Юрий Репин. ОТШЕЛЬНИК ИЗ «ПЕНАТОВ»

Ольга Давыдова

Рубрика: 
НАШИ ПУБЛИКАЦИИ
Номер журнала: 
#1 2019 (62)

Искусство жизни есть Евангелие.
Юрий Репин

Автор выражает глубокую признательность за помощь в работе сотрудникам НИМ РАХ и Музея-усадьбы И.Е. Репина «Пенаты» Е.В. Кириллиной, Т.П. Бородиной, Ю.Д. Балаценко и другим.

Язык искусства напрямую связан с сокровенной внутренней жизнью человека, которая, несмотря на все внешние запреты, органично отражается в мире художественных образов. Таково было творческое кредо Юрия Ильича Репина. Подобное понимание изобразительного искусства как визуального языка души на принципиальном уровне подтверждают слова художника, сказанные им в конце 1910-х - начале 1920-х годов: «Искусство есть психологическая пища, следовательно: красота и трогательность»[1]. В этот период Юрий Репин был уже настоящим мастером, как неоднократно характеризовал его отец Илья Ефимович Репин.

29 марта (10 апреля по новому стилю) 1877 года И.Е. Репин взволнованно сообщал В.Д. Поленову: «Дорогой Василий Дмитриевич! Пишу тебе на радостях, сегодня у нас родился сын»[2]. Именно в этот день в родительском доме в Чугуеве появился на свет Юрий Ильич, третий (из четырех) ребенок и единственный сын Ильи Ефимовича и Веры Алексеевны (урожденной Шевцовой). Несмотря на предельную самостоятельность Юрия Ильича, большая часть его жизни прошла в непосредственной близости от Ильи Ефимовича.

При изучении дневниковых записей, переписки и художественного наследия Юрия Репина становится очевидным, что со временем Репин-старший мог делиться не только радостью отца, но и искренним уважением художника к творческой личности сына: «Юра делается все серьезнее и самобытнее и становится мастером. Портреты ему даются легко. Сходство, жизнь, выражение, кажется, сами у него выходят. Рисует строго, пишет скромно, и есть оригинальность в самой незатейливой простоте»[3], - отмечал он в 1898 году. Юрий Ильич действительно обладал мастерскими навыками академической школы и пониманием старых мастеров (особенно Рембрандта). Были в его живописи и «поэзия красок», «иллюзия тонов»[4], которые Илья Ефимович считал отличительными качествами искусства модерна. «Гармония сочетаний»[5] и психологическая интуиция характерны как для его исторических картин, портретов, пейзажей, так и для оригинальных композиций религиозного и поэтически-спиритуального плана. Фантастический элемент визуального мышления Юрия также импонировал Илье Ефимовичу - он считал, «что самая высшая награда человеку на земле: воображение»[6].

Ю.И. РЕПИН. Автопортрет с собакой. 1922
Ю.И. РЕПИН. Автопортрет с собакой. 1922
Холст, масло. 44 × 34. Аукционный дом Sotheby’s. 28.11.2018. Каталог, лот №60

Нельзя сказать, что Юрий Репин совершенно забыт. В выставочном пространстве память о нем продолжает пульсировать[7], однако в аналитическом поле истории русского искусства его творческая личность до сих пор остается нераскрытой. Подобное отношение только отчасти объясняется фокусированием внимания исследователей на творчестве И.Е. Репина.

Искусство Юрия Ильича отличает сложная образная поэтика, синтезирующая опыт реалистического и символистского искусства XIX - начала XX века. Кроме того, его глубокая религиозность, влиявшая и на специфику понимания задач искусства, и на содержательную сторону сюжетных циклов, почерпнутых из Библии и в душевных переживаниях, также не могла стать тем качеством, которое бы свободно открыло ему дорогу в русское искусство советского периода. Принципиальный идеалист, мечтательный до отшельничества, он воспринимал искусство как одну из возможностей претворения жизни по Евангелию, что отчасти объясняет неоднозначность воспоминаний, оставленных о нем учениками и друзьями Ильи Ефимовича (в частности, Корнеем Ивановичем Чуковским).

Несмотря на периодически возникавшую напряженность во взаимоотношениях отца и сына, причины которой были разными (от расставания родителей в 1887 году до болезненных материальных вопросов), мятежный максимализм Юрия Ильича («Лучше плохо, но свое»[8]) не был определяющим на уровне их творческого и человеческого понимания. Юрий Репин разделял и заветные идеалы Ильи Ефимовича - «стремление, страстное стремление к очарованию»: «Очарования, ищите очарований в искусстве - вот его бессмертие»[9]. Очарованная восторженность жила и в Юрии Ильиче. Косвенное подтверждение этому дает даже облик художника, внешне схожий не только с Петром I (что многократно отмечали современники), но и с Сальвадором Дали. (Восторженная отрешенность, присущая художнику, особенно наглядно проявляется в настоящее время при изучении фотографического фонда[10].)

Профессиональное образование Юрий Репин начал под руководством отца. В 1893-1894 годах они совершили длительную совместную поездку по Европе, оказавшую серьезное влияние на формирование художественного вкуса Юрия. После возвращения на родину Юрий Репин стал систематически заниматься живописью сначала в белорусском имении отца Здравнево, а с 1895 года - в петербургской художественной студии княгини М.К. Тенишевой, которой до 1898 года руководил Илья Ефимович. В 1899 году Юрий поступил вольнослушателем в Высшее художественное училище при Императорской Академии художеств (ИАХ) (1899-1905), параллельно занимаясь на Высших художественно-педагогических курсах при ИАХ (1898-1903). В Академии художеств он обучался в батальной мастерской у таких художников, как П.О. Ковалевский, Ф.А. Рубо, Д.Н. Кардовский, однако курса не окончил, испросив в 1904-м отсрочки в предоставлении конкурсной работы на получение звания классного художника. Эта формальность никак не повлияла на его призвание: «А сын мой Юрий, благодаря Создателя, художник Божией милостию, искусство любит, работает со всей душой и имеет успех. <...> (Теперь я пишу Илья, потому - есть: Юрий Репин)»[11], - писал Илья Ефимович историку Дмитрию Ивановичу Яворницкому в 1910 году.

Юрий Ильич вел активную выставочную деятельность как до революции, так и в трудные годы эмигрантского существования[12]. Занимался также преподаванием, причем с большой серьезностью и в практическом плане, и в теоретическом, о чем свидетельствует его доклад на Всероссийском съезде художников (1911-1912). Поселившись в Куоккале, весной 1909 года Юрий Репин открыл небольшую частную рисовальную школу[13].

Творческую самобытность Юрия Репина как художника современники заметили прежде всего в области исторического жанра. Его картина «Великий вождь (Петр I перед Полтавской баталией)» (1907-1910, местонахождение уточняется) вызвала понимающий отклик в России и за рубежом. Написанная к 200-летию Полтавской битвы и удостоенная второй золотой медали на Международной выставке в Мюнхене в 1910 году, картина отправилась в многомесячное путешествие по европейским городам. Общественный резонанс она вызвала и в отечественной прессе. В частности, репродукция с «Великого вождя» была воспроизведена на обложке журнала «Нива» с подписью: «Картина удостоена первой премии в 2000 рублей на конкурсе в Императорском Обществе поощрения художников в Петербурге», а внутри небольшой заметки разместился портрет самого молодого художника[14].

Ю.И. РЕПИН. Великий вождь (Петр I перед Полтавской баталией). 1907–1910
Ю.И. РЕПИН. Великий вождь (Петр I перед Полтавской баталией). 1907–1910
Холст, масло. © Государственный историко-культурный заповедник «Поле Полтавской битвы» (?), Полтава, Украина (Местонахождение уточняется)

Говоря о специфике творческой манеры Юрия Репина, близкой новаторским тенденциям искусства начала XX века, следует отметить его лирическую пейзажную интонацию. Она проявилась и в исторической живописи художника, лишенной искусственной костюмной надуманности, и в декоративности масштабных батальных полотен. Сбалансированностью живописной свободы и сюжетной активности многофигурной композиции отмечена картина «Тюренчен. В славной смерти вечная жизнь» (1910-1913, Приморская государственная картинная галерея, Владивосток), заказанная Юрию Репину вдовствующей императрицей Марией Федоровной, матерью Николая II.

Современники старшего и младшего поколения (В.В. Матэ, Д.Н. Кардовский, И.С. Остроухов, А.И. Савинов, В.С. Сварог, Ф.А. Малявин и другие) ценили Юрия Ильича не только как талантливого мастера крупных форм, но и как тонкого пейзажиста и портретиста. Портрет «Моя жена» (1907, ГТГ), приобретенный в 1907 году для Третьяковской галереи, служит тому подтверждением. Описание ситуации с покупкой работы можно найти в письме И.Е. Репина к В.А. Серову: «Я очень порадовался за Юру, что Илья Семенович оценил его работу: да, там нечто есть»[15]. С самим Серовым Юрий был знаком с детских лет. Восхищаясь его художественным даром, он с полным пониманием отнесся к новаторскому пластическому языку, найденному Серовым в «Портрете Иды Рубинштейн» (1910, ГРМ), послав поздравление: «Преклоняющийся перед Вашим талантом и пред Вами и возмущающийся невежеством окружающих Вас»[16].

Ю.И. РЕПИН. Моя жена. 1907
Ю.И. РЕПИН. Моя жена. 1907
Холст, масло. 75 × 73. ГТГ

Одной из первых на незаурядный темперамент и эмоциональную силу Юрия Репина обратила внимание Александра Павловна Боткина (урожденная Третьякова). После посещения Весенней выставки ИАХ 1907 года она писала И.С. Остроухову о картинах Юрия Репина как о «гвозде» экспозиции: «Описать не берусь - надо видеть»[17]. «А знаете, когда я вспоминаю весеннюю выставку, у меня сидит в голове Юра Репин. Его портрет жены и ребенка прямо хорош... <...> Он засел в моей памяти»[18]. В том же году портрет был приобретен Советом Третьяковской галереи и помещен в зале с работами «новейших художников» (как в 1917 году его назовет И.Э. Грабарь).

Поэтика картины «Моя жена» связана с важной иконографической традицией модерна. Стремление пластически передать внутреннюю жизнь мира видимого через гармонию материнской любви, желание создать идеальный образ «Maternite» - женской красоты, молодости - были характерны для многих мастеров эпохи модерна (группы «Наби», В.Э. Борисова-Мусатова, П.В. Кузнецова и других).

Портреты жены с сыновьями, привязанность к которым, как и к отцу, была неотъемлемой частью и повседневной, и духовной жизни Юрия Репина, занимают совершенно особое место в его творчестве. Женившись в 1905 году на простой девушке Прасковье Андреевне Андреевой, Юрий обрел свой земной идеал, преданность которому хранил до конца жизни. «...Да я ее любил больше всех на земле после Бога»[19], - писал он И.И. Бродскому после смерти жены в 1929 году. К образу Прасковьи Андреевны Юрий обращался не только при ее жизни, но и посмертно, что во многом отразило процесс перехода художника от реалистической системы восприятия к символической.

Портреты жены, других членов семьи, друзей, знакомых сыграли важную роль в творчестве Юрия Репина. Большинство из них точно «попадают» в характер и в эмоциональную ауру личности, органично взаимодействующей с окружающим пространством. Таков, например, «Портрет отца» (1912, Ростовский областной музей изобразительных искусств, Ростов-на-Дону). С большой достоверностью и нежностью художник передал восторженный, несколько даже сумасбродно «взъерошенный» характер Ильи Ефимовича. Особый романтический трепет и юношеская серьезность отличают портрет любимого ученика И.Е. Репина - Исаака Бродского (1909, собрание KGallery); декоративной изысканностью выделяется «Портрет Веры Ильиничны Репиной на фоне японского пейзажа» (1925, собрание KGallery). Написанный в стилистическом русле модерна, он отмечен той театрально утонченной культурой, которая была характерна именно для этого уже ушедшего в прошлое стиля, созвучного артистической натуре Веры Репиной - «таланта собирательного: актрисы, певицы и живописицы»[20], - как говорил о ней Илья Ефимович.

Ю.И. РЕПИН. Портрет отца. 1912
Ю.И. РЕПИН. Портрет отца. 1912
Холст, масло. 78,5 × 67. © Ростовский областной музей изобразительных искусств, Ростов-на-Дону

Особым психологизмом отличаются портрет матери Веры Алексеевны Репиной (1917, ГТГ) и несколько портретов средней сестры - Надежды Ильиничны. Вот как отзывался об одном из них, написанном в 1904 году (местонахождение неизвестно), Илья Ефимович: «Юра! Большое впечатление произвела на меня твоя картина, которую я вчера увидел впервые. Мне нравится портрет Сони, но этот, с Нади, огромный шаг вперед, и по зрелости замысла, и по смелости исполнения. Это вещь равносильна «Меланхолии» Альбрехта Дюрера (гравюра только, но чудо!). <...> Назвать эту картину советую «Неврастения». Будет очень характерно, и выделит картину из ряда обыденности - это очень важно, особенно в начале. <...> Очень, очень счастлив я и рад, что дожил до такого прекрасного явления в нашем искусстве»[21].

Точностью передачи субъективного начала в характеристике портретируемой, которую с восхищением отметил Илья Репин в 1904 году, были наделены и более ранние портреты сестры (1896, частное собрание; 1899, Музей-усадьба И.Е. Репина «Пенаты»). На портрете, написанном в 1896 году в имении Здравнево, Надежда изображена с короткой стрижкой, в простом костюме, с трубкой в руке. Не случайно на обороте холста сделана надпись «Эмансипантка». Сохранился автопортрет самого Юрия Репина с трубкой («Автопортрет с трубкой», 1898, Музейусадьба И.Е. Репина «Пенаты»), выполненный в близкой эмоциональной стилистике, синтезирующей впечатление и от психологической проницательной тишины Рембрандта, и от настороженной вдумчивости и аскетичной небрежности живописи Ван Гога и Сезанна. Внешний вид брата и сестры (на портрете 1896 года) отражает тот неприхотливый образ жизни, который был присущ обитателям Здравнева в период юности Юрия Репина: «В моде у нас ультрадемократизм - мужичество: спят в шалашах, ходят или босиком, или в лаптях <...> По мокроте на охоте <...> целый день без пищи иногда пропадают по лесам.»[22]

Созданный Юрием образ сестры кажется странно отдаленным от того чарующе женственного облика «нашей парижанки», как называли Надежду в семье, который отразил И.Е. Репин в картине «На солнце. Портрет Надежды Ильиничны Репиной» (1900, ГТГ). Юрий Репин минималистическими средствами выявил и решительность характера своей героини, мечтавшей стать хирургом, и трагизм ее дальнейшей судьбы. «С 1915 года Надежда Ильинична жила в Пенатах при отце, инвалидом, уединенно-замкнутой, молчаливой»[23].

В работах 1890-1900-х годов Юрий Репин передал теплую атмосферу жизни как в Здравневе, так и в «Пенатах», хотя он и не был постоянным участником творческих «сред» И.Е. Репина, устраивавшихся в имении с лета 1904 года. Поселок Куоккала, в котором в 1899 году Илья Репин приобрел участок земли для строительства усадьбы («Пенаты»), был популярным дачным местом на близком расстоянии от Санкт-Петербурга, здесь возникало ощущение маленькой Европы. Территория эта принадлежала Великому княжеству Финляндскому, входившему в состав Российской империи. В дореволюционных газетах (например, в «Новом времени») объявления о сдающихся в Куоккале дачах своей многочисленностью соперничали с рекламой Крыма. Недалеко от отца поселился и Юрий, в 1909 году он оформил купчую на своеобразный по архитектурному решению дом - «Вигвам», построенный на выделенном ему в собственность участке в «Пенатах». По-импрессионистски солнечное балагурство жизни в финском Аржантее также стало одним из сюжетов Юрия Репина. На картине 1906 года «В парусной лодке», известной ныне лишь по плакатному воспроизведению 1914 года над строками «Буревестника» Максима Горького, запечатлены и Илья Ефимович Репин, стоящий во весь рост с гитарой, и склонившаяся рыжеволосая барышня в голубом платье - жена Юрия Репина, изображенная в том же платье, что и на картине «Женский портрет (На веранде)» (1910-е, Челябинский государственный музей изобразительных искусств), и архитектор А.Б. Дзескальн, автор проекта «Вигвама».

Если в 1906 году жизнь на «Репинской барке» была полна солнечной гармонии, то спустя десятилетие ее так же, как и всю Россию, закачали волны революции. В 1917 году Финляндия стала независимой. В 1918-м была закрыта граница, в результате чего Илья Ефимович и Юрий Ильич с семьей оказались в невольной, но уже необратимой эмиграции. Несмотря на мучительно изматывающие раздумья о дальнейшем существовании, уже в 1925 году И.Е. Репин понимал свой выбор: «...если бы были человеческие прежние отношения - сейчас и поехал бы, куда зовут так настойчиво. Но подумав - нет, поехать нельзя. <...> Да ведь я здесь работаю почти 30 лет. <...> Каждый кусок имеет свое название: “Площадка Гомера", “Чугуевская гора", озеро “Какой простор", пруд “Рафаэля", озеро “Рюисдаля". <...> А главное: мастерская... <...> Все это сделано мною, и нигде мне этого не найти»[24]. Юрий Репин, так же как и Илья Ефимович, навсегда остался в эмиграции - остался во многом из-за любви и чувства ответственности перед женой, сестрой и отцом. Предназначавшийся для устройства на работу и выезда за границу нансеновский паспорт, в графе о подданстве которого было отмечено: «родился русским, сейчас подданным никакой страны не состоит», Юрий Ильич получил в 1925 году. Однако и позже, приняв финское гражданство, он оставался духовно связанным с Россией.

Вот как описывала послереволюционный семейный быт в «Пенатах» Вера Ильинична: «Здесь есть отдохновенье религиозному настроению - русская церковь - служба в субботу и воскресенье. <...> Ах, как бывает хорошо молиться! И мы с папой часто поем в хоре. Наш сад теперь весь золотой. Клены, липы и калина, было много цветов. Недавно праздновали наши именины - Веры и Надежды. <...> Мой брат [Юрий. - О. Д.] прислал нам большой поднос, свитый из веток дуба, и на нем лежали продукты все из его огорода - большая оранжевая тыква, как яркое солнце, красивые томаты. <...> Цыплята, мед, соты из собственного улья. Все это был такой красивый nature morte, что хотелось писать!»[25] Созидательная любовь к природе нашла отражение и в образном строе работ Юрия Репина, в сочной музыкальной фактуре цвета (этюд «Ульи», 1923, Музей-усадьба И.Е. Репина «Пенаты»).

Однако внешний мир не мог не влиять на идиллические устремления обитателей «Пенатов». Чуть позже о своих буднях «изгнанника», который «рад умереть за Россию, но не убить», Юрий Репин писал: «Время проходит так: до обеда пишу на верху ежедневно, хотя там градуса четыре тепла или мороза. Потом никуда не хожу и ни к кому, да и не к кому - ни с кем не схожусь душою и ни с кем не имею общего. <...> Если бы мне можно было устроиться в России - то я бы переехал к Вам, хотя бы лесником каких-нибудь непроходимых лесов»[26]. В письмах Юрий Репин делился и своими творческими идеями: «Моисея, разбивающего скрижали, я переделываю. Сделал картину: Пастыря, что положил душу свою за овцы своя. И еще картину: Россия среди бури; в парадном Русском костюме стоит»[27].

В творчестве Юрия Репина устойчиво возникают композиции на тему зимы, которые даже в натурных вариантах отличаются поэтической метафоричностью. Художник достигает большой силы иносказания в работах «В своем отечестве» (1916, ГРМ; на картине изображен сам Юрий Ильич с сыном), «Охота» (1927, частное собрание). Зимняя тема нашла свое продолжение и в камерных композициях мистико-поэтического направления («Видение крестов», 1926, Музей-усадьба И.Е. Репина «Пенаты»; «Пейзаж с церковью», 1934, Музей-усадьба И.Е. Репина «Пенаты»). В контексте подобных работ особое место занимает портрет Леонида Николаевича Андреева (1920-1930-е, Музей-усадьба И.Е. Репина «Пенаты»).

Преисполненный нежной прощальной грусти, он был создан уже посмертно (Андреев умер в 1919 году). В сущности, этот портрет является образом-символом, отражающим и хрупкую красоту человеческой личности, земное расставание с которой нанесло семье Репиных, дружившей с писателем, глубокую рану, и те «грезы мученического безумия души», которые Андреев отразил в своей последней статье «S.O.S.» (1919) - «Спасите наши души». Призыв Андреева спасти Россию от большевиков, прописанный Юрием Репиным в правом углу композиции, иносказательно напоминает о том безмерном опыте страдания, когда, теряя Отечество, человек уже не понимает, теряет ли он жизненные силы или переживает очередной виток тернистого пути на земле, как было в случае с Леонидом Андреевым и самим Репиным. Заложенный Юрием Репиным подтекст - «Милосердия! Милосердия!» - усиливается при сравнении утонченных и окрашенных душевной болью черт лица Андреева с ликом Христа («Голова Христа», Музей-усадьба И.Е. Репина «Пенаты»).

Композиции лирико-символистского плана составляют особую группу в творчестве художника. Следует отметить, что символистская образность его произведений развивалась в основном уже за рамками стилистической системы модерна, хотя в отдельных случаях достигала и удивительно выразительных решений внутри нее. Такова, например, композиция «Квадрига» (1928, Музей-усадьба И.Е. Репина «Пенаты») с авторской пометкой «из снов». В этом поэтическом образе воспарения души над миром Юрию Репину удалось передать особое временное измерение - лирически-созерцательное и экспрессивное. «Квадрига» Юрия Репина вырастает до визуальной притчи-автопортрета (одинокая фигурка в черном облачении, подобном рясе), образа-символа, мечты о пути души в библейскую вечность, переложенной на язык искусства.

Подобные произведения Юрия Репина, воссоздающие духовную жизнь, сны, воспоминания, внутренние тяготения, одинокие прозрения, расширяют границы развития символистских тенденций в русском изобразительном искусстве.

Тонкая грань между жизнью и смертью отразилась в творчестве Юрия Репина и в более конкретных сюжетах - в посмертных портретах близких. Со смертью жены 10 января 1929 года ощущение непрерывной взаимосвязи с духовно зримым потусторонним миром все более властно охватывало художника, а походы в Линтульский женский монастырь, в котором рядом с могилкой Прасковьи Андреевны он приготовил место и для себя, стали важной частью его ежедневного существования. Желая сохранить сокровенность духовного переживания, он стремился к уединенной молитве в пространстве ночного монастыря или в лесу, наблюдал за восходом солнца из специально вырытой землянки - солнце, которое для него символизировало истинную природу жизни, излучение добра, Христа. Создававшиеся зачастую на основе видений и снов, записанных в дневниках, композиции 1920-1930-х годов почти всегда содержат элемент метафорического преображения реальных впечатлений. В ряду подобных образов-видений особое место занимает «Корона» (около 1930 (?), Музей-усадьба И.Е. Репина «Пенаты») - своеобразная живописная элегия, посвященная уходу жены, как пояснил сам Юрий Ильич на обороте композиции: «“Сам Господь хранит душу верующего и дарует ей мир Божий, превышающий всякий ум" (Послание к Филиппийцам, 4, 7). Эта корона была видима мною 13-го н. с. = 26 с. с. Января 1928 г., когда я молился с закрытыми глазами. Через год Паша - моя супруга перешла в духовный мир...» Для верного понимания лирико-мистических образов Юрия Репина очень важно учитывать религиозный аспект его мировосприятия, наглядным подтверждением которому может служить автобиографичная композиция «Духов день» (21 мая 1934, Музей-усадьба И.Е. Репина «Пенаты»). В своем дневнике, названном «Книга жизни», художник писал: «Я шел один по дороге и думал: “Я лишился матери. Я потерял отца, я лишился жены, я потерял детей и даже двух собак, теперь я потерял себя". и в этот момент, шагах в двадцати пяти, на фоне леса, предо мною сверху вниз мелькнул огненный язык... <...> Он не коснулся земли и исчез. Звука никакого не было. Он мелькнул около ствола белой березы, много превышая белизну силою цвета. Я тотчас же преклонился до земли и возблагодарил Бога. что удостоился видеть сходящего на Апостолов (Духа Святого)»[28]. Глубоко проникновенной, точно кадильный дым, болью веет от камерного этюда «Панихида на могиле И.Е. Репина», 27.IX.1932 (Музей-усадьба И.Е. Репина «Пенаты»), уединенно покоящегося под крестом в тихом уголке парка «Пенатов». К моменту создания этой живописной реплики души, запечатлевшей интонацию поминальной литии, рядом с Юрием оставалась только старшая сестра Вера Ильинична - в 1918-м умерла Вера Алексеевна Шевцова (мать), в 1929-м - Прасковья Андреевна, в 1930-м - Илья Ефимович, в 1931-м - сестра Надежда. Проводы каждого из них Юрий Репин отразил в своем искусстве. Жизнь сыновей проходила в отдалении от Юрия Ильича. Старший сын Гай (Георгий) с 1923 года учился и жил в Праге (после Второй мировой войны эмигрировал в Германию). Младший сын Дий (Дмитрий), будучи профессиональным моряком, 28 февраля 1935 года, «не довольствуясь современной жизнью ни здесь, ни в Америке»[29], после многочисленных ходатайств о получении визы на въезд в СССР нелегально перешел границу, намереваясь поступить в Академию художеств. В августе 1935 года, в дни празднования 91-й годовщины со дня рождения И.Е. Репина, он был обвинен в терроризме и расстрелян (реабилитирован в 1991 году). Для Юрия Ильича, несмотря на многочисленные усилия, так никогда и не узнавшего о случившемся, Дий навсегда пропал без вести. Однако интуитивное постижение возможной участи сына жило в сознании Юрия Репина, находя творческое выражение. В 1937 году он создает психологически экспрессивную композицию «Заключенные на этапе» (частное собрание, Швеция) - реквием-видение всем погребенным заживо. Понимание образной системы Юрия Репина требует от зрителя умения воспринять страдание - в этом во многом и кроется творческий рок его судьбы в истории искусств.

Юрий Репин хорошо понимал подлинную картину происходящего в СССР. «Примут ли меня, как гражданина?»[30] - вопрошал он в одном из писем к Исааку Бродскому. «Но если я прибуду к вам, то неизбежно попаду в ссылку и тюрьму. - Не так ли? Ибо могу ли я не возражать при превращении храма Божьего - Еговы и Мессии - в театр?»[31] И все же, несмотря на жизнь за пределами СССР, Юрию Репину, как и Илье Ефимовичу, было суждено оказаться в положении тех, за кем «подслушивают» и «подглядывают», - с 1925 года за ними была установлена слежка тайной финской полиции[32]. Во многом это объяснялось той тягой к России, которая жила в них и в результате которой Юрию Репину довелось первый и последний раз побывать в Ленинграде в 1926 году.

С наступлением «зимней войны» между Финляндией и СССР в 1939 году Юрий и Вера Репины были эвакуированы из «Пенатов» в местечко Леванто близ Хельсинки. В последние годы художник вел отрешенный образ жизни, ходил и зимой, и летом в черной рясе, в сандалиях на босу ногу, продолжая писать и давать частные уроки живописи. В 1954 году, изможденный и изнищавший, открывая окно во время болезни, он выпал по неосторожности из окна четвертого этажа дома Армии Спасения.

Несмотря на трагический разлом жизни, работы Юрия Репина 1930-1950-х годов полны гармонии и любования красотой окружающего мира. Совершенно особое место в его творчестве этого периода (как и более раннего) занимают религиозные композиции, которые можно разделить на две интерпретационные группы - произведения, связанные с канонической системой церковного искусства (иконы, резьба), и работы экспрессивно-ассоциативного плана, инспирированные молитвенно-поэтическим состоянием. Среди последних особенно выделяются знаковая по своему драматизму картина «Голгофа» (1938, НИМ РАХ) и преисполненный цветового экстаза триптих «Вознесение» (1930-е, Музей-усадьба И.Е. Репина «Пенаты»). Органичным сочетанием гармонии и экспрессии отмечены и другие композиции Юрия Репина на евангельские темы («Религиозный мотив», 1930-1940-e, частное собрание).

Говоря о выдающемся художественном даре Юрия Ильича, нельзя не упомянуть об одной из последних его работ - о двухъярусном резном дубовом иконостасе, который был исполнен в память об отце для церкви Ильи Пророка (1953, архитектор - Иван Кудрявцев) на православном кладбище в Хельсинки [33]. Именно на этом кладбище Юрий Ильич и покоится ныне под одним крестом со старшей сестрой. Надпись на мраморной плите на старорусском и финском языках: «Художница. Артистка Вера Ильинична Репина. 6.10.1872-27.8.1948. Художник. Поборник гуманизма Юрий Ильич Репин. 23.3.18779.8.1954» лаконично напоминает о детях Ильи Ефимовича Репина.

В настоящее время о земном пути Юрия Ильича Репина свидетельствуют его работы, как литературные, так и живописные, преисполненные той силы духовного здравомыслия и лирического потенциала, которые дали художнику евангельские заветы, до конца дней остававшиеся основой его жизни.

 

  1. Ю.И. Репин. Мысли // Стихи, песни, пословицы и афоризмы,собранные Ю.И. Репиным. 1902-1936. Научнобиблиографический архив РАХ. Ф. 25. Оп. 1. Ед. хр. 2050. Л. 53 об. (Далее: Ю.И. Репин. Мысли.)
  2. Письмо И.Е. Репина к В.Д. Поленову. 29 марта 1877 // И.Е. Репин. Письма к художникам и художественным деятелям. М., 1952. С. 30. (Далее: Репин. Письма к художникам...)
  3. Письмо И.Е. Репина к А.А. Куренному. 13 сентября 1898 // И.Е. Репин. Избранные письма: В 2 т. М., 1969. Т. 2. С. 142. (Далее: Репин, 1969.)
  4. Письмо И.Е. Репина к М.В. Веревкиной. 20 августа 1895 // Репин, 1969. Т. 2. С. 108.
  5. Там же.
  6. Письмо И.Е. Репина к В.К. Бя- лыницкому-Бируле. 5 октября 1909 // Репин, 1969. Т. 2. С. 256.
  7. «Я не искал себе славы...». Живопись Юрия Репина (1877-1954). К 140-летию со дня рождения: Каталог выставки: 9 апреля - 9 июня 2017. СПб., 2017. (Далее: «Я не искал себе славы.»)
  8. Ю.И. Репин. Мысли. Л. 49 об.
  9. Письмо И.Е. Репина к «Обществу А.И. Куинджи». 20 августа 1895 // Репин, 1969. Т. 2. С. 355.
  10. См.: Групповая фотография собрания петроградских художников под председательством И.Е. Репина и В.Е. Маковского. 4 мая 1917. ОР ГРМ. Ф. 41. Оп. 1. Ед. хр. 103.
  11. Письмо И.Е. Репина к Д.И. Яворницкому. 18 октября 1910 // ОР ГТГ. Ф. 93. Оп. 1. Ед. хр. 34. Л. 1 об.
  12. Подробнее см.: Государственная Третьяковская галерея. Каталог собрания. Живопись конца XIX - начала XX века. Т. 5. М., 2005. С. 287.
  13. Письмо И.Е. Репина к В.И. Репиной. 14 июня 1909 // Репин, 1969. Т. 2. С. 254.
  14. Нива. 1910. №20. С. 380.
  15. Письмо И.Е. Репина к В.А. Серову. 4 апр[еля] 1907 // Далее: Репин. Письма к художникам... С. 176.
  16. Цит. по: Валентин Серов в воспоминаниях, дневниках и переписке современников: В 2 т. Л., 1971. Т. 1. С. 97.
  17. Письмо А.П. Боткиной к И.С. Остроухову. 4.III.1907// ОР ГТГ. Ф. 10. Оп. 1. Ед. хр. 1688. Л. 2 об.
  18. Письмо А.П. Боткиной к И.С. Остроухову. 10.III.1907 // ОР ГТГ. Ф. 10. Оп. 1. Ед. хр. 1689. Л. 2.
  19. Письмо Ю.И. Репина к И.И. Бродскому. Б. д. // РГАЛИ. Ф. 2020. Оп. 1. Ед. хр. 253. Л. 76.
  20. Письмо И.Е. Репина к Н.Д. Кузнецову. Февраль 1926 // Репин, 1969. Т.2 С. 365.
  21. Письмо И.Е. Репина к Ю.И. Репину. 26 октября 1904 // Репин, 1969. Т. 2. С. 187-188.
  22. Письмо И.Е. Репина к А.В. Жиркевичу. 30 июля 1895 // Репин, 1969. Т. 2. С. 104.
  23. Комашко (Комашка) А.М. Три года с Репиным. ОР ГРМ. Ф. 100. Оп. 1. Ед. хр. 816. Л. 58.
  24. Письмо И.Е. Репина к А.В. Луначарскому. 1925 // Репин, 1969. Т. 2. С. 363.
  25. Письмо В.И. Репиной к П.И. Нерадовскому. 2.X.1922 // ОР ГТГ. Ф. 31. Оп. 1. Ед. хр. 1365. Л. 7 об.-10.
  26. Письмо Ю.И. Репина к И.И. Бродскому. 9.II.1927 // РГАЛИ. Ф. 2020. Оп. 1. Ед. хр. 253. Л. 51 об.-52.
  27. Письмо Ю.И. Репина к И.И. Бродскому. 14 июля 1928 // РГАЛИ. Ф. 2020. Оп. 1. Ед. хр. 253. Л. 69-69 об.; 70 об.
  28. Цит. по: Кириллина Е. Юрий Ильич Репин (1877-1954) // «Я не искал себе славы.». С. 20.
  29. Письмо Ю.И. Репина к И.Я. Гинзбургу. 28.IV.1935 // ОР ГРМ. Ф. 94. Оп. 1. Ед. хр. 52. Л. 1.
  30. Письмо Ю.И. Репина к И.И. Бродскому. 18.I.1927 // РГАЛИ. Ф. 2020. Оп. 1. Ед. хр. 253. Л. 47 об.
  31. Письмо Ю.И. Репина к И.И. Бродскому. Б. д. // Там же. Л. 76 об.-77.
  32. Бородина Т.П. Надзор сыскной полиции Финляндии за И.Е. Репиным и его семьей (По материалам Национального архива Финляндии) // Санкт- Петербург и страны Северной Европы: Материалы Двенадцатой ежегодной международной научной конференции. СПб., 2011. С. 33-46.
  33. После первой публикации статьи обнаружились новые факты, подвергающие сомнению утвердившуюся в научном кругу версию об авторстве Юрия Ильича Репина. Согласно документальным источникам автором иконостаса Ильинской церкви на православном кладбище в Хельсинки был племенник Ильи Ефимовича - Илья Васильевич Репин (см.: Славянская библиотека Национальной библиотеки Хельсинки. Фонд И.Н. Кудрявцева. История постройки и росписи каменного храма в Ярвенпаа; Смирнова О. К вопросу об авторстве иконостаса Ильинской церкви в Хельсинки. В настоящее время данный эпизод нуждается в дальнейшем тщательном научном исследовании.
Иллюстрации
Ю.И. РЕПИН. Восход. 1900-е
Ю.И. РЕПИН. Восход. 1900-е
Картон, масло. 44 × 29.
© Музей-усадьба И.Е. Репина «Пенаты», филиал Научно-исследовательского музея при Российской академии художеств, Санкт-Петербург (далее: Музей-усадьба И.Е. Репина «Пенаты» )
Обложка журнала «Нива» (1910, №20) с воспроизведением картины Ю.И. Репина «Великий вождь (Петр I перед Полтавской баталией)». 1907–1910
Обложка журнала «Нива» (1910, №20) с воспроизведением картины Ю.И. Репина «Великий вождь (Петр I перед Полтавской баталией)». 1907–1910
Ю.И. РЕПИН. Тюренчен. В славной смерти вечная жизнь. 1910–1913
Ю.И. РЕПИН. Тюренчен. В славной смерти вечная жизнь. 1910–1913
Холст, масло. 106 × 253.
© Приморская государственная картинная галерея, Владивосток
Ю.И. РЕПИН. Кувшинки в пруду «Пенатов». 1931
Ю.И. РЕПИН. Кувшинки в пруду «Пенатов». 1931
Фанера, масло. 61 × 42.
© Музей-усадьба И.Е. Репина «Пенаты»
Ю.И. РЕПИН. Портрет Надежды Репиной. 1896
Ю.И. РЕПИН. Портрет Надежды Репиной. 1896
Холст, масло. 64,5 × 82. Частное собрание
Ю.И. РЕПИН. Автопортрет с трубкой. 1898
Ю.И. РЕПИН. Автопортрет с трубкой. 1898
Холст, масло. 45,3 × 33,3.
© Музей-усадьба И.Е. Репина «Пенаты»
Ю.И. РЕПИН. Портрет Веры Ильиничны Репиной на фоне японского пейзажа. 1925
Ю.И. РЕПИН. Портрет Веры Ильиничны Репиной на фоне японского пейзажа. 1925
Холст, масло. 102 × 75,5
© Собрание KGallery, Санкт-Петербург
Ю.И. РЕПИН. Портрет Исаака Израилевича Бродского. 1909
Ю.И. РЕПИН. Портрет Исаака Израилевича Бродского. 1909
Холст, масло. 72,5 × 49.
© Собрание KGallery, Санкт-Петербург
Плакат 1914 года с воспроизведением картины Юрия Репина «В парусной лодке» (1906, местонахождение неизвестно)
Плакат 1914 года с воспроизведением картины Юрия Репина «В парусной лодке» (1906, местонахождение неизвестно)
Ю.И. РЕПИН. Женский портрет (На веранде). 1910-е
Ю.И. РЕПИН. Женский портрет (На веранде). 1910-е
Холст, масло. 62 × 97.
© Челябинский государственный музей изобразительных искусств
Ю.И. РЕПИН. Ульи. 1923
Ю.И. РЕПИН. Ульи. 1923
Фанера, масло. 54 × 51,5
© Музей-усадьба И.Е. Репина «Пенаты»
Ю.И. РЕПИН. Зима
Ю.И. РЕПИН. Зима
Фанера, масло. 27,5 × 44
© Музей-усадьба И.Е. Репина «Пенаты»
Ю.И. РЕПИН. Пейзаж с церковью
Ю.И. РЕПИН. Пейзаж с церковью
Фанера, масло. 50 × 40
© Музей-усадьба И.Е. Репина «Пенаты»
Ю.И. РЕПИН. В своем отечестве. 1916
Ю.И. РЕПИН. В своем отечестве. 1916
Холст, масло. 116 × 103
© ГРМ
Ю.И. РЕПИН. Портрет Леонида Андреева. «S.O.S.». 1920–1930-е
Ю.И. РЕПИН. Портрет Леонида Андреева. «S.O.S.». 1920–1930-е
Фанера, масло. 73 × 40
© Музей-усадьба И.Е. Репина «Пенаты»
Ю.И. РЕПИН. Видение крестов. 1926
Ю.И. РЕПИН. Видение крестов. 1926
Фанера, масло. 54 × 40
© Музей-усадьба И.Е. Репина «Пенаты»
Ю.И. РЕПИН. Квадрига. 1928
Ю.И. РЕПИН. Квадрига. 1928
Фанера, масло. 47 × 58,5
© Музей-усадьба И.Е. Репина «Пенаты»
Ю.И. РЕПИН. Этюд. Первая половина XX века (1920–1930-е)
Ю.И. РЕПИН. Этюд. Первая половина XX века (1920–1930-е)
Холст, масло. 68 × 49
© Музей-усадьба И.Е. Репина «Пенаты»
Ю.И. РЕПИН. Корона. Ок. 1930 (?)
Ю.И. РЕПИН. Корона. Ок. 1930 (?)
Фанера, масло. 42 × 34
© Музей-усадьба И.Е. Репина «Пенаты»
Ю.И. РЕПИН. Панихида на могиле И.Е. Репина. 27.IX.1932
Ю.И. РЕПИН. Панихида на могиле И.Е. Репина. 27.IX.1932
Холст, масло. 40 × 57
© Музей-усадьба И.Е. Репина «Пенаты»
Ю.И. РЕПИН. Н.И. Репина в гробу. 16 марта 1931
Ю.И. РЕПИН. Н.И. Репина в гробу. 16 марта 1931
Фанера, масло. 39 × 70
© Музей-усадьба И.Е. Репина «Пенаты»
Ю.И. РЕПИН. Заключенные на этапе. 1937
Ю.И. РЕПИН. Заключенные на этапе. 1937
Фанера, масло. 37,5 × 32. Частное собрание, Швеция
Ю.И. РЕПИН. Духов день. 1934
Ю.И. РЕПИН. Духов день. 1934
Фанера, масло. 45,5 × 41
© Музей-усадьба И.Е. Репина «Пенаты»
Ю.И. РЕПИН. Восход в лесу. Этюд. 1920–1930-е
Ю.И. РЕПИН. Восход в лесу. Этюд. 1920–1930-е
Холст, масло. 68 × 39
© Музей-усадьба И.Е. Репина «Пенаты»
Ю.И. РЕПИН. Христос и собачка. Первая половина XX в. (1920–1930-e)
Ю.И. РЕПИН. Христос и собачка. Первая половина XX в. (1920–1930-e)
Фанера, масло. 48 × 38,5
© Музей-усадьба И.Е. Репина «Пенаты»
Ю.И. РЕПИН. Видение узника. Первая половина XX в. (1920–1930-е)
Ю.И. РЕПИН. Видение узника. Первая половина XX в. (1920–1930-е)
Фанера, масло. 43 × 26,5
© Музей-усадьба И.Е. Репина «Пенаты»
Ю.И. РЕПИН. Вознесение (1). 1930-е
Ю.И. РЕПИН. Вознесение (1). 1930-е
Фанера, масло. 51 × 76
© Музей-усадьба И.Е. Репина «Пенаты»
Ю.И. РЕПИН. Вознесение (2). 1930-е
Ю.И. РЕПИН. Вознесение (2). 1930-е
Фанера, масло. 51 × 76
© Музей-усадьба И.Е. Репина «Пенаты»
Ю.И. РЕПИН. Вознесение (3). 1930-е
Ю.И. РЕПИН. Вознесение (3). 1930-е
Фанера, масло. 52 × 74
© Музей-усадьба И.Е. Репина «Пенаты»
Юрий Репин. 1940-е
Юрий Репин. 1940-е
Фотография
Ю.И. РЕПИН. Религиозный мотив. 1930–1940-е
Ю.И. РЕПИН. Религиозный мотив. 1930–1940-е
Холст, масло. 47 × 68. Частное собрание, Финляндия

Вернуться назад

Теги:

Скачать приложение
«Журнал Третьяковская галерея»

Загрузить приложение журнала «Третьяковская галерея» в App StoreЗагрузить приложение журнала «Третьяковская галерея» в Google play