КУРАТОРСКАЯ ФЕДЕРАЦИЯ

Вторая Московская биеннале современного искусства стала, безусловно, событием отечественной культурной жизни. Почти все без исключения московские организации, связанные с современным искусством: музеи, галереи, центры современного искусства, частные фонды и даже продвинутые клубы, - постарались принять участие в подготовке выставочной программы, дабы достойно отразить современный художественный процесс на родине и дать возможность многочисленным гостям биеннале познакомиться с российским искусством как сегодняшнего дня, так и недавнего прошлого.

Однако самым важным заявлением в рамках основного проекта была, разумеется, кураторская программа - костяк всего события, для создания которого пригласили международную команду кураторов: Иосифа Бакштейна, Даниеля Бирнбаума, Ярославу Бубнову, Николя Буррио, Гуннару Кварану, Розу Мартинес, Ханса Ульриха Обриста и Фулию Эрдемчи. Пятеро из них: Бакштейн, Бубнова, Буррио, Мартинес и Эрдемчи - объединили усилия на экспозиции в строящейся башне «Федерация», самом амбициозном архитектурном проекте столичных властей.

Логика кажется очевидной: недостроенный небоскреб - эмблема власти, проектирующей будущее, и это будущее становится вместилищем экспонатов современного искусства. Альянс с властью интерпретируется вполне по-марксистски: власть - базис (башня и в целом экономическая деятельность власти), искусство - надстройка (выставка наверху и в целом организационная деятельность кураторов). Аналогичным образом была сформулирована концепция биеннале: «Footnotes», «Концевые сноски», которая полностью звучала так: «ПРИМЕЧАНИЯ: геополитика, рынки, амнезия». Как формулирует комиссар биеннале Иосиф Бакштейн, «сегодня мы говорим о примечаниях, заметках, которые искусство способно оставлять на полях макроэкономических битв».

Собственно, в такой концепции ярче всего отражается экономическая подоплека биеннале - это мероприятие действительно поддерживается правительством в лице Министерства культуры и массовых коммуникаций РФ. Сделав акцент на статус-кво события, кураторы были призваны (наняты) реализовать поставленные задачи, однако они, вольно или невольно, сосредоточились на собственной культурной роли. В непосредственной зависимости от власти находятся все же именно они, оплачиваемые приглашенные кураторы, а прочие участники биеннале (в первую очередь художники, затем - кураторы специальной программы, на которых не распространилась финансовая поддержка министерства) от этого, к счастью, свободны.

Если бы кураторы афишировали свою деятельность именно с этой точки зрения, - что их участие в биеннале было посвящено социальной роли куратора как таковой, - то им удалось бы обезоружить язвительных критиков и отвести упреки в хаотичности представленных программ.

В самом деле, стоит внимательнее вслушаться в основные тезисы кураторских текстов и соотнести их с социальным опытом авторов. Итак, Ярослава Бубнова в предуведомлении своей «Истории в настоящем времени» пишет: «Общее мнение, похоже, наградило Восточную Европу статусом вечного подражания, будь то социалистическая или капиталистическая модели развития, что-то чуть более восточное или чуть более западное. ... В такой роли есть свои плюсы - вы в меньшей степени ответственны за несправедливости, творимые в мире; однако и за справедливость тоже... Вы чаще всего оказываетесь в роли получателя Истории, что позволяет выработать несколько отстраненное к ней отношение. ... Культурная амнезия - определяющая характеристика нашего времени. Это не просто стратегия выживания особых культур, теперь она становится необходимым условием для присоединения к основному потоку глобальных процессов, трамплином для саморекламы и инструментом маркетинга». Конечно, бывшей нашей соотечественнице, давно перебравшейся в другую восточноевропейскую провинцию - Болгарию, этот сюжет известен не понаслышке. Амнезия - в позиции быть везде иностранцем, пусть и близким по духу, но дистанцированным от борьбы с «патриотическими» настроениями и от проблем самоидентификации, столь свойственной странам постсоветского пространства.

Николя Буррио, основателю и директору Пале де Токио в Париже в период с 1999 по 2006 год, а по совместительству советнику Фонда Виктора Пинчука в Киеве, ближе всего проблема организации шоу как такового: «Мне захотелось проблематизировать само понятие выставки - показать произведения искусства, намеренно избегая самой формы экспонирования или делая ее экстремальной настолько, чтобы само это понятие исчезло...» Надо сказать, что, несмотря на это заявление, произведения искусства в проекте Буррио наиболее тесно связаны друг с другом по сравнению с остальными выставками основного проекта. Его «Ледяная вода эгоистических подсчетов» выглядит просто монолитом льда с вкрапленными отдельными яркими работами, которые тем самым становятся удобными для транспортировки в далекие восточные «провинции», будь то Москва или Киев.

Для известных международных кураторов Венецианской и Стамбульской биеннале Розы Мартинес и Фулии Эрдемчи Московская биеннале воспринимается, конечно, «После всего». Им, отточившим экспозиционные приемы на европейских площадках (по сравнению с Москвой Стамбул, конечно же, Европа), выставка здесь дается легко. Набор имен - вполне приличный, без особых звезд, но и без маргиналов. Тему они понимают так: поскольку старая советская история кончилась, они здесь «решили сблизиться с духом преобразований, через которые проходит Москва». То есть делать что-то свое, что они считают позитивным, без оглядки на пресловутый «контекст». В смысле «примечаний» к московской ситуации это, конечно, самая отдаленная позиция.

И, наконец, сам комиссар биеннале, второй раз одновременно и главный куратор, формулирует свои интересы в названии текста: «Только примечания? Искусство в эпоху социального дарвинизма». Акцент на проблеме эволюции в социуме - «стратегии своего выживания» - дает ответ, что только одними примечаниями дело ограничиться не может. Нужно стать «основной, фундирующей, объясняющей и оправдывающей это общество фигурой».

Разные аспекты нелегкой участи куратора современного искусства, конечно, близки друг другу и могут восприниматься суммарно. Потому-то и не разделены проекты в экспозиции башни, потому гладко и состыковываются кураторские «наборы имен»: они не замкнуты внутренней логикой, формальным пластическим языком и несут очевидно вспомогательную функцию.

Тем не менее в основном проекте встречаются очень значительные авторы и очень яркие работы. Среди отечественных художников представлены Виктор Алимпиев, Сергей Братков, Михаил Косолапов, Юрий Лейдерман, Диана Мачулина, Илья Трушевский, Ольга Чернышева, Айдан Салахова, Наталья Стручкова. Очень, надо сказать, политкорректный список: немножко звезд, немножко молодых, женщин почти половина.

Среди западных художников первой величины - Карстен Николаи, Джанни Мотти, Анна Мендьета, Лучезар Бояджиев, Недко Солаков, Дан Перджовски. В конце концов, биеннале - это шанс увидеть их произведения в России, каким нужно воспользоваться, даже оставаясь нечувствительным к исканиям, метаниям и философствованиям кураторского сообщества.

Несомненным «бонусом» 2-й Московской биеннале стали новые выставочные пространства и организации, сложившиеся в ее преддверии. Мы наблюдали их деятельность в течение последнего года: Фонд «Современный город», Фонд «Эра», StellaArtFoundation (не путать с галереей, которая прекратила существование), Фонд «Екатерина», центр современного искусства «Винзавод». Но среди недавно открывшихся организаций были и те, для которых выставка во время биеннале стала их первым вернисажем. Это Фонд «Русский век» и галерея ВХУТЕМАС при Московском архитектурном институте.

В заслугу Фонда «Русский век» и куратора Марины Гончаренко входит не только организация одной из наиболее эффектных выставок на третьем экспозиционном этаже башни - «Через картину», но и сам поиск помещения под основной проект биеннале. Этот фонд надеется в скором времени открыть в столице и галерею под именем GMG, в которой на равных будут представлены российские и иностранные авторы, некоторые из них участвуют в выставке: Карстен Николаи и Майкл Лин. Художественным директором будущей галереи является Анатолий Журавлев.

Инициатором и создателем некоммерческой галереи ВХУТЕМАС стал один из самых лучших российских кураторов архитектор Юрий Аввакумов. В честь рождения нового пространства он устроил выставку под названием «Роддом», в которой свел феномен архитектуры к самому «необходимому и достаточному»: оболочке для жизни. Здесь явно звучит возврат к модернистскому утопическому проектированию, которое является достойной парадигмой любых возможных примечаний - просто как заметки на будущее. К тому же показаны проекты наиболее известных как отечественных, так и зарубежных новаторов в области архитектуры.

Для большей убедительности изложенной автором позиции приведем мнение Юрия Аввакумова, высказанное им в интервью, озаглавленном его же словами:

«САМОСТОЯТЕЛЬНОЕ ТВОРЧЕСТВО КУРАТОРОВ Я НЕ ПОНИМАЮ»

Что такое куратор в области современного искусства сегодня?

- В словаре латинских выражений есть определение - Curatoraviarii, «птичник». Досmаmочно глубокая меmафора: художник mоже «пmичка Божья», поет, когда захочет, и тот, кто держит птицу в неволе, должен заботиться, чтобы она у него пела, а не дохла.

Что входит в круг его профессиональных задач?

- Куратор - это посредник между художником и публикой. Для художника он - телохранитель, менеджер, прораб, а для публики - толкователь, просветитель и т.д. Куратор обязан знать о производстве выставки абсолютно все: от гвоздя в стене до статьи в каталоге.

Что такое хороший и что такое плохой куратор?

- Куратор должен достойно представлять художника и искусство. Если перевести это на язык сегодняшних реалий, то, поскольку мы живем в довольно неадекватном обществе, куратор должен в первую очередь позаботиться о том, чтобы зритель не увидел ни хамства, ни варварства, потому что к искусству это не имеет отношения. Если куратор ретранслирует агрессию окружающей среды, это плохой куратор или даже вовсе не куратор. Я был страшно удручен выставками в центре «Винзавод» - демонстративно беспардонными как в отношении художников, так и посетителей. Произведения искусства «экспонируются» в грязи, духоте, без света. Выставки на неподготовленных стройплощадках были бы запрещены в любой цивилизованной стране - просто из-за опасности для зрителя.

И все же, куратор - агент художника или социума?

- Куратор - двойной агент. Не путать с Медичи, так как никогда не работает за свои деньги - только за общественные, спонсорские или деньги художника. Само по себе «творчество» кураторов, для реализации которого рекрутируются художники, - абсолютный произвол и самозванство.

Быть может, это следствие «проклятого капитализма», когда в кино продюсер зачастую становится важнее режиссера?

- Правильнее было бы сказать - импрессарио. Но думаю, что дело скорее в психологии. Многие знакомые мне кураторы когда-то пробовали себя в творчестве, - и неудачно. Чаще всего за этим стоят неудовлетворенные амбиции.

Какие кураторы в целом более профессиональны - те, что совмещают в себе куратора и художника, или же те, кто приходят из искусствоведения и других «околотворческих» областей?

- По-моему, совершенно неважно, откуда они приходят. Главное - кем себя считают. Искусство - это древний ритуал, как пляски вокруг костра, и куратор в этом ритуале - жрец. Когда танцуют вокруг лужи, куратора надо резать за профанацию.

Кого можно сегодня назвать великим куратором, образцом для подражания?

- Я много работал с Юргеном Хартеном, и для меня он фигура очень значительная. Такой величиной был и Харальд Зееман. Пока что образцами остаются представители старшего поколения.