Произведения Василия Худякова в Ульяновском художественном музее
Василий Григорьевич Худяков (1826-1871) - в 1860-е годы известный мастер жанровой, портретной и исторической живописи, блестящий рисовальщик. Бывший крепостной, он стал единственным симбирским художником середины XIX века, удостоенным почетных званий академика и профессора Императорской Академии художеств.
Ульяновскому областному художественному музею принадлежит небольшая коллекция из 13 произведений B.Г. Худякова, в которой нашли отражение различные периоды творчества живописца. Одиннадцать из них поступили в 1918 году из собрания Поливановых.
Василий Худяков был дворовым человеком Ивана Петровича Поливанова (1773-1848), симбирского помещика, сенатора, действительного тайного советника. В семье Поливановых, где умели ценить искусство и творческими способностями обладали и отец, и сын[1], не могли не заметить талантливого крепостного. Примерно в середине 1 842 года Худяков оказался в Москве среди учеников Школы рисования в отношении к искусствам и ремеслам, основанной в 1825 году графом C.Г. Строгановым. В нее принимали молодых людей от 10 до 16 лет, «посвятивших себя разного рода ремеслам и мастерствам», в том числе и детей крепостных. Критерий зачисления был один - одаренность поступающего, его способность к рисованию, «...без которого никакой ремесленник не в состоянии давать изделиям своим возможное совершенство»[2].
В фондах Государственного Русского музея находится альбом рисунков учеников Строгановской школы, и среди них - работы Худякова 1842-1843 годов. Этот альбом был преподнесен С.Г. Строганову. «Без поправки», - начертано рукою преподавателя Строгановской школы почти на всех худяковских рисунках, включенных в подарочный альбом.
Василий Худяков покинул Строгановскую школу с солидным багажом. Он приобрел прочные знания перспективы и анатомии и оказался среди нескольких десятков учеников школы периода ее становления.
Осенью 1843 года Худяков в качестве вольнослушателя начал посещать Московский художественный класс, вскоре преобразованный в Московское училище живописи и ваяния.
Даже среди прошедших отбор учеников Худяков выделялся своей подготовленностью. Портреты, пейзажи, копии с картин известных мастеров прошлого позволяют хорошо представить путь, пройденный художником за четыре года учебы. Девять произведений написаны в 1844-1845 годах. Они свидетельствуют о небывалом творческом подъеме, который пережил Василий Худяков в начале своей учебы. На первом году обучения в училище, когда по программе надлежало ставить руку и копировать эстампы, он уже работал масляными красками. Тогда же им было исполнено несколько замечательных копий.
В Ульяновском музее находятся написанные В.Г. Худяковым копии портрета Рембрандта «Гетман» («Ян Собеский») и картины Клода Жозефа Верне «Вид в окрестностях Читта Нуова в Иллирии при лунном освещении». Как было принято в училище, художник писал уже с чьих-то копий, служивших оригиналами в МУЖВ.
Одновременно с ученическим копированием в этом же 1844 году Худяков много работал с натуры. Хранящиеся в Ульяновском музее портреты - «Девочка в русском костюме», «Нищий старик со стаканом», «Старик с палкой» - имеют весьма ощутимый жанровый оттенок. Общая демократическая ориентация училища, влияние А.Г. Венецианова и особенно В.А. Тропинина, часто посещавшего классы на правах нештатного преподавателя, отчетливо заметны в этих юношеских работах художника.
«Старик с палкой» экспонируется в музее рядом со «Странником» В.А. Тропинина. Это соседство выявляет некую общность двух портретов. Оба художника, и начинающий - крепостной юноша, и прославленный мастер, лишь в 47 лет обретший свободу от крепостной неволи, исполнены сочувствия к своим героям.
«Нищий старик со стаканом» наиболее близок к физиологическим очеркам сформировавшейся в литературе «натуральной школы». Сторонники этого направления погрузились в отображение полной социальных противоречий действительности, раскрывая темные, неприглядные стороны городского быта и крепостной деревни[3]. В поясном изображении опустившегося пожилого человека нет и следа той «положительности», которая свойственна тропининским образам, несмотря на житейские обстоятельства, сохранявшим достоинство. «Старик со стаканом» В.Г. Худякова вряд ли написан в натурном классе училища, где подбирались простонародные, но благообразные типажи. Его персонаж - это тип русского человека, сознающего всю пагубность порока, но не имеющего ни сил, ни воли ему противостоять. На страницах прозы 1840-х годов встречается немало таких персонажей, в чьих душах поселилось «расположение к ерофеичу - средству, без которого не обходится простолюдин, успевший уже нащупать в сапогах своих лишние гроши»[4].
Еще одно произведение Худякова, выполненное в 1844 году, - «Девочка в русском костюме». Полуфигурное изображение девочки на фоне условного пейзажа заставляет вспомнить не только образы Тропинина, но и Венецианова. Однако в этом портрете нет той естественной простоты, с которой располагаются среди сельской природы герои Венецианова. В облике «Девочки» Худякова, скорее, проглядывают черты «барышни-крестьянки». В целом в картине, несмотря на всю безыскусность и искренность, угадываются черты академизма в его салонном варианте.
В училище успехи Василия Худякова замечены, он награжден похвальной грамотой. 30 сентября того же 1 844 года Совет Московского художественного общества отправляет на рассмотрение Императорской Академии художеств работы своих воспитанников. Среди них: «"Нищий старик со стаканом в руке" - этюд с натуры ученика В.Худякова. О сей последней картине Совет считает своим долгом объяснить, что ученик Худяков в течение самого краткого времени оказал необыкновенные успехи»[5].
В первый год обучения в Московском училище Худяков стремится испробовать свои возможности в самых разных направлениях. Он, опережая программу, изучает законы перспективы, пишет пейзажи («Московский Кремль», 1844; «Сухарева башня во время грозы», 1845; «В заливе. Жигули на Волге», 1845 - все в УОХМ).
Василий Худяков, единственный из всех обучавшихся в училище в 1840-е годы, был удостоен серебряной медали первой степени. И.П. Поливанов, обязавшийся отпустить крепостного художника, если он окажет успехи в учении, подписал Худякову вольную. В 1847 году по окончании училища вместе с медалью Худяков получил от Академии диплом на звание художника «с правами на чин 14 класса»[6].
В 1848 году Худяков в качестве вольнослушателя, как уже имеющий звание художника, поступил в петербургскую Академию художеств, где учился в мастерской Алексея Тарасовича Маркова (1802-1878), одного из самых популярных и любимых учениками преподавателей.
Когда В.Г. Худяков в 1851 году завершил учебу в Академии художеств, его творчество являло пример формирующегося академизма. Его творческая зрелость приходится как раз на 18501860-е годы, «когда было заложено основание и наметились черты того художественного явления, каким стал во второй половине XIX века академизм»[7].
Яркой вехой в биографии живописца стала написанная в 1853 году жанровая картина «Стычка с финляндскими контрабандистами». Покупка ее П.М.
Третьяковым послужила поводом к знакомству с художником, и это произошло «так случайно и так безысканно», что, несмотря на различные житейские неурядицы и недоразумения, оба дорожили чувством взаимной приязни. Собираясь в поездку за границу, Худяков писал Третьякову: «Милостивый Государь Павел Михайлович! Случай, который доставил мне приятное удовольствие познакомиться с Вами, надеюсь, будет верным залогом и на будущее время, когда, быть может, придется возвратиться мне из чужих краев; и всегда мне очень приятно будет вести переписку с любителем, молодым, сочувствующим всему изящному и прекрасному»[8]. «Худяков был безусловным авторитетом для Павла Михайловича, который поверял ему самые серьезные свои планы и мечтания», - писала дочь Третьякова А.П.Боткина[9]. Ему, одному из немногих, было известно сокровенное желание Третьякова, сформулированное в знаменитом «Завещательном письме» I860 года - устроить в Москве «общественную картинную галерею». По просьбе Третьякова, думающего о собрании национальной школы живописи, Худяков в качестве эксперта всячески способствовал приобретению отдельных картин и целых коллекций. Осмотрев галерею Ф.И. Прянишникова, привлекавшую Павла Михайловича произведениями русских мастеров XVIII - первой половины XIX века, художник писал Третьякову: «Во всяком случае я не против этого приобретения, это ляжет, быть может... основным камнем русского художества, к которому каждый очень охотно пожелает приложить свою лепту»[10].
Весной 1856 года, собрав небольшие средства, Худяков устремился за границу, чтобы продолжить свое образование. Он посетил Германию, Францию и почти четыре года пробыл в Италии. Удивительная природа Средиземноморья, города-музеи уже в течение полутора столетий вдохновляли русских живописцев. Не был исключением и Василий Григорьевич. Итальянский период в его творчестве, может быть, самый яркий и плодотворный.
Вдали от Академии искусство его стало более открытым живым впечатлениям, палитра постепенно обогатилась, очистилась от темных, глухих тонов. В многочисленных пейзажных этюдах заметно влияние могучего таланта А.А. Иванова, который в конце 1850-х годов «охотно писал этюды вместе с пенсионерами (в том числе и с Худяковым. - Л.Б.) в качестве их старшего товарища»[11]. Однако в этюдах Худякова не стоит искать глубинных философских идей, свойственных великому живописцу. Они проще и камернее по своему звучанию. Худякову ближе был лирический дар С.Ф. Щедрина. Он сумел уловить щедринскую интонацию медленно текущего времени, позволяющую передать органическую слитность существования человека и природы. Это свойство составляет особое обаяние итальянских этюдов Василия Худякова, хранящихся в ГРМ и ГМИИ РТ.
Постепенно в этюдах обнаруживается картинное начало, уже в 1857 году идут поиски темы будущего значительного полотна: один из его лучших итальянских этюдов - «Римский карнавал» (УОХМ) - покоряет дерзкой раскованностью и свободой выражения. Трудно поверить, что столь смелая живопись принадлежит середине XIX века. Есть все основания полагать, что Худяков вынашивал замысел картины. «Русские художники на римском карнавале» - именно так называется акварельный эскиз 1858 года, хранящийся в ГРМ. Композиция, заключенная в овал, несет уже все признаки законченного картинного образа, однако эскиз значительно уступает по своим художественным качествам ульяновскому этюду.
Как только Худяков приступал к картине, обнаруживалась мощная «воля к стилю» (Е. Гордон), к большому стилю, в жертву которому отдается живописная свобода. Пример тому - «Странствующие музыканты» (1858, УОХМ), в идеализированных, взывающих к состраданию героях которой с трудом можно узнать простодушных персонажей многочисленных натурных итальянских этюдов художника. В целом это полотно представляет собой законченное и в своем роде совершенное произведение академической живописи конца 1850-х годов с ее тяготением к сюжетам из жизни «простого народа». Но по-видимому, Худяков был не вполне удовлетворен и темой, и результатом. В 1859 году он продолжил поиски сюжета, способного вобрать наблюдения и размышления мастера о своеобразии и красоте итальянской народной жизни, столь непохожей на жизнь и быт крестьянства крепостной России.
К тому же году постепенно вызревает замысел картины «Игра в шары». После возвращения Худякова на родину она экспонировалась на академической выставке 1860 года. В обзоре выставки В.Г. Худяков упоминается среди известных живописцев современности: так, авторитетный критик того времени П.М. Ковалевский писал: «Картина г. Худякова «Игра в шары» может называться просто лучшим произведением выставки. По ней можно учиться. Она делает громкое имя художнику... Образцовый ее рисунок, сила колорита и сочность письма, характерность лиц и полнота сочинения возвращают к самым счастливым дням деятельности первого учителя русской живописи (К.П. Брюллова. - Л.Б.)»[12]. В 1860 году за эту картину художник был удостоен звания профессора Академии художеств.
В 1860-е годы Худяков написал несколько исторических картин, которые объединяло одно качество: все они относились к типу историко-бытовой картины, возникшему в академической живописи под влиянием бытового жанра. Мощным катализатором в развитии историко-бытовой живописи явился расцвет исторической науки, археологии, этнографии. Теперь знание фактического материла, подробностей и деталей обязательно для каждого художника-академиста[13].
Идею своей новой картины Худяков нашел у Н.М. Карамзина, в сочинениях которого Совет Академии художеств традиционно черпал сюжеты для конкурсных программ[14]. В «Истории Государства Российского» художника привлекли главы, посвященные судьбе казанской царицы Сююмбике, вынужденной по настоянию Ивана Грозного покинуть Казань вместе с малолетним сыном Утемиш-Гиреем. Поэтическая интонация, пластическая яркость и красочность языка, придающие «особую достоверность всей исторической картине»[15], были необычайно созвучны мироощущению художника. С точки зрения современников, картину Худякова можно было упрекнуть в излишнем сентиментализме: художник не делает выводов, не произносит «приговора», не осуждает зло. Сегодня же абсолютно очевидно, что он, работая над картиной, вдумчиво и последовательно решал актуальные задачи, которые стояли перед исторической живописью в 1860-е годы, показав добротное знание реалий XVI века. В этом убеждает детальная проработка украшенных резьбой челнов, одежды и вооружения русских воинов, не говоря уже о том, с каким мастерством и пониманием написаны национальные наряды казанских татар - предмет специального изучения Худякова во время поездки на Волгу. На уровне современных ему идей мастер решает проблему героя. Критическое начало в исторической живописи 1860-х годов проявилось прежде всего в «дегероизации»[16] главного действующего лица. В картине Худякова царица Казанского ханства показана в облике обычной страдающей женщины, покорно принимающей удары судьбы.
Одна из важнейших проблем, поставленных художниками середины XIX века, связана с изображением народа, который еще в картинах романтиков занял место рядом с героем. Это явление отметил В.В.Стасов: «Может быть, тут нет еще настоящей полной истории, но есть уже начало верного пути к ней: первое воспроизведение древности, типов, сцен, характеров на основании того, что до сих пор живет в народе, что до сих пор еще живая, не выдуманная натура, не замороженная книгой и школой»[17].
В своей последней большой работе Василий Худяков устремляется к решению актуальных задач, стоявших перед исторической живописью, подтверждая своим творчеством мысль о целостности художественного процесса. Воспитанный на высоких образцах русской исторической живописи, мастер сумел выйти на передовые позиции в создании новой жанровой разновидности - историко-бытовой картины. Он ярко проявил себя и как портретист. В ранних произведениях Худяков создал образ «маленького человека», человека из народа, в зрелые годы художник отдал дань светскому портрету, отразив потребности общества в самоидентификации и репрезентации личности человека своей эпохи. Ему был внятен этос народной жизни Италии, близка и понятна бессмертная красота ее природы. В орбите искусства Худякова, как и у его великих предшественников и современников, оказались мифологические и библейские герои. Творчество Василия Григорьевича Худякова стало органической частью «художественного "космоса"»'8 отечественного искусства середины XIX века.
- Николай Иванович Поливанов (1814-1874) - художник- любитель. О нем см.: Баюра Л.П. Поливановский альбом //Памятники Отечества. Иллюстрированный альманах Всероссийского общества охраны памятников истории и культуры. № 41 (5-6/1998). Симбирск-Ульяновск-Симбирск. 350 лет. Века над Венцом. Ч. I. С. 155-168.
- Шульгина Е.Н., Пронина И.А. История Строгановского училища. 1825-1918. М.: Русское слово, 2002. С. 28.
- Сарабьянов Д. П.А. Федотов и русская художественная культура 40-х годов XIX века. М., 1973.
- Григорович Д. Избранное. М., 1984. С. 101.
- РГИА. Ф. 789. Цит по: Оскарова Н.П. Василий Григорьевич Худяков. 1826-1871: Каталог выставки. К 150-летию со дня рождения. Ульяновск, 1976. С. 4. [Рукопись. Хранится в архиве УОХМ.]
- РГИА. Ф. 789, оп. 1, ч. 2, ед. хр. 3209. 1847 год.; там же, оп. 14, ед. хр. 16х, л. 1 (Прошение 27 марта 1851).
- Гордон Е. Русская академическая живопись 50-60-х годов XIX века. Жанровая структура, иконография, особенности стиля // Искусство. 1983. № 9.
- Государственная Третьяковская галерея. Письма художников Павлу Михайловичу Третьякову. 1856-1869. М., I960. С. 5.
- Боткина А.П. П.М. Третьяков в жизни и в искусстве. М., I993. С. 51.
- Государственная Третьяковская галерея. Письма художников... С. 119.
- АлпатовМ. Александр Андреевич Иванов. Жизнь и творчество. Т 2. М., 1956. С. 238.
- Ковалевский П.М. О художествах и художниках в России. (По поводу выставки в Петербургской Академии художеств) // Современник. I860. № 10. С. 379-380.
- Верещагина А.Г. Историческая картина в русском искусстве. Шестидесятые годы 19 века. М., 1990. С. 38.
- Кисунько В. О. некоторых чертах становления историзма в русской культуре второй половины XIX века // Взаимосвязь искусств в художественном развитии России второй половины XIX века. М., 1982. С. 36.
- Там же. С. 49.
- Верещагина А.Г. Указ. соч. С. 91.
- Стасов В.В. Собрание сочинений. T 1, отд. 2. Спб., 1894. Стб. 34-36. По: Верещагина А. Г Указ. соч. С. 144.
- Стернин Г.Ю. Русское искусство XIX века. Целостность и процесс // XIX век. Целостность и процесс. Вопросы взаимодействия искусств. Государственный институт искусствознания. Государственная Третьяковская галерея. М., 2002. С. 14.
Холст, масло. 81,6 × 68,8. ГТГ
Холст, масло. 72,6 × 58,4. ГТГ
Холст, масло. 66,5 × 53,5
Холст, масло. 114,8 × 99,8
Холст, масло. 140 × 226,5
Холст, масло. 149 × 198. Киевский музей русского искусства