конце 1898 года[5]. Поддержка Павла Михайловича для Борисова значила много - он поверил в свои возможности, оценил важность своего замысла. А все средства от продажи картин были использованы для подготовки к последующим экспедициям.

План полярной экспедиции с художественной целью Борисов вынашивал несколько лет. Он предпринимает путешествие, давшее ему возможность подготовиться к длительному пребыванию на Севере. Его путь на санях лежал через Большеземельскую тундру на остров Вайгач. В дневнике за 12 апреля 1898 года написано: «Ветер пронизывал ужасно, несмотря на то, что на северо-западе все небо было залито зарей и напоминало глазам теплый летний вечер юга. Только снег разбивал всю эту иллюзию и составлял полный контраст с небом. Он настолько казался голубым, что, если бы художник написал такую картину, сказали бы: “Это не естественно и красочно!" На этом голубом фоне снега очень резко вырисовывался наш убогий чум. Вправо, одна за другой, тянулись и пропадали в бесконечной дали Болванские сопки. В этой картине было что-то неумолимо суровое и бесконечно прекрасное. Глядя на нее, мне хотелось бы бежать и бежать в эту таинственную чудную даль. Какое-то непонятное, приятное чувство наполняет душу: вместе и нежность, и грусть, и покорность, и любовь, и непреклонная воля и сила - все сливается в одно!!!»[6] Позже эта восторженность души найдет выражение во многих этюдах Борисова. В середине мая Борисов достиг Югорского Шара (селения Никольское). Следующим важным пунктом экспедиции стал остров Вайгач. Трое суток работал здесь художник буквально без сна. Его охватил какой-то бешеный восторг! Удивительное воздействие полярного дня отмечают и сейчас все полярники: наступает май, солнце светит всю ночь, человек ощущает необыкновенный прилив энергии, он может не спать несколько ночей подряд и не чувствовать усталости. Так именно и было с Борисовым. Пользуясь чудной погодой, много этюдов написал он на этом месте. «Я смотрел на все и радовался, отдыхал душой. Я говорил себе: ты мечтал постоянно о Вайгаче, о Новой Земле, вообще о полярных странах. Теперь смотри, наслаждайся, пользуйся, теперь не мечты, а живая действительность!»[7] На острове Вайгач Борисову удалось посетить и описать священное место самоедов, куда они приезжали поклоняться своим идолам. Мало кому удавалось там побывать - самоеды тщательно оберегали свою святыню, но Борисов стал для них «своим».

Художественно-испытательная экскурсия, как называл ее сам Борисов, окончилась в конце августа 1898 года. Свои дневниковые записи он использовал для книги путевых очерков «У самоедов», которая была издана А.Ф. Девриеном в 1907 году и ныне является библиографической редкостью.

С 1898 года Борисов начал подготовку к экспедиции на Новую Землю. Для длительной зимовки он строит дом-мастерскую и перевозит его на Новую Землю. Также ведется работа по постройке парусного судна, которое художник назовет «Мечта». Общий объем грузов, предназначенных к перевозке на Новую Землю, составил 40000 пудов. Особенно внимательно он подбирал людей для будущей экспедиции: прежде всего в ее состав он хотел пригласить ученых - зоолога, астронома. В истории русского искусства не было другого примера экспедиции, предпринятой с художественной целью и отличающейся таким размахом подготовки.

Арктика неохотно пускает в свои владения: несмотря на всю тщательность подготовки экспедиции, команда чудом осталась жива. В Карском море на пути к проливу Маточкин Шар судно затерло льдами и прижало к берегу. Льды смерзлись и вместе с «Мечтой» медленно дрейфовали к проливу. Но, не доходя около 6 верст до восточного устья пролива, экспедиция стала быстро удаляться на юг, так как скорость дрейфа льда с вмерзшим в него судном резко увеличилась. 27 сентября, видя безысходность положения, Борисов решает оставить «Мечту». Взяв шлюпки и самое необходимое снаряжение, пробивая баграми лед, двигались вперед. Но лед становился толще, и пришлось идти пешком по льду. Не раз экспедиция была близка к гибели. На следующий день утонули припасы еды и взятые с собой собаки. «Положение отчаянное. Мы видим, как почва разверзается и исчезает под нашими ногами. Цепляемся за большие куски льда, взбираемся наверх, ложимся, чтобы увеличить площадь опоры, но зыбь все больше разрывает лед кругом, трещины растут и ширятся. Перепрыгнуть через них - нечего и думать, а вещи, выгруженные в разных местах, пока погибают: вот уже и малицы, единственную нашу защиту от морозов и непогоды, и спальный меховой мешок унесло от нас, и нам, уже полуживым и промокшим до последней нитки, грозит закоченеть в первую же ночь»[8]. Дрейфующих на плавучих льдах путешественников отнесло на 200 км к югу, до широты устья реки Савиной, где их заметили ненцы, пришедшие на карскую сторону на промыслы, и спасли. 3 октября ненцы на шлюпках сняли терпевших бедствие Борисова и его экспедицию и доставили на берег.

После драмы, разыгравшейся во льдах осенью 1900 года и едва не унесшей жизни всей команды яхты «Мечта», после долгой и трудной зимовки на острове Борисов вместе с зоологом Т.Е. Тимофеевым предпринял длительную и значимую санную экспедицию на север Новой Земли. Она продолжалась сто шесть дней и стала еще одной смелой и дерзкой попыткой проникнуть в самые труднодоступные уголки Земли.

Созданные в результате этих поездок картины и этюды с успехом демонстрировались во многих городах Европы: Вене, Праге, Берлине, Гамбурге, Франкфурте-на-Майне, Дюссельдорфе, Кёльне. В 1906 году открылась выставка картин Борисова в Париже. Она настолько была значительна, что французское правительство наградило художника орденом Почетного легиона. В феврале 1907-го состоялась выставка картин Борисова в Лондоне. По представлению полярного исследователя Фритьофа Нансена он был награжден орденом св. Олафа II степени. «Триумфальное шествие Борисова по Европе» - именно так называли успех его выставок европейские газеты. Художник показывал свои картины и в Америке: в мае 1908 года он прибыл в Нью-Йорк и нанес визит президенту Теодору Рузвельту. Здесь живописец и путешественник встретил очень радушный прием со стороны представителей печати. В России его персональная выставка состоялась в 1914 году в Петербурге, в особняке графа Юсупова.

Успех выставок был очевиден, но посещать их могли лишь представители высших слоев общества. Борисов же считал необходимым рассказать о далеких северных территориях и показать всю их красоту в красках как можно большему числу людей. Для этой цели художник прибегает к практике публичных народных чтений, где показывались изображения в виде теневых картин при помощи так называемого волшебного фонаря. Текст чтений, который Борисов назвал «В стране холода и смерти», представлял собой рассказ об экспедиции на архипелаг Новая Земля, отличавшийся большой эмоциональностью. Для иллюстраций же художник выбрал и лично отснял сорок картин.

Еще в конце XIX века Борисов начинает строительство собственного дома у себя на родине, недалеко от Красноборска, на приобретенном для этой цели участке земли. Мысль о его постройке появилась не случайно. Во второй половине XIX века в среде творческой интеллигенции и купечества активно развернулось строительство загородных домов, предназначавшихся для отдыха и дружеского общения вдали от суетных городов. Строились они, как правило, по проектам известных архитекторов, воплощавших идеи искусства рубежа XIX-XX веков.

Созданный в стиле модерн по проекту художника деревянный дом включает в себя соединение элементов и приемов многих архитектурных стилей, что создает удивительное строение с разновеликими окнами, башенками, тесовыми кровлями[9]. Над домом по примеру крымского имения Куинджи возвышается многогранная застекленная башня, увенчанная шатром. Работая в ней или на опоясывающем ее балкончике, художник имел возможность изображать любую часть парка с видом на реку[10]. Здесь была создана целая серия лесных пейзажей, которые в полной мере могут считаться гордостью русского пейзажного искусства.

Борисов вошел в историю не только как талантливый художник и путешественник. В своем красноборском доме он разрабатывал проект создания сети железных дорог, которые соединили бы Север, Сибирь и центр России. Зная о существовании близ Красноборска целебных источников, содействовал открытию 27 июля 1922 года курорта «Солониха», который патронировал вплоть до своей кончины в 1934 году.

Сегодня художественные произведения первого живописца Арктики можно встретить во многих российских музеях, именем Борисова названы улицы в Архангельске и Красноборске, его имя носит полуостров на Новой Земле, продолжает работать основанный им курорт «Солониха». В Красноборске, на родине художника, сохранился дом, построенный по его собственному проекту. Сейчас там находится музей «Дом-усадьба художника А.А. Борисова», а в Архангельске основан музей художественного освоения Арктики, который носит имя Александра Алексеевича Борисова.

1. Борисов А.А. В стране холода и смерти. СПб., 1909. С. 50-51.
2. Борисов А.А. У самоедов. От Пинеги до Карского моря. СПб., 1907. С. 1.
3. Там же. С. 3.
4. Там же.
5. Борисов Н.П. Художник вечных льдов. Л., 1983. С. 64.
6. Борисов А.А. У самоедов. От Пинеги до Карского моря. С. 33.
7. Там же. С. 81-92.
8. Борисов А.А. В стране холода и смерти. СПб., 1909. С. 22.
9. Горчакова Н.В. Дом-усадьба художника А.А. Борисова: история, архитектура и жизнь // Материалы всероссийской конференции «Александр Борисов - художник и гражданин». Архангельск, 2018.
10. Назимова И.В. Жизнь и творчество А.А. Борисова. Архангельск, 1959.