«Земство обедает» в Новосильском уезде. К 175-летию со дня рождения Г.Г. Мясоедова

Анатолий Хворостов

Рубрика: 
НАСЛЕДИЕ
Номер журнала: 
#3 2009 (24)

Картина Григория Григорьевича Мясоедова «Земство обедает» была и есть наиболее известное произведение художника, хотя он постоянно работал, создавая все новые и новые вещи (их немало приобрел П.М. Третьяков и другие коллекционеры).

Григорий Григорьевич Мясоедов (1834—1911) — выдающийся русский живописец. Владимир Васильевич Стасов всегда называл его в первой пятерке лучших русских художников XIX века. В 1870 году в возрасте 36 лет он был удостоен звания академика. Наряду с крупнейшими русскими живописцами Мясоедов был участником Всемирных выставок в Париже в 1867 и 1878 годах.

В 1870 году Мясоедов собрал вместе всех лучших представителей искусства России в Товарищество передвижных художественных выставок. Его соратниками в создании Товарищества сначала стали московские художники В.Г. Перов, Л.Л. Каменев, А.К. Саврасов, И.М. Прянишников. Затем Мясоедов поехал в Петербург и убедил группу художников северной столицы присоединиться к москвичам. Среди первых, кто поддержал Мясоедова в Петербурге, были Н.Н. Ге и И.Н. Крамской.

Отмечая 175-летний юбилей художника, расскажем о картине «Земство обедает», так как до сих пор о ней известно немного.

В монографии И.Н. Шуваловой, посвященной Мясоедову, читаем: «К сожалению, нам неизвестна история создания этого произведения. Не сохранилось ни одного подготовительного наброска, нет никаких письменных свидетельств художника или его друзей о том, как и где протекала работа над картиной...»[1] Еще ранее Н.В. Масалина[2], один из первых биографов Мясоедова, писала: «История создания картины “Земство обедает” осталась неизвестной. Подобную сцену художник мог наблюдать в жизни. Не случайно под воздействием этой картины известный писатель Гаршин пишет историю N-ского Земского собрания».

Нам удалось несколько приоткрыть завесу таинственности над тем, где мастер мог видеть подобную сцену.

Григорий Григорьевич был сыном мелкопоместного дворянина, и, следовательно, время от времени ему приходилось посещать земство в том уезде, к которому относилось поместье отца. В этом направлении мы и предприняли поиски.

Поскольку село Паньково, где родился и вырос художник, во второй половине XIX века входило в Новосильский уезд Тульской губернии (сейчас город Новосиль и село Паньково входят в состав Орловской области), автор данного эссе обратился в Новосильский краеведческий музей с просьбой об идентификации здания, изображенного на картине Мясоедова. Директор музея Мария Андреевна Казначеева сообщила, что уездное земство было полностью разрушено во время войны, а после восстановления утратило свой прежний облик. Фотографии старого здания не сохранились. Однако в фондах музея имеется письменное свидетельство уроженца села Паньково Анания Семеновича Ремнева, работавшего в здании бывшего земства первые годы после революции, о доме, который изображен на картине его знаменитого земляка. Приведем некоторые строки из этого документа: «Крыльцо и вообще фасад здания, расположение окон точно напоминает мне здание бывшего Новосильского земства. Видимо, его Мясоедов видел и положил на полотно».

Как бы убеждая своих будущих оппонентов, Ананий Семенович еще раз подчеркивает: «Точно такой же был фасад и крыльцо у здания Новосильского земства. В этом здании 28 января 1918 года проходил первый Уездный съезд, и после располагался Уисполком. Я был секретарем — членом Президиума».

Казначеева так комментирует эти сведения: «Ремнев А.С. был избран в 1920—1922 годах депутатом Уисполкома. Посещал наш музей. Я с ним была хорошо знакома. Он утверждал, что на картине здание земства Новосильского. Ананию Семеновичу я верю».

Благодаря упомянутым выше свидетельствам можно с достаточной долей уверенности говорить, что Мясоедов написал сцену скудной крестьянской трапезы, опираясь на местный материал. И в это нетрудно поверить. Ведь в молодые годы художник, приезжая на каникулы из академии, мог подменять стареющего отца и бывать в Новосиле. Выезжая из села утром по холодку (а от Паньково до Новосиля около 40 верст), не спеша, как раз к обеду и можно было туда добраться.

Конечно, молодого художника не могла не привлечь подобная сценка, полная особого смысла. И родился у него замысел произведения, которому суждено было обрести мировую известность.

Чем же интересна эта на первый взгляд неброская картина?

Кажется, ничего особенного: на фоне светлой стены дома несколько крестьян отдыхают и перекусывают своей нехитрой деревенской провизией. Это крестьянская часть земства вышла из душных комнат пообедать чем Бог послал: кто-то жует сухой хлеб, кто-то сдабривает его щепоткой соли или пучком молодого зеленого лука. Всех их объединяет невеселая дума. Понимают они, что плетью обуха не перешибешь, и потому не надеются на справедливое отношение к своим наболевшим делам.

Волнообразное композиционное построение народной группы показывает, какая мощная потенциальная сила скрыта во внешне покорном и бессловесном крестьянстве. Эта волна может все снести на своем пути. Но пока крестьяне задумчивы и спокойны. Они написаны с явной симпатией и сочувствием к тяжелой доле тружеников. Убедительны их живые умные лица, естественны позы. Это не натурщики, а живые народные типы.

Что касается чисто живописных задач, которые ставил перед собой художник, то он использовал выразительное контрастное решение: на фоне светлой желтой стены плотными силуэтами выделяются фигуры персонажей. На переднем плане холодная тень от здания соседствует с освещенным солнцем участком и свежей зеленью в правом углу картины, где Мясоедов расположил интересную в колористическом и содержательном отношении фигуру крестьянина.

«Земство» впервые было показано на Второй выставке ТПХВ в 1872 году[3] под названием «Уездное земское собрание в обеденное время». По свидетельству современников, картина Мясоедова была лучшей среди жанровых работ, представленных на выставке. О ней очень высоко отозвался Крамской — один из самых взыскательных художников и критиков. В письме к Перову, анализируя экспонаты передвижной выставки Товарищества, он писал: «Пейзажный отдел и отдел портретов — блистательный жанр — средний и даже положительно хорош. А картина Мясоедова — прекрасная».

Как у каждого живописного произведения, у работы «Земство обедает» — своя история и своя судьба.

Благодаря письменному свидетельству Анания Семеновича Ремнева, с достаточной долей уверенности можно говорить о тульско-орловских истоках, питавших этот замысел.

Мясоедову поступило предложение от Императорской Академии художеств продать картину в академический музей. Художник оценил ее в 1200 рублей. А пока академия раздумывала, к Мясоедову с тем же предложением обратился П.М. Третьяков: он пожелал приобрести «Земство» для своей коллекции, но просил снизить объявленную стоимость. Как истинный купец, Третьяков никогда не покупал картину за предложенную авторами цену, всегда старался ее снизить. И здесь он остался верен своей привычке. На предложение Третьякова Мясоедов ответил: «Милостивый государь Павел Михайлович!.. Мне, конечно, приятно Ваше желание поместить мою работу в Вашу галерею, и, считая за честь попасть в Вашу коллекцию, я готов сделать всевозможную уступку из назначенной цены; цена, объявленная мною Академии за “Земский обед”, 1200. Но так как Академия до сих пор ничего определенного не говорит и так как мне гораздо приятней быть у Вас, а не в Академии... то я понижаю до 1000 рублей. Думаю, Павел Михайлович, что, взяв в соображение цены, назначенные другими художниками, которые Вы не находите чрезмерными, я в требовании не перехожу за границу справедливости, и мне будет очень жаль, если Вы не захотите на столько же продвинуться вперед, на сколько я отступил. Будьте добры, Павел Михайлович, сообщите Ваши окончательные намерения, чтобы я мог свободно располагать своими поступками и чтобы меня не смущало напрасное желание попасть в Вашу коллекцию.»[4]

Третьяков не оценил поступок художника, живущего только от продажи своих произведений и тем не менее снизившего цену за полотно на 200 рублей (а это очень немало; как вспоминал сам Мясоедов, в те времена на 8 копеек можно было пообедать щами и кашей с маслом). Но Павла Михайловича трудно было уговорить заплатить больше, чем он наметил. Он предложил понизить цену еще на 100 рублей, желая заплатить за картину не более 900.

На вопрос о новом снижении цены Мясоедов ответил: «Мое искреннее желание, многоуважаемый Павел Михайлович, сделать всевозможную уступку, чтобы только сойтись к обоюдному удовольствию: хотя сто рублей гораздо более значат для меня, чем для Вас, тем не менее я согласен получить от Вас 900 рублей, но чистых, то есть без вычета тех 5 %, которые я должен заплатить Товариществу; говоря яснее, я прошу Вас, возвысьте до 945, и думаю, что Вы не будете в претензии за эту маленькую прибавку.»[5]

Остается только удивляться бесконечным уступкам художника. Он шел навстречу Третьякову только потому, что его галерея была открыта для посетителей, а музейной коллекцией Академии художеств пользовались лишь ее студенты и преподаватели.

В результате переговоров Третьяков приобрел картину Мясоедова в 1873 году за 945 рублей. Однако Павел Михайлович остался чем-то недоволен и в 1876 году решил расстаться с полотном. Причем был готов уступить его за меньшую сумму, чем купил у художника. Узнав о замыслах коллекционера, Мясоедов написал: «.уверяю Вас, Павел Михайлович, что я очень доволен, что моя картина у Вас, а не у кого другого. Жалею, что Вы разочаровались в “Земстве”.»[6] Будучи человеком честным до щепетильности, художник предложил Третьякову оставить себе 500 рублей из тех 2000, что тот обещал выплатить за другую его картину («Чтение Положения 19 февраля 1861 года»), чтобы «покрыть потерю, могущую произойти при продаже. прежней картины».

Поразмыслив, Третьяков передумал продавать «Земство», но что-то в картине его все же смущало. Он обратился к Мясоедову с просьбой внести некоторые исправления. Художник не только согласился поработать со своим завершенным полотном; он дал самые точные указания, как переправить работу в Харьков, где жил в то время: «Милостивый государь Павел Михайлович!.. Всякое исправление в картине “Земский обед” я готов сделать, и, если бы Вы нашли возможным прислать ее теперь же, я занялся бы ею тем с большей охотой, что не имею никакой срочной работы, ибо картину, которую готовлю к выставке, могу писать только летом [речь идет о картине «Засуха. Молебен на пашне». — А.Х. ]. Если Вы найдете возможным вынуть “Земство” из рамы для безопасности и прислать ее тотчас по железной дороге на станцию, а квитанцию в дом Волжско-Камского банка на Рыбную улицу, то я сделаю все, что смогу, чтобы устранить те недостатки, которые в ней замечаются.»[7] А в следующем письме он уведомил Третьякова: «Картина, высланная Вами для исправления, “Земский обед” получена мною в совершенной исправности, по исправлении всего, что можно, немедленно вышлю ее к Вам.»[8]

Автор данной статьи задался целью найти первоначальный вариант полотна Мясоедова. Помогла книга И.Н. Шуваловой[9]. Знакомясь со списком произведений художника, скрупулезно собранных ею, на странице 136-й автор обнаружил желанные строчки: «Две гравюры на одном листе: “Земство обедает” и “В осажденном городе” 17,6 х 12,1; 31,2 х 21,6. В издании: Иллюстрированный каталог второй передвижной художественной выставки. СПб., 1873».

Эта гравюра, несомненно, была сделана с полотна, которого еще не касалась кисть мастера при последующей переписке. Ведь каталог был издан в 1873 году, а вопрос о некоторых переделках в изображении возник лишь зимой 1876-го. Надо было искать гравированный оттиск.

В Российской государственной библиотеке нужного издания не оказалось.

И тут вспомнилось, что Стасов, активно интересовавшийся деятельностью Товарищества, именно в годы издания каталога (1872—1873) начинал работу в качестве заведующего художественным отделом Санкт-Петербургской публичной библиотеки. Уж он-то, подумалось, не мог пропустить издание с изображениями произведений передвижников. Но вот сохранился ли каталог на протяжении 135 лихих и для страны и для Петербурга лет.

В Российской национальной библиотеке в Санкт-Петербурге в отделе эстампов удалось выловить в безграничном книжном море крохотный оттиск с гравюры. Действительно, она была исполнена с того первоначального варианта картины, который экспонировался на Второй передвижной выставке.

Пересылая Мясоедову картину, Третьяков высказал некоторые свои пожелания по ее доработке. В частности, он считал, что в таком серьезном по замыслу полотне куры на переднем плане мешают. Художник ответил так: «Думаю, что не куры мешают, а некоторые другие малые недостатки, которые Вы тоже, вероятно, не найдете лишними». И действительно, дело было не в курах, а прежде всего... в петухе: игривая походка куриного ухажера в направлении кур не оставляла сомнений в его намерениях. Это отвлекало зрителей и мешало сосредоточиться на серьезности замысла полотна. Стоило Мясоедову убрать одиозную фигурку, как все встало на свои места.

Художник переосмыслил и переработал практически всех действующих лиц. Ведь к 1876 году, когда он принялся за доработку «Земства», за его плечами уже был опыт создания картин «Чтение Положения 19 февраля 1861 года» (ГТГ) и «Опахивание» (ГРМ), многих этюдов, портретов, эскизов. Он чувствовал себя более уверенно, чем в 1871 году, когда только начинал «Земство». В первоначальном варианте картины в фигурах крестьян, во всех вместе и в каждой в отдельности, чувствовалась какая-то обреченность и безысходность. После доработки это впечатление исчезло; в крестьянской группе появились спокойная раздумчивость и вызывающая уважение внутренняя сила. Наиболее значительно был изменен крестьянин, сидящий на ступеньке крыльца: вместо дряхлого, согнутого годами, растерянного старика с натруженной спиной зрители видят крепкого мужика, знающего себе цену. Художник несколько переписал и изображение металлического навершия крыльца, что позволило ему разместить на верхней доске читаемое название уездной управы.

Как мы видим, Мясоедов внимательно поработал над присланной из Москвы, порядком уже забытой им картиной. А когда краски просохли, вернул полотно владельцу.

Нынешнее «Земство» — переработанный в 1876 году вариант картины, написанной художником в 1871—1872 годах. Вот почему в отдельных изданиях под репродукцией этого произведения стоит реальная дата завершения работы над полотном — 1876 год. Эту дату можно встретить и у Стасова, имевшего возможность видеть как первоначальный вариант картины, так и окончательное решение.

Третьяков был удовлетворен действиями Мясоедова, и у него больше не возникало желания расстаться с «Земством».

 

  1. Шувалова И.Н. Мясоедов. Л., 1971. С. 55.
  2. Масалина Н. Земство обедает, картина Г.Г. Мясоедова // Гос. Третьяковская галерея. М. 1950.
  3. В переписке с П.М. Третьяковым, желавшим приобрести картину, Мясоедов называл ее «Земский обед». Свое нынешнее название полотно получило значительно позже.
  4. Мясоедов Григорий Григорьевич: Письма, документы, воспоминания. М., 1972. С. 58 (Далее - Мясоедов. Письма).
  5. Там же, с. 58-59.
  6. Там же, с. С. 75.
  7. Там же.
  8. Мясоедов. Письма. С. 76.
  9. Шувалова И.Н. Мясоедов. Л., 1971. С. 136.
Иллюстрации
Автопортрет. 1878
Автопортрет. 1878
Холст, масло. 94 × 77,5. ГТГ
Земство обедает. 1872
Земство обедает. 1872
Холст, масло. 74 × 125. ГТГ
Земство обедает. 1872
Земство обедает. 1872
Фрагмент. ГТГ
Поздравление молодых в доме помещика. 1860
Поздравление молодых в доме помещика. 1860
Холст, масло. 36 × 43,5. ГТГ
Чтение Положения 19 февраля 1861 года. 1873
Чтение Положения 19 февраля 1861 года. 1873
Холст, масло. 138,2 × 209. ГТГ
Осенний вид в Крыму. 1884
Осенний вид в Крыму. 1884
Холст, масло. 80 × 156,5. ГТГ
Жница
Жница
Холст на картоне, масло. 35,5 × 16,7. ГТГ
Дорога во ржи. 1881
Дорога во ржи. 1881
Холст, масло. 65 × 145. ГТГ

Вернуться назад

Теги:

Скачать приложение
«Журнал Третьяковская галерея»

Загрузить приложение журнала «Третьяковская галерея» в App StoreЗагрузить приложение журнала «Третьяковская галерея» в Google play