Шатер Солнца Михаила Верхоланцева

«Уверено мое сердце: буду петь и воспевать. Очнись, моя душа,
очнись под звуки инструментов: так встают на заре».
Теилим (Псалмы Давида). 57: 8–9

Судьбу определяет характер и... метафизика высшего порядка. Михаилу Верхоланцеву, человеку действия, близка эпоха эллинизма, когда судьба становится синонимом случая. Миром правит богиня Тихэ[1] по своему усмотрению, по жребию дарующая право изменять свою жизнь. Симбиозом свободы воли и силы судьбы, символом эллинизма является скульптурная группа «Лаокоон и его сыновья». Ее второе рождение происходит по воле Тихэ в Италии, в эпоху Баччо Бандинелли и Микеланджело Буонаротти. Наступает время маньеризма. Преемственность эпох и судеб происходит не без участия случая - иначе как объяснить появление в Москве 1960-х маньериста Верхоланцева?

Михаил ВЕРХОЛАНЦЕВ. Давид и Саул. 2022
Холст, акрил. 90 × 90

«Я поступил в Строгановку со всеми первыми категориями. У нас было архитектурное образование, и в этом было преимущество, то есть у нас были такие доктрины, как композиция и масштаб. На первом курсе я увидел на стенде объявления - прием в кружки: вокальный, гимнастика, легкая атлетика, гравюра. Подходит ко мне старый, опытный “строгач” и говорит: “И думать нечего. Сейчас же беги на гравюру. Преподает Ф. Волошко, у них стоит обнаженка, а у вас она только на третьем курсе будет”. Увидеть голую натурщицу! Я помчался галопом. Сажусь ближе к постаменту, прикрепил бумагу и жду - вот сейчас выйдет из-за ширмы красавица в духе Лейтона или Семирадского. Но Волошко ведь ученик Дейнеки, а Дейнека любил формы мясистые, мускулистые. Выходит из-за ширмы настоящий символ социалистического реализма. Большая. Мускулистая. И стопа от тяжести уплощена. Я был уязвлен в самое сердце и думаю: “Вот! Посмотри на мир в упор. Нельзя ли дать задний ход?” Оглянулся - все уже поставили мольберты, отступать некуда. От досады стал рисовать садистски, извращая тяжелые формы, увеличивая складки, короче говоря - саркастический рисунок. Подходит Волошко: “Ба! Да ты у нас экспрессионист! Отто Дикс! Бекман! Талант!”. Сел, подправил уплощенную стопу и приказал выдать мне линолеум, чтобы я нарезал свой рисунок. И вот совершенно случайно я стал гравером, прекрасно понимая, что все эти разговоры о гениальности и таланте тоже случайны...», - смеется, рассказывая, Михаил Михайлович Верхоланцев, ксилограф, живописец, заслуженный художник России, действительный член Российской академии художеств. В выставочных залах Академии художеств весной 2022 года в честь 85-летия состоялась персональная выставка художника «Грезы и символы».

Строгановское архитектурное образование научило его «попадать» в масштаб. Все живописные сюжеты Михаила Верхоланцева являются переносом на холст его ксилографических композиций. При увеличении они обретают мощь и монументальность. Любовь к человеку как певцу Всевышнего, страстное желание красоты, соединение музыки и пластического мотива - псалмы Давида, сюжеты Ветхого Завета: «Борьба Иакова с ангелом», «Давид, исцеляющий душу», «Давид, пляшущий перед Ковчегом Завета», серия продольных гравюр «Добродетели и пороки» - это его грезы, наваждение, его темы. Красота - но не красивость, динамика - но не игривость, монументальность - но не пафос. Что-то удерживало художника, как будто внутри него был стержень, заточенный на утонченное восприятие мира. Тонкая, эстетически выверенная линия искусства связывает его с художественным наследием династии Басниных, известных коллекционеров, художников.

Сибирский купец Василий Николаевича Баснин (1799-1852) начал коллекционировать гравюры еще в Иркутске; его жанровые предпочтения - портреты государственных деятелей, церковных иерархов, виды городов и монастырей, библейские сюжеты, книжные иллюстрации. Его сын, московский адвокат, попечитель Румянцевского музея Николай Васильевич Баснин (1843-1918), поднял коллекцию на высочайший профессиональный уровень, поставив целью представить лучших мастеров европейских школ[2]. Николай Васильевич был широко образованным человеком. Он учился в Париже музыке у Берлиоза. Прекрасно владел фортепьяно и виолончелью. В 1918 году коллекция Н.В. Баснина была передана безвозмездно его вдовой Энн Элизабет Вильямс Румянцевскому музею (ныне в ГМИИ имени А.С. Пушкина). Впервые гравюры из собрания прадеда Михаил Верхоланцев увидел на выставке в ГМИИ имени А.С. Пушкина в 2010 году[3]. Каким же образом в его творчестве сохранились семейные эстетические принципы, визуальные предпочтения?

Есть старая пословица «живая рыба плывет против течения» - это о Михаиле Верхоланцеве. Он не относится к академическим «бонзам», и не «династийный» он человек, покрытый благородной патиной потомка знатного купеческого рода Басниных-Верхоланцевых. Взрывной темперамент, острословие, сарказм, артистичность - скорее он схож с отцом, Михаилом Осиповичем Нехамкиным (1895-1937), родившимся в Чернигове в многодетной семье приказчика керосинового склада Иосифа Нехамкина и Этты Нехамкиной (Рабкиной). Иосиф отличался исключительно веселым и лихим нравом. Его сын Михаил, герой гражданской войны, унаследовал огненный характер отца. В 1912 году Михаил вступает в РСДРП(б), принимает партийный псевдоним «Зюк». Современники писали о нем: «Крепыш-парень, невысокого роста, забияка и весельчак», «Ни царская тюрьма, ни далекая ссылка не сломили этого крепыша. Храбрость, лихость очень естественно сочетались в нем с неоскудевающим юмором. Он и сам воевал весело, и других заражал своим оптимизмом»[4].

С 1918 года Зюк участвовал во многих военных операциях и занимался формированием первого полка Червонного казачества. В 1925 году он военный советник генерала Фэн Юй-сяна, выдавшего советским властям Бориса Анненкова, белого атамана. Комбриг Зюк в 1931 году женился на Нине Верхоланцевой, внучке купцов Басниных. Репрессирован в августе 1936 года. За два месяца до расстрела отца, 25 апреля 1937 года, родился Миша. В Загсе ребенку отказались дать фамилию «врага народа», записали лишь отчество «Михайлович». Мать арестовали, чудом выпустили, в 1938 году сослали в поселок Весьегонск Калининской области.

В годовалом возрасте Михаилу Верхоланцеву диагностировали туберкулез позвоночника. Пять лет он пролежал на спине в гипсовой форме, глядя в потолок в московском диспансере на Яузе, эвакуированном в войну в уральский поселок Пожва. Излечившись, учился ползать, потом ходить, опираясь на стенки. Домой, в Весьегонск, мать забрала его в 1944 году. «Они думали, прибудет дохлятина... И действительно, пришел тощий, но настолько агрессивный, экспансивный, просто полный хулиган, первым делом построивший по ранжиру драгоценные колонковые кисти фирмы “Pelican” и подравнявший им кончики. Я был дик, эгоцентричен, прилипчив и вдобавок изводил всех непрерывным пением. За полтора года начал ходить, набрал форму, пошел в школу в 1945 году. Непрерывные дворовые драки воспитали во мне некоторый атлетизм», - вспоминает художник. Что пережил маленький герой, закованный в гипсовую неволю? Его путь в искусстве мог быть схож с Фридой Кало, с ее трагическим психоанализом, но в творчестве художника нет самобичевания, мало автопортретов, хотя он и придавал собственные черты некоторым персонажам своих рисунков. С Фридой сближает ее жизненный принцип «viva la vida»[5].

Окончив Московское высшее художественно-промышленное училище (бывшее Строгановское) в 1961 году, Михаил Верхоланцев активно выставлялся на всесоюзных и международных выставках. Он упорно занимался поисками стилистического языка. Его не интересовал «суровый стиль» и черно-белая гравюра «круга Фаворского», главенствовавшая в 1960-х. Генезис ксилографии Верхоланцева идет от увлечения гравюрами формшнайдеров XVI века, Чарльзом Томсоном, учеником Бьюика, с его серебристым тоном, и Василием Масютиным. Целеустремленно он изучал линейную графичность силуэтов маньеризма, пластический прием figura serpentinata. Как гравер он соединил старинные способы работы граверов-репродукционеров с экспрессивным современным рисунком и композиционными приемами маньеризма. Родился стиль Верхоланцева, не нашедший понимания у коллег. Как пишет его биограф, супруга Ольга Николаевна Мишина, о закупках и книжной иллюстрации не могло быть и речи, он зарабатывал на жизнь макетированием книг и журналов, а гравировал по выходным дням[6]. В 1973 году Верхоланцева приняли в члены Союза художников. Эстет, выбравший «срединный путь», обратился к ветхозаветной тематике. Так появился рациональный гротеск, крещендо маньериста Верхоланцева.

В 1960-1970 годах он сотрудничал с журналами как дизайнер, сочинял обложки, использовал приемы конструктивизма, авангарда. Работа с издательствами, со словом повлияла на становление собственного стиля многих художников тех лет. Тому пример творчество И. Кабакова, Э. Булатова. Верхоланцев же шел «от обратного», вплоть до возникновения ощущения когнитивного диссонанса между собственной художественной программой и «требованиями дня», включавшими и официальные, и неофициальные направления. Сюрреализм весьегонского голодного бытия не вошел в его творчество, в отличие, например, от О. Рабина с его бараками в Лианозове. Весьегонск остался только в рассказах, приправленных пантагрюэлевским юмором и сарказмом. Любопытная метаморфоза - «утрачивая» связь с современностью, «актуальностью», он попал в первые такты европейской постмодернистской культуры. Ксилограф переосмысливает важные для себя контрапункты, используя парафраз: рисунок Пикассо в гравюре «Химера», образ Пьеро Андре Дерена в «Дон Кихоте», формообразования Ива Танги в гравюре «Неоплатонизм и контрверсий- ность», цитата из Мака Циммерманна в акварели «Уход Урии». Цитирование как акт духовной требовательности к себе, попытка понять опыт великих - как иначе объяснить обращение Эль Греко к «Лаокоону»?

В чем заключено упрямство Верхоланцева в отстаивании собственных художественных воззрений?

Вернемся в Москву 1894 года, послушаем темпераментное выступление прадеда художника, Николая Васильевича Баснина, на Первом съезде художников и любителей искусств: «...Смотря на простые деревяшки Дюрера, невольно мысль просветляется и становится как-то легко на душе, является какая-то вера в человечество, и уже один современный культ старины дает нам право думать, что наша эпоха - эпоха падения мысли в искусстве - есть переходная, что люди сами чувствуют, что искусству нашего времени чего-то недостает, а недостает ему того одухотворяющего правдивого отношения к художеству, которое, даже в технически несовершенных произведениях XVI столетия с такой силой глубокою чертою вырезанное энергическим резцом вдохновленного художника, прошло сквозь несколько столетий и дошло к нам с такой юной красотой, что мы невольно говорим себе: вот откуда должно быть духовное преемство будущего искусства»[7]. В докладе отражена доктрина собирательства Баснина, преклонение перед искусством классическим, перед технически совершенным мастерством, перед сделанностью. «Без духовной красоты искусство не может быть высоким, без идей оно всегда будет мелко и ничтожно» - несомненно, это эстетический принцип династии[8].

Показательно, что Н.В. Баснин, занимавшийся коллекционированием вплоть до смерти в 1918 году, не покупает графику художников «Мира искусства», хотя к этому времени на сцену русского искусства достойно вступила выдающийся ксилограф А.П. Остроумова-Лебедева. Нет в его коллекции и листов ее духовных наставников - В. Матэ, Ф. Валлотона, Д. Уистлера. Коллекционер истово собирает офорты И.И. Шишкина, И.Е. Репина, Т.Г. Шевченко, друга семьи Н.С. Мосолова, литографии В.К. Маковского, Г.Г. Мясоедова, П. Гаварни. Спустя столетие Михаил Верхоланцев, размышляя о ксилографиях А.П. Остроумовой-Лебедевой, отмечает ее как «талантливого живописца-портретиста, прекрасно чувствующего пейзаж», считая ее ксилографии «кьяроскурами», живо восклицая о ее ксилографическом наследии: «Как она могла резать доску на пленэре, прямо с натуры? Ведь нужно беречь доску, ценить каждый штрих, продумывать композицию в мастерской!»[9].

В Весьегонске, куда мать и бабушка смогли вывезти из Москвы часть библиотеки Басниных, собственные картины и акварели, произошло первое знакомство художника с шедеврами полиграфии Серебряного века - журналами «Аполлон», «Золотое руно», «Мир искусства», «Жар-птица», «Столица и усадьба», «Старые годы». Энциклопедические издания, иллюстрированные известными художниками, «Души чистилища» Джованни Беллини, работы Сергея Чехонина... - ребенок ползком добирался до шкафа и с жадностью рассматривал картинки в книгах с дорогими кожаными переплетами, с форзацами из мраморной бумаги, с иллюстрациями, переложенными тонкой папиросной бумагой. Сохранились детские копии «Битвы десяти голых» Антонио Полайоллы, архитектурных фантазий Пиранези. Михаил жил в странном мире послевоенного скудного быта, среди масштабных портретов членов Политбюро, которых ночами писала мама, рисунков бабушки в стилистике модерн и фолиантов, напоминающих о роскоши, которой он не знал. Ощущение действительности как соединения мечты и реальности рождало фантасмагорию и щемящее чувство свободы художественного полета.

Художник мог сгинуть в голодные военные и послевоенные годы, сломаться морально из-за тяжелой болезни. Этого не произошло благодаря мужеству и самоотверженности его матери, Нины Васильевны Верхоланцевой, и бабушки, Анны Николаевны Басниной, трудившихся день и ночь. Бабушку он застал уже тяжелобольной, прикованной к постели полиартритом. Анна Николаевна Баснина (1879-1947) окончила Строгановское центральное художественно-промышленное училище (1897-1903), училась у Ф.О. Шехтеля, С.В. Ноаковского, С.В. Иванова, Н.Н. Соболева. Анна Баснина - талантливый график, живописец, художник декоративно-прикладного направления - изготовляла витражи для фонарей и ламп, оформляла детские кукольные спектакли. Любовь к кукольному театру подружила ее со знаменитой кукольницей Ниной Яковлевной Симонович- Ефимовой. В доме ее отца часто бывали искусствовед Н.И. Романов, коллекционер и гравер Н.С. Мосолов, живописец и коллекционер И.С. Остроухов. Приходили И.Я. Билибин, В.Д. Поленов, профессор Московского университета, основатель Музея изящных искусств И.В. Цветаев. Интерес Анны Николаевны к билибинскому русскому стилю виден в ряде иллюстраций. Наследие А.Н. Басниной показывает ее как художника технически виртуозного, соединившего традиции Серебряного века с русским авангардом; ей близки и Н.С. Гончарова с М.Ф. Ларионовым, что особенно явно видно в эскизах костюмов к спектаклям, в ряде иллюстраций. Колористика Басниной безупречна, в иллюстрациях виден ее незаурядный талант художника-карикатуриста. Характеристики персонажей, обладающие детской непосредственностью, свежестью впечатлений, одновременно сделаны рукой крепкого профессионала alla prima[10], часто без предварительной прорисовки карандашом. Декоративную линию творчества Анны Басниной составляют акварели стилизованных цветов, растительные орнаменты, эскизы к витражным композициям, в которых она привержена модерну с элементами ар-деко. Работы художницы хранятся в ГМИИ имени А.С. Пушкина.

Ее дочь Нина (1908-1978) от единственного брака с совладельцем машиностроительного завода на Красной Пресне Василием Павловичем Верхоланцевым (1877-1921) продолжила династию, стала художником. Ее картин и рисунков почти не сохранилось, лишь немногие работы свидетельствуют о ярком живописном даровании («Автопортрет»). Нина Васильевна училась в школе-студии при АХРР (Ассоциация художников революционной России) у Ильи Ильича Машкова[11]. Ценны ее воспоминания о методе преподавания художника: «Мама рассказывала, какие Машков ставил задания. Натюрморты. Белое на белом: белая тарелка, белая драпировка, на ней белые яйца. Это самое первое основное задание: будьте любезны увидеть, что теплее, что холоднее, в тени, если внутри помещения, то тень обязательно теплая, а на свету - холодно. И так все предметы: яйца желтоватые, значит у них на тряпке теплая тень, а на свету все холодно. Синее на синем, красное на красном. Вот так он преподавал»[12]. Систему преподавания Машков разработал в начале педагогической деятельности на своих частных курсах, затем использовал ее во ВХУТЕМАСе, позднее - в школе-студии при АХРР. Конечно, подготовлен был младший Верхоланцев по живопи
си, рисунку, композиции для поступления в Строгановку требовательной Ниной Васильевной по золотому стандарту Ильи Машкова.

Жизнь в Стране Советов вторила «linia serpenti- nata», только деформировала не пропорции фигур, а судьбы. Из школы-студии при АХРР Нину Васильевну отчислили как чуждый социалистическому строю элемент. Трагическим образом повлиял на судьбу всех Верхоланцевых отъезд за границу родного брата Нины - пианиста Василия Васильевича Вер- холанцева[13]. Нина Васильевна уехала в Ленинград, в 1931-м вышла замуж за Михаила Осиповича Зюка. Она поступила в ЛИЖСА14 на живописный факультет, в мастерскую Исаака Израилевича Бродского, с 1934 года возглавившего Всероссийскую академию художеств. Сокурсником Нины Верхоланцевой был А.И. Лактионов. Среди семейных раритетов сохранилась монография о Ван Дейке, изданная в Лейпциге, с титульной надписью: «Ударнику политсети ВАХ по проработке решений 17 съезда ВКП(б), студенту III курса Верхоланцевой. Участнику политбоя 9/VI-34/». Относился к ней Бродский с теплой симпатией, считал талантливым живописцем.

Сорок лет, вплоть до своей смерти, Нина Верхоланцева прожила в Весьегонске. Стойкая, мужественная женщина стала подлинным культуртрегером поселка. Она преподавала немецкий язык и рисование в школе. Много десятилетий Нина Васильевна Верхоланцева вела художественную студию у себя дома. Среди ее учеников председатель Калининского (ныне Тверского) областного союза художников Геннадий Павлович Клюшин. Ее отрадой стал театр, она организует драматический кружок, создает настоящий кукольный и теневой театры. Нина еще с детства была заядлой театралкой, любила московский Театр Вахтангова. В школе-студии при АХРР вместе с подругой Еленой Гей- дор принимала участие в студенческих постановках. После выхода на пенсию в 1963-м все свое время Верхоланцева отдавала театральным постановкам, писала сценарии, ставила спектакли на сцене Дома культуры, занималась агитбригадой, организовала детский театр в Доме пионеров[15]. В 1976 году она поставила пьесу «Декабристы». Какие повороты делает судьба: декабристы-просветители в Иркутске получали помощь от Басниных; проходит век - и внучка Баснина в ссылке ставит спектакль о декабристах.

Михаил Верхоланцев - один из немногих российских художников, занимающихся синтезом музыки и живописи. Вслушиваясь в особую музыку сфер, не у Давида-псалмопевца ли находит он посыл для своих картин, перенося эти ритмы на холст или гравируя линии судьбы на торцовой доске?

Он упоенно играет на мандолине, на лютне, осваивает технику аутентичного исполнения. Страсть к музыке он разделяет с женой - певицей и тонким музыкантом Ольгой Николаевной Мишиной[16]. Богиня Тихэ даровала избранникам счастливый жребий. Союз созидателей образовал в конце 1970-х музыкальный коллектив, обратившийся к музыке барокко и русскому фольклору: сопрано, контратенор, лютня. Когда подросла дочь София, присоединилась и флейта. Звучала музыка треченто: Джованни да Фиренце, Якопо да Болонья, Джона Данстейбла, Гийома де Машо. София Верхоланцева де Салис начинала как талантливый гравер, но музыка ревнива, и она отдала ей свое сердце. Флейтистка выступает и как солистка, и с оркестрами на лучших мировых концертных площадках: в Большом зале Московской консерватории, Карнеги-холле, Кеннеди-центре, Тонхалле[17]. Случай привел супруга Софии в букинистический магазин, где на полке стоял бесценный многостраничный некролог-воспоминание на смерть Сергея Рахманинова, написанный по-немецки братом Нины Васильевны, Василием Васильевичем Верхоланцевым (1904-1965), и изданный в Цюрихе. Теперь некролог находится в библиотеке Михаила Верхоланцева.

«Автопортрет с арфой», «Я и Габриэли» (дуэт автора гравюры с Джованни Габриэли, который был в 1585-1612 годах органистом собора Сан-Марко в Венеции), «Давид Псалмопевец», «Давид и Саул», «Феб и Пан» - своеобразный антагонизм между поп-культурой и классическим искусством. У Верхоланцева музыкален даже «Апокалипсис» - но какую музыку он слышит? Хоралы Баха? Художнику близка тема Орфея: «Сила музыки» и ряд композиций на эту тему. В гравюре «Ричеркар[18] на темы Россо» мы видим музыкально-ксилографическую импровизацию, посвященную одному из любимых художников Михаила Верхоланцева - Россо Фиорентино.

Принадлежать к династии - и честь, и ответственность, и ноша. Кровеносными сосудами памяти переплелась в гордиев узел испытаний, страданий «флейта-позвоночник» противоречивого XX века. Разрозненные цепи памяти скрепило в единую линию событий искусство - гравюра, музыка, живопись. Шатер Солнца М.М. Верхоланцева - история его семьи.

1. «Тихп» - Тихэ (Тихе, Тиха) в переводе с греческого «случайность», «судьба», «то, что выпало по жребию», богиня случая, удачи.
2. Веденеева Н.О. Зеркало души человеческой // М.М. Верхоланцев. Воспоминания потомка о сибирских меценатах Басниных, об их житейской мудрости, о вкладе в культуру Сибири и Москвы, написанные на основе мемориалов В.Н. Баснина. Тобольск: Общ. фонд возрождения Тобольска. 2018. С. 25-31.
3. В 2010 году состоялась выставка «Шедевры европейской графики из собрания В.Н. и Н.В. Басни- ных» в Отделе личных коллекций ГМИИ имени А.С. Пушкина, куратор - заведующая отделом графики Н.О. Веденеева. Издан каталог, ставший библиографической редкостью. На выставке было представлено 300 гравюр, отобранных из 8500 листов. Экспонировались шедевры Альбрехта Дюрера, Луки Лейденского, Рембрандта, Тьеполо, мастеров школы Фонтенбло, Жака Кало, Клода Лоррена, Ватто, Буше, Фрагонара, Уильяма Хогарта, меццо-тинто Джона Смита и Ричарда Ирлома, Ильи Репина, Ивана Шишкина, Владимира Маковского и многих других.
4. Лазарев С.Е., Гуляев А.А. Герой гражданской войны М.О. Зюк: Из воспоминаний ветерана корпуса Червонного казачества генерала Е.П. Журавлева. 25.08.2015. Военно-исторический журнал. Сайт: www. history.milportal.ru
5. В переводе с исп. - «да здравствует жизнь».
6. Мишина О.Н. Происхождение стиля // Библиофилы России / Под ред. А.П. Толстякова. М.: Любимая Россия. 2005.
7. Баснин Н.В. Доклад Н.В. Баснина, прочитанный им на Первом съезде художников и любителей художеств. Москва, 24 апреля 1894 г. «О значении гравюры в сфере искусства» // Артист. М., 1894. С. 1.
8. Там же. С. 3.
9. Из бесед с М.М. Верхоланцевым. Май 2022 года. Москва.
10. В переводе с ит. - «в один присест».
11. В школе-студии при АХРР Н.В. Верхоланцева училась в одно время с В.В. Бибиковым и ГФ. Бабиковым, особо близка была с Еленой и Иваном Гейдо- рами, родителями художника- монументалиста Владимира Гейдора. Елена Николаевна Ефремова-Гейдор - уроженка Весьегонска. Гейдоры протянули руку помощи семье «врага народа», возможно, свою роль сыграл брат Елены, Владимир Николаевич, один из первых комиссаров Весьегонска. Виктор Бибиков остался в Москве, сделал карьеру, занялся ксилографией. Геннадий Бабиков в 1934 году уехал с семьей в Туркмению, стал основателем школы туркменского пейзажа, его сын - известный художник Станислав Бабиков (1934-1977).
12. Из бесед с М.М. Верхоланцевым. Май 2022 г.
13. В.В. Верхоланцева связывали узы дружбы с С.В. Рахманиновым, еще с московского периода. В трехтомнике воспоминаний композитора имя Верхоланцева встречается на 17 страницах, о нем пишут в домашней форме «Вася». Василий Васильевич оставил воспоминания о Рахманинове. Они стали известны благодаря усилиям писателя В. Крутова, назвавшего их «Воспоминания B.В. Верхоланцева» (частично опубликованы: Ивановка. Время. События. Судьбы: Труды Музея-усадьбы С.В. Рахманинова: Альманах 5. Крутов В.В., Шевцова-Крутова Л.В. М., 2012. C.      5-67).
14. Ленинградский институт живописи, скульптуры и архитектуры, ныне Санкт-Петербургская академия художеств имени Ильи Репина.
15. Н.В. Верхоланцева поставила много спектаклей начиная с 1940 года. Школьные постановки (кукольные и теневые): «Сказка о царе Салтане», «Конек-Горбунок», «Басни Крылова», «Сорочинская ярмарка», «Аладдин и волшебная лампа», «Сказки Андерсена» и другие. Драматические спектакли: «Маленькие трагедии», «Вильгельм Телль», «Снегурочка», «Ночь перед Рождеством», «Парижские коммунары», «Снежная королева» и другие. Постановки в Доме культуры: «Маскарад», «Каменный гость», «Клоп», «Моцарт и Сальери», «Коварство и любовь», «Голый король», «Декабристы», «Пигмалион» и многие другие. Декорации, бутафорию создавала сама. За постановки в Доме культуры она не получала денег, чтобы не быть зависимой от руководства в выборе репертуара.
16. Мишина Ольга Николаевна - хормейстер, певица, фольклорист, педагог, тележурналист; лауреат Второго Всесоюзного фестиваля народной и советской музыки, выступала с сочинениями советских композиторов в концертах Московской государственной филармонии, в программах Центрального телевидения. В содружестве с композиторами Ж. Кузнецовой, Т. Чудовой, Л. Бобылевым, И. Ельчевой, Т. Смирновой, В. Артемовым, В. Пикулем создала вокальные циклы на народные темы. С 1993 года куратор выставок графики, биограф М.М. Верхоланцева; автор монографий о супруге. С 1983-го по 1993-й руководила камерным ансамблем старинной и фольклорной музыки Дома культуры железнодорожников в Москве.
17. Карьера Софии де Салис динамично развивается. Она выступает с Новым оркестром Базеля, симфоническим оркестром Биля-Золотурна, Государственной академической симфонической капеллой России. В 2017 году совместно с пианисткой Элиной Качаловой был выпущен диск «Французские впечатления» (Шуберт, Франк, Шуман; лейбл Ars Produktion). Недавно совместно с пианистом и композитором Владимиром Свердловым-Ашкенази и сопрано Дарьей Давыдовой организовано трио «Magic», исполняющее музыку современных композиторов и классические шедевры.
18. Ричеркар - свободная полифоническая форма XVI века, предшествующая фуге.