Ars vs Bellum | Вторая мировая война. Великая Отечественная

«Мы пред нашей Россией и в трудное время чисты».
СЕМЕН ГУДЗЕНКО

Для послевоенных поколений советских людей, как и для большинства ныне живущих россиян, Вторая мировая война - это на самом деле начавшаяся почти на два года позже Великая Отечественная война, так же как Первая мировая война представлялась живущим в то время в Российской империи подобием второй Отечественной войны. При всей суровости и жестокости этой многолетней кровопролитной эпопеи, для одних наступательной, для большинства освободительной (а для многих, по словам Курта Воннегута, ставшей отвратительной «бойней»), музы, как и несколько десятилетий назад, не молчали - наоборот, воевали или, поддерживая боевой дух и солдат на фронте, и оставшихся в тылу тружеников, помогали воевать. Как и ранее, рядом с бойцами были артисты, журналисты, музыканты, поэты, художники... Да и в вещевых мешках солдат и офицеров наряду с фотографиями близких обнаруживались сильно потрепанные, зачитанные до дыр тоненькие томики.

Великая Отечественная в нашей стране (теперь уже в наших странах) навсегда заняла отдельное место в воспоминаниях наших родителей или дедов. В каждой семье - свои реликвии, свои memoria. В нашей семье великая беспощадная война связана с романтическим томиком Эдуарда Багрицкого из «Малой библиотеки поэта», с которым отец, гвардии майор Илья Каменкович, прошел всю войну. Он наслаждался упругой поэтической строкой Эдуарда Георгиевича: «Трудно дело птицелова: // Заучи повадки птичьи, // Помни время перелетов, // Разным посвистом свисти»... И конечно, не оставляли его равнодушным строки, относящиеся к той бойне-войне, в которую переросла Первая мировая, - к войне гражданской в России: «Нас водила молодость // В сабельный поход, // Нас бросала молодость // На кронштадтский лед. // Боевые лошади // Уносили нас, // На широкой площади // Убивали нас. // Но в крови горячечной // Подымались мы, // Но глаза незрячие // Открывали мы.».

Так в далеком моем детстве навсегда соединились поэзия и война, а томик стихов - как оберег.

© Андрей Кутьин

1 сентября 1939 года началось вселенское столкновение двух миров - человеконенавистнического фашизма со всем остальным миром, населенным людьми гуманистических взглядов: они-то и встали на защиту гуманитарных ценностей, выработанных человечеством в ходе развития, они отстояли право Человека на жизнь и при этом делали все, чтоб сохранить тысячелетнее культурное наследие. Ведь культура и искусство особенно чувствительны к мировым катаклизмам - лучшие, гениальнейшие творения оказались под угрозой варварского уничтожения.

Уроки Первой мировой не прошли даром. С первых дней войны музеи, галереи и частные коллекционеры во всем мире разрабатывали планы спасения коллекций. В Советском Союзе в музейных коллекциях были сосредоточены колоссальные культурные ценности и национального, и мирового значения. 13 июля 1941 года вышло распоряжение председателя Совета по эвакуации при СНК СССР Н.М. Шверника о временном вывозе ценностей из Москвы по железной дороге[1]. В прилагаемой к нему ведомости перечислялось имущество «Комитета по делам искусств при Совнаркоме Союза ССР, подлежащее вывозу из Москвы: 1. Коллекция старых музыкальных инструментов Государственного Академического Большого театра Союза ССР. 2. Уникальные произведения искусств Государственной Третьяковской галереи. 3. Экспонаты Государственного музея изобразительных искусств им. А.С. Пушкина. 4. Экспонаты Музея нового западного искусства. 5. Экспонаты Музея восточных культур». В этом же документе указывалось место временного хранения - Новосибирск.

Одной из приоритетных задач государства стало спасение творческой интеллигенции. В Самарканд, Ташкент, Алма-Ату, Тбилиси, Куйбышев, Уфу вывозили театральные труппы, киностудии, художественные институты, семьи деятелей культуры. В эвакуации ставились спектакли, снимались фильмы, устраивались выставки и концерты; оживала региональная культура. По окончании войны во многих городах открылись филиалы музеев и театров, были созданы художественные училища, мастерские и вузы.

Вывозили подальше от войны и не подлежащих мобилизации одаренных детей - будущих художников, музыкантов, артистов балета... Башкирское село Воскресенское приютило легендарную Московскую среднюю художественную школу. Среди эвакуированных - Гелий Коржев, Виктор Иванов, Петр Оссовский, Павел Никонов, Игорь Попов, Иван Сорокин, Владимир Стожаров - будущие классики отечественного искусства второй половины XX века. В Пензу вывезли Центральную музыкальную школу и будущих известных всему миру виртуозов: юных скрипачей Леонида Когана, Игоря Безродного, Валентина Жука; пианистов Лазаря Бермана, Дмитрия Паперно, Евгения Малинина и многих других. Воспитанники и педагоги Ленинградского хореографического училища продолжили занятия после выезда в город Молотов (ныне Пермь).

Спасти коллекции Эрмитажа и Третьяковки!

Подготовка к эвакуации сокровищ Эрмитажа началась вскоре после развязывания Второй мировой войны в 1939 году. Для большей части экспонатов были изготовлены индивидуальные ящики, они были подписаны и пронумерованы. Именно этот факт, по мнению специалистов, сыграл решающую роль в успешной эвакуации из Ленинграда большинства экспонатов[2]. Известный египтолог Милица Эдвиновна Матье вспоминала: «Все, что могло понадобиться для эвакуации, было заготовлено задолго до войны. Помню, у меня в кабинете чуть ли не два года стояли в углу несколько длинных струганых палок. Я сама не верила, что придет время, когда мы накатаем на эти палки ткани коптского Египта, отправляя их на Урал».

Г.С. ВЕРЕЙСКИЙ. Портрет И.А. Орбели в кабинете в Эрмитаже. 1942
Бумага, литография. © ГРМ

А вот как был встречен первый день Отечественной войны в Ленинграде. Легендарный директор Эрмитажа академик Иосиф Абгарович Орбели рассказывал: «22 июня 1941 года все работники Эрмитажа были вызваны в музей. Научные сотрудники Эрмитажа, работники его охраны, технические служащие - все принимали участие в упаковке, затрачивая на еду и отдых не более часа в сутки. А со второго дня к нам пришли на помощь сотни людей, которые любили Эрмитаж... К еде и отдыху этих людей приходилось принуждать приказом. Им Эрмитаж был дороже своих сил и здоровья». В итоге этой безостановочной работы уже в июле 1941 года сокровища из коллекций Государственного Эрмитажа (1 миллион 118 тысяч экспонатов!) были эвакуированы двумя эшелонами в Свердловск (ныне Екатеринбург). Экспонаты уехали, а в глубоких бомбоубежищах Эрмитажа и Зимнего дворца остались жить две тысячи человек.

То же и в Москве: после начала войны основной задачей коллектива работников Третьяковской галереи стало сохранение уникальных памятников национальной культуры. Картины, скульптуры, графические произведения, архив срочно готовились к отправке в глубокий тыл. «Через несколько дней залы Галереи наполнились досками, стружками, ящиками, валами для накатки картин. С раннего утра до глубокой ночи <...> вжикали пилы, стучали молотки и среди оголенных стен раздавался извечный бурлацкий призыв - “раз, два, взяли!"»[3] Работа кипела с 6-7 часов утра до поздней ночи. Всего за пять дней картины были сняты со стен, освобождены от рам и подрамников, надежно упакованы и подготовлены к эвакуации. Руководили этой авральной работой директор Галереи Александр Иванович Замошкин, главный хранитель Елена Владимировна Сильверсван и заведующий реставрационными мастерскими Евгений Васильевич Кудрявцев.

Галерею не закрыли для посетителей. «Подготовка к эвакуации шла параллельно с обычной популяризационной работой: зрители были в наших залах каждый день. <...> Очень хорошо помнится такой эпизод: мы в одном из залов пакуем и пломбируем очередные ящики, а в соседнем зале Васнецова идет экскурсия для отбывающих на фронт солдат»[4] - такими остались эти дни в памяти Софьи Ноевны Гольдштейн.

Сокровища изобразительного искусства были спасены.

А.А. ДЕЙНЕКА. Окраина Москвы. Ноябрь 1941 года. 1941
Холст, масло. 92 × 134,5. © ГТГ

Сразу следует сказать: не ищите в данной статье специальный раздел, посвященный живописцам, ваятелям, графикам, мастерам декоративно-прикладного искусства или архитекторам - их ратным, трудовым или творческим подвигам. Это не случайно: ведь все статьи, все иллюстрации этого выпуска журнала, подготовленного к 75-летию Победы, свидетельствуют о напряженной работе российских, советских, зарубежных мастеров - и тех, кто воевал на фронтах всех войн (в том числе в качестве художника), и тех, кто в послевоенное время восстанавливал, реставрировал и возрождал разрушенное, и тех, кому выпало счастье проявить свои дарования и созидать искусство второй половины ХХ - начала XXI века.

Милитера - литература о войне

«Мы вовсе не врачи, мы - боль».
АЛЕКСАНДР ГЕРЦЕН

«Нет большей чести для советского литератора и нет более высокой задачи
у советского искусства, чем повседневное и неустанное служение оружием
художественного слова своему народу в грозные часы битв».
АЛЕКСАНДР ФАДЕЕВ

С первых дней войны встала задача зафиксировать события и участников этого поистине эпического столкновения. На фронтах войны к «штыку приравняли перо» более тысячи литераторов. Суровая военная статистика зафиксировала: более 400 писателей - участников великой войны - погибли, Героем Советского Союза стал 21 литератор.

Пожалуй, можно разделить выживших на две группы: в «старшую» входили профессиональные писатели, поэты и журналисты, а в «младшую» (позже их назвали «поколением 24-го» или «поколением 1920-х») - те, кто уже после войны стали прозаиками и поэтами. Среди «младших» писателей-фронтовиков - известнейшие и популярнейшие авторы: Виктор Астафьев, Василь Быков, Григорий Бакланов, Юрий Бондарев, Борис Васильев, Булат Окуджава, Юлия Друнина, Юрий Левитанский... Одним к началу Великой Отечественной едва исполнилось семнадцать, другие, из «поколения 1920-х», были чуть постарше. В их произведениях - в «лейтенантской» (термин связан с появлением в 1946 году повести Виктора Некрасова «В окопах Сталинграда») и «сержантской» прозе, стихах и поэмах - в полной мере отразилась та реальность, которую литературные критики стали называть «окопной правдой»: трудное привыкание к тяжелой фронтовой работе, ужас потери боевых товарищей, приобретение навыка к уничтожению врагов, восторг Победы, поиск для себя места в мирной жизни. Все это соединилось в совершенно разных, но одинаково прочувствованных, написанных сердцем и изданных после Великой Отечественной книгах. По другую сторону окопов, надо заметить, воевали будущие немецкие авторы, в литературном отношении близкие советским «сержантам» и «лейтенантам», - такие как нобелевские лауреаты Гюнтер Грасс или Генрих Бёлль.

В.И. ПЕРЕЯСЛАВЕЦ. Групповой портрет потомков А.С. Пушкина. 1957
Холст, масло. 145 × 141

На фронтах Великой Отечественной войны отличились и те писатели, кто получил боевое крещение в Первой мировой, например, Валентин Катаев, награжденный ранее двумя Георгиевскими крестами и орденом Святой Анны IV степени с надписью «За храбрость». В годы Великой Отечественной войны Катаев (как и его родной брат, писатель Евгений Петров, погибший на войне) был военным корреспондентом. Автор «Оптимистической трагедии» георгиевский кавалер Всеволод Вишневский возглавлял оперативную группу писателей при политуправлении Балтфлота. Кавалер орденов Святой Анны, Святого Станислава и Святого Владимира Михаил Зощенко писал антивоенные фельетоны для газет и для Радиокомитета. Илья Эренбург в 1914-1917 годах был корреспондентом российских газет «Утро России» и «Биржевые ведомости» на Западном фронте, во время Гражданской войны в Испании (1936-1939) - военкором «Известий», а в годы Великой Отечественной он прославился и стихами, и газетными репортажами, и сбором материалов о зверствах оккупантов. Участник Первой мировой и Финской войн Николай Тихонов (его называли «маршалом советской поэзии») работал в политуправлении Ленинградского фронта. Аркадий Гайдар, собкор газеты «Комсомольская правда», погиб в 1941 году. С началом Великой Отечественной войны Константин Паустовский служил военным корреспондентом на Южном фронте. Участник (в качестве военного корреспондента) войны с Финляндией Александр Твардовский стал во время Великой Отечественной поистине народным поэтом, опубликовав в 1942 году первые главы поэмы «Василий Теркин». Поэт Александр Яшин добровольцем ушел на фронт, участвовал в обороне Ленинграда и Сталинграда. Василий Гроссман, будущий автор «Жизни и судьбы» - великого романа с очень-очень непростой судьбой, - с августа 1941-го по 1945 год являлся корреспондентом газеты «Красная звезда». Участник обороны Москвы и штурма Берлина Анатолий Рыбаков служил в автомобильных частях. Возглавлявший Союз советских писателей Александр Фадеев стал корреспондентом Совинформбюро и газеты «Правда». Уже в августе - сентябре 1941 года Михаил Шолохов и Евгений Петров выезжали в 19-ю армию Западного фронта под командованием генерал-лейтенанта Ивана Степановича Конева. Юрий Бондарев и Виктор Некрасов воевали на Сталинградском фронте. Булат Окуджава был минометчиком, Георгий Бакланов - артиллеристом, Василь Быков - пехотинцем, Виктор Богомолов - десантником и разведчиком. Так хочется всех поименно назвать...

Советская / российская проза и стихи о войне начали создаваться во время Великой Отечественной войны и продолжают создаваться вот уже более 75 лет. Кажется, тема эта неисчерпаема, как неисчерпаемы попытки осмыслить насилие, ужас и страх перед насильственной смертью и безумием убиения людьми друг друга во имя. чего? Идеи? Обогащения? Укрепления власти? Всего этого вместе взятого плюс чего-то еще? Неизбывна память о тех, кто не вернулся. и о тех, кто уходит с течением лет. и память детей, навсегда запомнивших свое голодное военное детство.

Обратимся к самым известным авторам и их произведениям. Вспомним повествования о судьбах поколения, прямо после выпускного вечера вступившего в войну: «До свидания, мальчики!» Бориса Балтера и «Будь здоров, школяр» Булата Окуджавы; трогательное и одновременно жестокое сочинение о детях войны с подлинно «сказочным» названием «Ночевала тучка золотая» опубликовал в годы перестройки Анатолий Приставкин. Повесть классика современной кыргызской литературы Чингиза Айтматова «Джамиля» - о любви, о Любви на фоне войны...

Для Виктора Астафьева в романе «Прокляты и убиты» война - самое настоящее «преступление против разума». О небывалом понимании героизма вся страна узнала в «Повести о настоящем человеке» Бориса Полевого. Большой отклик вызвал роман-расследование «Брестская крепость» Сергея Смирнова. Огромный читательский успех ждал Григория Бакланова (книги «Июль 41 года», «Навеки девятнадцатилетние» и «Пядь земли»), как и Юрия Бондарева (роман «Горячий снег» и другие книги), Эммануила Казакевича («Звезда» и «Сердце друга»), Владимира Богомолова («Момент истины»), Александра Бека («Волоколамское шоссе»). Поэма Семена Липкина «Техник-интендант» вызвала слезы у такого читателя и знатока поэзии, как Анна Андреевна Ахматова.

О героическом пути к победе повествуют романы «Живые и мертвые» Константина Симонова, «Дорогой мой человек» Юрия Германа, «Блокада» Александра Чаковского, целый ряд книг народного писателя Беларуси Василя Быкова («Мертвым не больно», «Обелиск», «Сотников» и другие повести и романы), «Люди не ангелы» украинского писателя Ивана Стаднюка. По роману Михаила Шолохова «Они сражались за Родину» Сергей Бондарчук снял одноименный фильм; культовый сериал Татьяны Лиозновой по роману Юлиана Семенова «Семнадцать мгновений весны» посмотрели несколько поколений россиян... Читатели познавали правду войны из книг Бориса Васильева «Завтра была война», «Аты-баты шли солдаты», «Офицеры», «А зори здесь тихие» (по этому роману Юрий Любимов поставил один из своих наиболее эмоциональных спектаклей в «Театре на Таганке», Кирилл Молчанов написал оперу, а Станислав Ростоцкий снял фильм). Автор книги «Мой лейтенант» Даниил Гранин вместе с писателем из Беларуси Алесем Адамовичем собрал и составил «Блокадную книгу» - подробное описание голода и подвига повседневной жизни ленинградцев. О мучительной гибели мирных людей в занятых врагом городах и селах свидетельствуют Анатолий Кузнецов («Бабий Яр»), Василий Гроссман («Жизнь и судьба») и Анатолий Рыбаков («Тяжелый песок»).

Послевоенная литература обогатилась яркими антивоенными и антифашистскими произведениями таких известных зарубежных авторов, как Юлиус Фучик («Репортаж с петлей на шее», 1943), Эрих Мария Ремарк («Время жить и время умирать», 1954, «Искра жизни», 1952), Робер Мерль («Смерть - мое ремесло», 1952) и Веркор (псевдоним Жана Марселя Брюллера) - он подпольно опубликовал в 1940 году роман «Молчание моря», ставший знаковым для движения французского Сопротивления; снискавшие популярность книги написали англичанин Джеймс Олдридж («Дело чести», 1942, и «Морской орел», 1944), итальянец Эудженио Корти («Немногие возвратившиеся. Записки офицера итальянского экспедиционного корпуса 1942-1943 гг.», 1947) и американцы Ирвин Шоу («Молодые львы», 1948), Норман Мейлер («Нагие и мертвые», 1948), Уильям Стайрон («Выбор Софи», 1979). Тему хрупкости человеческой жизни продолжил узник гитлеровских лагерей смерти и впоследствии нобелевский лауреат по литературе венгерский автор Имре Кёртес: три его романа («Без судьбы», 1975, «Поражение», 1988, и «Кадиш по нерожденному ребенку», 1990) составляют своего рода трилогию о Холокосте и его жертвах. Печальную тему «женщина на войне» мастерски раскрыла писатель из Беларуси, нобелевский лауреат Светлана Алексиевич («У войны не женское лицо», 1983). Наряду с уже упоминавшимися немецкими авторами Генрихом Бёллем и Гюнтером Грассом большого успеха добился и представитель более молодого поколения Бернхард Шлинк («Чтец», 1995). Воспоминания музыканта и композитора Владислава Шпильмана о рисках жизни и творчества в оккупированной Варшаве («Гибель города», 1946, литературная обработка Ежи Вальдорффа) легли в основу книги «Пианист» и одноименного премированного кинофильма Романа Полански. Это, конечно, весьма краткий перечень имен.

Обратим внимание также на жанр книг-предупреждений об опасности «коричневой чумы» тоталитаризма и насилия над личностью, чреватой новыми потрясениями, включая военные действия. Выдающиеся произведения в этом жанре написали Стефан Цвейг («Совесть против насилия», 1936), Джордж Оруэлл («Скотный двор», 1945, и «1984», 1949), Альбер Камю («Чума», 1947), Рэй Брэдбери («451 градус по Фаренгейту», 1953) и другие авторы.

Война и Музыка

«Думаю, что ни в одной национальной культуре война не рождала столь
колоссального взлета национального творчества. Искусство периода
Великой Отечественной войны - феномен эстетический и социальный.
Такого никогда не было!»

ДМИТРИЙ ШОСТАКОВИЧ

Война не могла восприниматься иначе как вселенская катастрофа, как предсказанный в Библии «конец времен». Такова центральная тема одного из первых появившихся в годы мировой войны сочинений - пронзительно трагичного квартета «На конец времен» французского композитора Оливье Мессиана, написанного в лагере для военнопленных и исполненного там же в январе 1941 года. В том же 1941 году Дмитрий Шостакович писал в блокадном Ленинграде свою Седьмую («Ленинградскую») симфонию. Она прозвучала в исполнении оркестра - из переживших страшную голодную зиму 1941-1942 годов музыкантов - под управлением дирижера Карла Элиасберга 9 августа 1942 года: как раз в день, когда по плану Гитлера город должен был пасть и сдаться. «Ленинградская» симфония звучала в тот день в каждом доме и даже на улицах блокадного Ленинграда: трансляция велась по радио и через уличные громкоговорители. Концерт 9 августа 1942 года воспринимался современниками как настоящий подвиг, подвиг человеческого духа.

Т.Т. САЛАХОВ. Портрет Шостаковича. 1974–1976
Холст, масло. 136 × 115. © ГТГ

Весной 1942-го Седьмая симфония была исполнена в Куйбышеве оркестром под управлением Самуила Самосуда. Среди восторженных слушателей были зарубежные корреспонденты и дипломаты. Тут же поступили просьбы об отправке партитуры симфонии в известнейшие филармонии мира. Право первым исполнить сочинение за рубежом было дано знаменитому дирижеру Артуро Тосканини. 19 июля 1942 года он дирижировал «Ленинградской» симфонией в Нью-Йорке, в студии Радио-Сити. Концерт, транслировавшийся по радио, завоевал сердца слушателей во всем мире.

В 1943 году Сергей Прокофьев закончил работу над оперой «Война и мир», замысел которой родился весной 1941 года. Великая Отечественная война придала ей особую актуальность и обострила восприятие этого поистине монументального произведения Прокофьева.

В 1962 году Шостакович вновь обращается к трагическим событиям Великой Отечественной войны - на этот раз к теме Холокоста - в своей Тринадцатой симфонии «Бабий Яр» на стихи Евгения Евтушенко (поэт писал: «Еврейской крови нет в крови моей. // Но ненавистен злобой заскорузлой // Я всем антисемитам, как еврей, // И потому - я настоящий русский!»). Участник войны композитор Исаак Шварц продолжил тему Холокоста в «Концерте для оркестра в семи частях "Жёлтые звезды”. Памяти Рауля Валленберга» (2000). Идейно и творчески близкий Шостаковичу композитор Моисей (Мечислав) Вайнберг создал оперу «Пассажирка» (19671968), в которой также поднимается тема выживания в созданных фашистским режимом нечеловеческих условиях. Наконец, упомянем «Ритуал» (Памяти погибших во Второй мировой войне, к 40-летию освобождения Белграда), созданный выдающимся композитором ХХ века Альфредом Шнитке (1984-1985).

Краткое обращение к теме «музыка и война» хочется завершить упоминанием об одном из самых известных произведений на эту тему - о «Военном реквиеме» британского композитора Бенджамина Бриттена. Композитор посвятил «Реквием» своим друзьям, погибшим на фронтах: Роджеру Бурнею, младшему лейтенанту добровольческого резерва Королевского военно-морского флота, Пирсу Данкерлею, капитану Королевской морской пехоты, Дэвиду Джиллу, матросу Королевского военно-морского флота, Майклу Халлидею, лейтенанту добровольческого резерва Королевского новозеландского военно-морского флота. В «Реквиеме» звучат стихи английского поэта Уилфрида Оуэна (1893-1918), погибшего в Первую мировую войну. Премьера «Военного реквиема» состоялась 30 мая 1962 года с оркестром под управлением автора на торжествах по случаю освящения восстановленного собора Святого Михаила в Ковентри.

Георг ЭРЛИХ. Бенджамин Бриттен. 1966
Бронза, основание – дерево. 46 × 20. © Фонд Бриттена – Пирса, 2013

Многолетние творческие контакты связывали Бриттена с Игорем Стравинским, Дмитрием Шостаковичем, Мстиславом Ростроповичем, Галиной Вишневской, Ниной Дорлиак и Святославом Рихтером. В 1966 году при посещении Эрмитажа и под впечатлением от картины Рембрандта «Возвращение блудного сына» Бриттен написал оперу «Блудный сын» (1968) с посвящением Дмитрию Шостаковичу. Ответным посвящением Бенджамину Бриттену от Дмитрия Дмитриевича Шостаковича стала его 14-я симфония (1969).

Артисты и кинематографисты на войне и после войны

Народный артист СССР фронтовик Анатолий Папанов вспоминал: «Военный госпиталь. И громкий, словно пытающийся скрыть неуемную радость, голос Лидии Руслановой: "Валенки, валенки". Пластинку крутят несколько раз. Мы знаем, что ставят ее по просьбе бойца. Ему надо ампутировать ногу, а анестезирующих средств в госпитале не осталось, он согласился на операцию без наркоза. Попросил только: «Поставьте мою любимую песню "Валенки"».

Можно добавить, что Лидия Русланова дала более тысячи концертов в составе выездных артистических бригад. 9 мая 1945 года на ступенях Рейхстага состоялся ее последний концерт на фронте.

Звала бойцов в атаку и помогала вытерпеть тяготы войны на переднем фронте прославленная и бесконечно любимая всеми песня «Синий платочек» в исполнении Клавдии Шульженко - Клавдия Ивановна выступила на фронте свыше 500 раз... Более тысячи концертов дал для бойцов Красной Армии за время войны знаменитый тенор Иван Козловский.

Одессит Ефим Березин и полтавчанин Юрий Тимошенко прошли вместе с боевыми частями Красной Армии всю войну и 9 мая 1945 года выступили в победном концерте в Берлине. Лауреат Всесоюзного конкурса артистов эстрады Аркадий Райкин во главе бригады артистов Ленинградского театра эстрады и миниатюр объездил все флоты - от Тихоокеанского до Северного, от Балтийского до Черноморского, не забыв и о Каспийской флотилии. Леонид Утесов, Игорь Ильинский, Нина Сазонова, Михаил Глузский, Николай Трофимов, Александр Граве, Владимир Басов и многие-многие другие артисты постоянно, забыв об усталости, выступали на передовой перед бойцами.

Выступление 2-го фронтового театра В.Т.О.: артисты театра имени Вахтангова представляют спектакль
«Дом на холме» по пьесе В.А. Каверина. 1942
Фотография. © ОР ГТГ

В действующей армии в годы войны выступали 3685 фронтовых театральных бригад и передвижных театров. Только артисты Москвы создали свыше 700 бригад, артисты Ленинграда - более 500 бригад. C конца 1941 года начали активно создаваться фронтовые филиалы известных театров: МХАТа, Большого и Малого театров, Вахтанговского и, конечно, Центрального театра Красной Армии, - которые прошли с армией всю войну.

Советский опыт фронтовых артистических бригад в определенной мере переняли в американских войсках при подготовке боевых действий в Европе. Перед американскими и британскими военнослужащими стали выступать джаз-оркестры Бенни Гудмена, Тома и Джимми Доззи, Луи Армстронга и Гленна Миллера, а также сотни, если не тысячи, малых ансамблей, групп и солистов. С июня по декабрь 1944-го оркестр Гленна Миллера в составе 45 музыкантов дал более двухсот концертов на военно-воздушных базах королевских ВВС Великобритании и базах ВВС США. Радиостанции союзных войск транслировали эти концерты на страны континентальной Европы, их можно было слушать и на временно оккупированных территориях[5].

Тема «Война и искусство» была бы неполной без хотя бы самого краткого вспоминания кинофильмов-разоблачений, фильмов-предупреждений, ставших своего рода прививкой от идеологии фашизма и «горячих» конфронтаций. Они создавались выдающимися режиссерами, чтобы ПОМНИЛИ: «Великий диктатор» Чарли Чаплина (1940), «Малахов курган» Иосифа Хейфица и Александра Зархи (1944), «Молодая гвардия» Сергея Герасимова (1948), «Летят журавли» Михаила Калатозова (1957), «Баллада о солдате» Григория Чухрая (1959), «Нормандия - Неман» Жана Древиля (1960), «Нюрнбергский процесс» Стенли Крамера (1961), «Иваново детство» Андрея Тарковского (1962), «Отец солдата» Резо Чхеидзе (1964), «Обыкновенный фашизм» Михаила Ромма (1965), «Корабль дураков» Стенли Крамера (1965), «Гибель богов» Лукино Висконти (1969), «Кабаре» Боба Фосса (1972), «Моабитская тетрадь» Леонида Квилихидзе (1968), «Белорусский вокзал» Андрея Смирнова (1970), «Двадцать дней без войны» Алексея Германа (1976), «Иди и смотри» Эле- ма Климова (1985), «Корчак» Анджея Вайды (1990), «Список Шиндлера» Стивена Спилберга (1994), «Катынь» Анджея Вайды (2007), «Собибор» Константина Хабенского (2018)...

Песни на войне - о войне и о мире

Песня, одна из наиболее доступных радостей жизни, в том числе жизни на войне, была поистине «эликсиром надежды», ведь в песне поется о самом главном: о любви, о встрече и расставании, об отчем доме и радостях мирной жизни, а еще - о боевой дружбе, взаимовыручке и фронтовом братстве... Сложную гамму чувств вкладывали поющие в исполнение всего, казалось бы, нескольких куплетов, а на поверку оказалось, что эти часто довольно незамысловатые песни с нами навсегда. Возможно, в штабах оценивали приезд бригады артистов как эффективное орудие агитации и пропаганды - но кто и когда, скажите мне, вкладывал собственную душу и собственные слезы в нечто насквозь и откровенно пропагандистское?..

Д.Д. БУРЛЮК. Дети Сталинграда. 1944
Холст, масло. 157 × 205,8. © Коллекция Мэри Клэр Бурлюк

Несколько слов о песнях, которые слушали и пели на всех фронтах. Это прежде всего «Катюша» композитора Матвея Блантера и поэта Михаила Исаковского. Написанная еще в 1938 году, песня стала ассоциироваться с наиболее ударным и грозным оружием - боевыми ракетными установками. Популярность «Катюши» и по сей день такова, что многие считают эту песню народной. В 1943 году итальянский врач Феличе Кашоне написал песню Fischia il vento («Дует ветер») на мелодию «Катюши», и песня стала популярной среди участников Сопротивления в Италии. «Катюшу» использовали и по другую сторону линии фронта. Так, солдаты испанской «Голубой дивизии», воевавшие на стороне Германии, взяли мелодию Блантера и превратили ее в свой гимн «Primavera» («Весна»).

У врагов нацизма на Западе сложились, как следовало ожидать, собственные песни, например, партизанская песня итальянцев - участников Сопротивления в Моденских горах «Bella, ciao» («Прощай, красавица»). Популярность песни «Белла, чао» не ушла в небытие - ее помнят и партизаны, и внуки ветеранов, а в начале 1960-х годов ее задорно исполняли такие великие артисты, как Ив Монтан, Муслим Магомаев и Дин Рид.

У бойцов французского Сопротивления сложилась собственная «Песня партизан» («Le Chant des Partisans»). Композитор и первый исполнитель - Анна Марли (Смирнова), потомок русских эмигрантов. Авторы слов - известные писатели Жозеф Кессель и Морис Дрюон. В 1943 году Марли записала «Песню партизан» в лондонской студии. Воюющие во Франции антифашисты услышали ее в радиотрансляции Би-би-си и мгновенно подхватили, сделали своим гимном.

Одна из самых известных американских песен времен Второй мировой - «Cornin' in on a Wing and a Prayer» («На одном крыле и на молитве»). Уже в 1943 году эту песню перевели на русский язык, и под названием «Бомбардировщики» ее с успехом исполнял Леонид Утесов в дуэте со своей дочерью Эдит. Фразу «на молитве и на одном крыле», конечно, модифицировали - по-русски она звучит «на честном слове и на одном крыле». Честное слово, звучит не хуже...

Советская песня военных лет

«После боя сердце просит
Музыки вдвойне!»

ВАСИЛИЙ ЛЕБЕДЕВ-КУМАЧ

Фронтовая поэзия... Фронтовая музыка - под гармонь, под дудочку или гребешок, под отбивание ритма палочкой по снарядному ящику... Так рождались удачные строфы, так они становились песнями. Наряду с любителями, поэтический и музыкальный взлет охватил, естественно, и профессионалов. Это был действительно взлет большого по любым меркам и одновременно доступного массам песенного творчества. И до сих пор, где бы ни встретились напечатанные строки военных песен, когда бы ни раздались первые такты маленьких музыкальных шедевров, тут же сердце начинает щемить и хочется вполголоса напевать.

Сейчас может показаться, что песни военных лет родились чуть ли не одновременно, ведь вспоминаем мы их все сразу, готовы петь каждую из них, слова сразу приходят на язык, мелодия рождается непроизвольно. Но это не так, у фронтовых песен - четкая хронология. Попробуем ей следовать.

Буквально в первые дни войны появились два «точечных удара», воздействующих на органы зрения и органы слуха: плакат Ираклия Тоидзе «Родина-мать зовет!» и песня «Вставай, страна огромная» на музыку Александра Александрова и стихи Василия Лебедева-Кумача - они стали символами единства народа в Великой Отечественной войне.

Л.Ф. ГОЛОВАНОВ. Красной Армии – слава! 1946
Плакат

На первом году войны прозвучал легкий и задушевный голос Клавдии Шульженко, и вся страна запела новую и простую, казалось бы, но при этом необыкновенно удачную песенку «Давай закурим» (музыка Модеста Табачникова, слова Ильи Френкеля): «Вспомню я пехоту, // И родную роту, // И тебя за то, что ты дал мне закурить». Одна из лучших песен в репертуаре известного певца Георгия Виноградова (его можно смело назвать лирическим тенором номер один времен войны) - «Два Максима»: «Очень точно наводит наводчик, // А "максим", словно молния, бьет. // "Так, так, так!" - говорит пулеметчик, // "Так, так, так!" - говорит пулемет» (музыка Сигизмунда Каца, слова Владимира Дыховичного, 1941). Любимую песню ленинградцев и балтийских моряков «Вечер на рейде» (музыка Василия Соловьева-Седого, слова Александра Чуркина, 1941) пели не только на Балтике - мелодия захватывала не на шутку: «Прощай, любимый город, // Уходим завтра в море. // И ранней порой // Мелькнет за кормой // Знакомый платок голубой». Красноармейцы в Крыму текст слегка изменили: «Уходим завтра в горы».

В 1942 году появились две лучшие, пожалуй, и самые проникновенные военные песни - они никогда, верится, не будут забыты и никогда, хочется надеяться, не станут вновь актуальными. В основе одного из самых известных стихотворений «Жди меня» - письмо в стихах Константина Симонова актрисе Валентине Серовой. Почти сразу оно стало песней-заклинанием фронтовиков: «Жди меня, и я вернусь, // Всем смертям назло...» (музыка Матвея Блантера). В том же году сердца бойцов завоевала лирическая песня «В землянке» поэта Алексея Суркова (музыка Константина Листова): «Ты сейчас далеко, далеко, // Между нами снега и снега. // До тебя мне дойти нелегко, // А до смерти - четыре шага».

Пришелся впору и старинный, несколько вышедший из моды, однако соответствующий лесному пейзажу вальс: «С берез, неслышен, невесом, слетает желтый лист, // Старинный вальс "Осенний сон" играет гармонист..» В этой замечательной мечтательной песне «В лесу прифронтовом» мелодия Матвея Блантера, кажется, бережно и нежно откликается на каждое слово Михаила Исаковского. В апреле 1942 года появилось задиристое и веселое стихотворение Владимира Дыховичного «Мишка-одессит»: оно было напечатано на пригласительной контрамарке на концерт оркестра Утесова. «Ты одессит, Мишка, а это значит, // Что не страшны тебе ни горе, ни беда: // Ведь ты моряк, Мишка, моряк не плачет // И не теряет бодрость духа никогда». Правда, песню на музыку Модеста Табачникова (1942) одесситы впервые услышали в исполнении Леонида Утесова только после освобождения города в 1944 году. Пронзительная по своему звучанию песня Евгения Жарковского на стихи Николая Букина про героическую жизнь и героическую смерть тоже появилась в 1942 году: «Прощайте, скалистые горы, // На подвиг Отчизна зовет! // Мы вышли в открытое море, // В суровый и дальний поход».

В 1943 году защитник Севастополя композитор Борис Мокроусов и поэт Александр Жаров сочинили песню «Заветный камень», основанную на реальной истории: про скалистый берег и про море, про прощание и про мечту о возвращении. «Когда покидал я родимый утес, // С собою кусочек гранита унес... //

И там, чтоб вдали // От крымской земли // О ней мы забыть не могли. // Кто камень возьмет, тот пускай поклянется, // Что с честью носить его будет. // Он первым в любимую бухту вернется // И клятвы своей не забудет!»

Свое веское и нежное слово сказали и пехотинцы. Прекрасно звучала в исполнении Георгия Виноградова песня Василия Соловьева-Седова «На солнечной поляночке» (слова Алексея Фатьянова, 1943): «Боец средь дыма-пороха // С тальяночкой дружил // И в лютой битве с ворогом // Медаль он заслужил. // Пришло письмо летучее // В заснеженную даль: // Что ждет, что в крайнем случае // Согласна на медаль...»

Стихотворение Михаила Исаковского «Огонек» было опубликовано 19 апреля 1943 года в газете «Правда». А у столь любимой всеми мелодии нет конкретного автора... Можно смело сказать (и хочется думать, что это правда): музыку к этому стихотворению сочинил сам народ. «На позиции девушка // Провожала бойца, // Темной ночью простилася // На ступеньках крыльца. // И пока за туманами // Видеть мог паренек, // На окошке на девичьем // Все горел огонек.»

Задорную «Песню военных корреспондентов» Константин Симонов написал в 1943 году (музыка Матвея Блантера). Самый известный исполнитель - Леонид Утесов: «От Москвы до Бреста // Нет такого места, // Где бы ни скитались мы в пыли // С "лейкой" и с блокнотом, // А то и с пулеметом // Сквозь огонь и стужу мы прошли. <...> Так выпьем за победу, // За свою газету, // А не доживем, мой дорогой, - // Кто-нибудь услышит, // Снимет и напишет, // Кто-нибудь помянет нас с тобой!»

И снова пригодилась мелодия вальса. «Случайный вальс» Марка Фрадкина на стихи Евгения Долматовского (1943) - одна из самых лирических и взыскующих о любви к родному дому, к женщине, к Родине песен за все время Великой Отечественной войны: «Ночь коротка, // Спят облака, // И лежит у меня на ладони // Незнакомая ваша рука. <...> Хоть я с вами почти не знаком // И далеко отсюда мой дом, // Я как будто бы снова // Возле дома родного. // В этом зале пустом // Мы танцуем вдвоем, // Так скажите хоть слово, // Сам не знаю о чем».

Песня «Темная ночь» композитора Никиты Богословского и поэта Владимира Агатова (1943) не требует комментариев. С самых первых тактов она заставляет сердце биться в такт мелодии стиха и текста: «Темная ночь, только пули свистят по степи, // Только ветер гудит в проводах, тускло звезды мерцают. // В темную ночь ты, любимая, знаю, не спишь, // И у детской кроватки тайком ты слезу утираешь.»

Настал 1944 год. В конце этого года в Москве встретились композитор Василий Соловьев-Седой и Алексей Фатьянов. Поэт-фронтовик привез стихи, в том числе «Соловьи», - и родилась одна из самых умиротворяющих песен тревожных лет войны: «Соловьи, соловьи, не тревожьте солдат, // Пусть солдаты немного поспят. // Пришла и к нам на фронт весна, // Солдатам стало не до сна - // Не потому, что пушки бьют, // А потому, что вновь поют, // Забыв, что здесь идут бои, // Поют шальные соловьи».

В 1945 году родилась предельно трагическая и потому длительное время находившаяся под запретом песня Матвея Блантера на слова Михаила Исаковского «Враги сожгли родную хату...». Многие относят эту песню к вершинам отечественной военной лирики. И в самом деле, прислушайтесь: «Враги сожгли родную хату, // Сгубили всю его семью. // Куда идти теперь солдату, // Кому нести печаль свою? <...> Он пил - солдат, слуга народа, // И с болью в сердце говорил: // "Я шел к тебе четыре года, // Я три державы покорил...” // Хмелел солдат, слеза катилась, // Слеза несбывшихся надежд, // И на груди его светилась // Медаль за город Будапешт».

А свидетельствующая о близкой Победе песня Марка Фрадкина на стихи Евгения Долматовского «Дорога на Берлин» «дописывалась» авторами и исполнителями по мере продвижения войск Красной Армии на Запад:

Песня братьев Покрасс на слова Цезаря Солодаря (1945) «Казаки в Берлине» родилась непосредственно в День Победы: «По берлинской мостовой // Снова едет верховой, // Про свою любовь к дивчине // Распевает так: // "Хоть далеко синий Дон, // Хоть далеко милый дом, // Но землячку и в Берлине // Повстречал казак..."»

В 1945 году Василий Соловьев-Седой написал песню «Перелетные птицы» на слова Алексея Фатьянова - и песню, и особенно припев, охотно поют до сих пор: «Потому, потому что мы пилоты, // Небо - наш, небо - наш родимый дом. // Первым делом, первым делом - самолеты. // - Ну а девушки? - А девушки потом!» Столь же популярна другая песня Василия Соловьева-Седого о летчиках: «Пора в путь-дорогу, // В дорогу дальнюю, дальнюю, дальнюю идем. // Над милым порогом // Качну серебряным тебе крылом» (слова Соломона Фогельсона, 1945). И действительно, отважные и задорные летчики Великой Отечественной войны, «добивающие фашистского зверя в его логове» (как тогда говорили), эти всеми любимые, умелые и остроумные «хозяева неба», стали героями бодрых песен.

Песня «Эх, дороги» написана вскоре после окончания Великой Отечественной войны, осенью 1945 года (музыка Анатолия Новикова, слова Льва Ошанина): «Эх, дороги... // Пыль да туман, // Холода, тревоги // Да степной бурьян. // Снег ли, ветер, // Вспомним, друзья... // Нам дороги эти // Позабыть нельзя».

Поистине забыть нельзя. Ни эту песню, ни героев-фронтовиков. Никто и ничто не должно быть забыто...

В послевоенные годы, и особенно в период политической оттепели, не прекращался поток стихов о минувшей войне. Не всем из них суждено было стать песнями, тем более известными. Однако нельзя не назвать те, что стали знаковым отражением своего времени, а то и всех времен, - во всяком случае, в наши дни они исполняются.

Так, в 1958 году была создана - и звучит по сию пору - торжественная и горестная песня «Бухенвальдский набат» (стихи Александра Соболева, музыка Вано Мурадели). Мощная, подчиняющая себе исполнителя и не отпускающая слушателей[6]. В этом же году Булат Окуджава (его по праву называют камертоном эпохи) написал лирическую и трагическую песню «До свидания, мальчики!», а в 1970 году на музыкальной сцене зазвучала его песня «Нам нужна одна победа» («Десятый наш десантный батальон») - ее подхватили уже послевоенные поколения[7]. В 1961 году родилась знакомая всем жителям СССР и во многом отражавшая их реальное умонастроение песня «Хотят ли русские войны?» на стихи Евгения Евтушенко (композитор - Эдуард Колмановский). Первым ее исполнил Марк Бернес - именно ему, любимцу миллионов советских людей, Евтушенко посвятил свое стихотворение. Замечательный и популярный певец Георг Отс записал «Хотят ли русские войны?» на английском, французском, немецком и испанском языках. К 30-летию Победы (в 1975 году) Давид Тухманов написал «День Победы» на стихи Владимира Харитонова. Вот уже сколько десятилетий эта песня неизменно звучит в канун Победы: «Этот день мы приближали как могли»... Более тридцати песен посвятил прошедшей войне Владимир Высоцкий («Он не вернулся из боя», «Песня летчика», «Песня самолета», «Братские могилы», «Штрафные батальоны», «Тот, который не стрелял», «Мы вращаем землю».). Каждая из его песен - крик души, раненной войной.

Может показаться, что век советской военной песни недолог - всего-то четыре года. Но весь духовный опыт послевоенных поколений свидетельствует об обратном. Вот почему, отмечая 75-летие окончания Второй мировой и Великой Отечественной войны, можно только подтвердить, что советская военная песня - это ярчайший феномен музыкального искусства ХХ века.

Война - столкновение Жизни и Смерти, Добра и Зла, света и тьмы, гуманизма и фашизма, поэтому тема войны, реализованная во всех видах искусств, - это тема непреходящая, тема «до конца времен». Не забудем: именно произведения искусства призваны поддерживать коллективную память Человечества.

Использованы материалы, опубликованные в журнале «Третьяковская галерея», а именно: Тамары Кафтановой «Как это было. ГТГ в годы войны» (№2 2005 (07); Александра Морозова «Подвиг и Слава. Искусство на войне» (№3 2013 (40); Елены Теркель «Возвращение. К 70-летию открытия Третьяковской галереи после войны» (№2 2015 (47); Ксении Карповой «Искусство в эвакуации» (№2 2015 (47); Александра Сытова «80 лет Студии военных художников имени М.Б. Грекова» (№2 2015 (47).

Использовано также издание: Война и Мир. Великая Отечественная война (1941-1945) в русской поэзии ХХ-ХХ1 вв. / Главный редактор Борис Лукин: Антология: В 10 кн. Тюмень, 2015-2016.

1. Государственный архив Российской Федерации (ГАРФ). Ф. № Р-6822. Оп. 1. Ед. хр. 237. Л. 7.
2. Источник: https://travelask.ru/blog/posts/9930-kak-spasali-ermitazh-vo- vremya-vov-muzey-byl-gotov-k-evakuat
3. В дни войны и победы. Из «Воспоминаний» С.Н. Дружинина // Искусство. 1980. № 5. С. 43.
4. Гольдштейн С.Н. Государственная Третьяковская галерея в Новосибирске: Из беседы с заведующим отделом искусства второй половины Х1Х века, заслуженным работником культуры. М., 1975. С. 16 (ротапринтное издание).
5. https://vpk-news.ru/articles/54638
6. Позволю себе небольшое отступление. В 1947 году мой отец Илья Каменкович принимал участие в передаче концлагеря Маутхаузен правительству Австрии. После демобилизации он, став журналистом, посвятил себя разоблачению зверств фашизма. Много писал об этом, выступал, переписывался с бывшими узниками концлагерей и многим помогал, в том числе герою восстания в концлагере Собибор Александру Печерскому. Книги И.И. Каменковича «Об этом забывать нельзя» и «Ночь плачущих детей» не раз переиздавались в СССР. Вано Ильич Мурадели переслал отцу в подарок написанные им собственноручно ноты «Бухенвальдского набата».
7. Булат Шалвович писал о войне всю жизнь: «Вы слышите, грохочут сапоги», «Бери шинель, пошли домой!», «По Смоленской дороге», «Песенка о моряках».