Группа «Глазго Бойз»: на родине и за рубежом

В середине января 2011 года в лондонской Королевской академии искусств завершилась выставка «Художники-новаторы: “Глазго Бойз”, 1880-1900» - первая за прошедшие 40 лет экспозиция, посвященная этой группе. Ее участники были обязаны своей популярностью довольно авантюрному покровительству второго по величине города Великобритании. «Глазго Бойз» выступали против традиционного академизма. На них, как и на художников северной Европы, в том числе России, большое влияние оказал французский импрессионизм.

В последние три десятилетия XIX столетия Британская империя находилась на вершине своего могущества, а ее центр судостроительной промышленности Глазго к 1900 году стал пятым по величине городом в Европе. На волне его новой экономической мощи поднялись магнаты, критерием богатства для которых становилось покровительство искусству. Об этом свидетельствуют роскошные здания в центре Глазго, пригородные частные виллы и особняки, а также неповторимый архитектурный стиль, основоположниками которого стали известные мастера, в том числе Чарльз Ренни Макинтош, значительно опередивший свое время. Покупая произведения изобразительного и прикладного искусства для своих коллекций, меценаты из Глазго были менее консервативными, чем их современники в Лондоне, и гораздо более восприимчивыми к новым явлениям в живописи континентальной Европы.

«Глазго Бойз» («парни из Глазго») — обобщенное название группы, включавшей около 20 молодых художников. Некоторые из них дружили еще со времен учебы в школе (колледже) или познакомились, когда занимались живописью в 1870-х годах во Франции. Далеко не все из них родились в Глазго, хотя в большинстве своем это были шотландцы. Представители группы протестовали против «двойного» консерватизма — не только лондонской Королевской академии искусств, но и Королевской шотландской академии в Эдинбурге (любопытно, что противостояние двух крупнейших городов Шотландии — «аристократического» Эдинбурга и более «приземленного» Глазго — продолжается по сей день). С точки зрения живописи группа выступала против тяжеловесного викторианского академизма, изобиловавшего историческими и литературными сюжетами. Созданным в его русле произведениям нередко сопутствовал такой декоративный элемент, как тяжелый покрывной лак, за что впоследствии это направление будет непочтительно прозвано «искусством из клееварки» (“glue-pot” art). Изображения шотландских сюжетов также грешили стереотипами и сентиментальностью — начиная со сцен из романов сэра Вальтера Скотта и заканчивая знаменитым «портретом» оленя «Король Глена» (1851) кисти сэра Эдвина Генри Ландсира.

«Глазго Бойз» стали наиболее заметным явлением художественной жизни Великобритании XIX века, приняв эстафету от прерафаэлитов. И хотя «Братству прерафаэлитов» первоначально был близок подход к реалистическому изображению природы, постепенно он сменился возрастающим интересом к античным, средневековым и библейским сюжетам, что и привело к развитию особого стиля и эстетических принципов, наиболее ярко реализовавшихся в Движении искусств и ремесел, возглавляемом Уильямом Моррисом.

Свойственный «Парням из Глазго» натурализм, граничивший с социальным реализмом, возник в противовес существовавшим тенденциям. Молодые художники стремились запечатлеть шотландские пейзажи, часто холодные и мрачные, дополняя их изображениями людей («Дочь батрака» Джеймса Гатри) и сохраняя присущее им настроение. Вдохновляющим стимулом для нового направления стали работы французских художников барбизонской школы, в частности, Жана-Франсуа Милле, чьи сюжеты из жизни крестьян лишены сентиментальности. Появившаяся чуть позднее гаагская школа была еще одним преимущественно реалистическим объединением, представители которого предпочитали запечатлевать сцены из сельской жизни Голландии. Однако наиболее сильное влияние на «Глазго Бойз» оказали работы Жюля Бастьена-Лепажа, чей «широкий» мазок и работа с пространством, несомненно, нравились некоторым участникам шотландского движения (впрочем, как и отказ в целом от яркого цвета, сопровождаемый упрощением формы). Произведения зарубежных художников довольно часто экспонировались на публичных выставках в Шотландии и Англии и встречались в частных собраниях того времени в Глазго.

Обращение к природе привнесло в картины «Глазго Бойз» более легкие цвета и ощущение воздуха. В годы, предшествовавшие их первой крупной коллективной выставке в Королевском институте изящных искусств Глазго (1885), небольшие группы художников (на нынешней выставке их произведения заняли центральное место) летом работали вместе в сельских областях Шотландии, часто на взморье или недалеко от моря в таких населенных пунктах, как Сент-Эндрюс, Нэрн и Стоунхейвен, Бриг О’Турк и Кокбернспат (на картине «Не покладая рук» 1883 года Гатри изобразил своего коллегу за работой на берегу моря в деревне Кокбернспат). Шотландские живописцы, возможно, не в полной мере следовали примеру французских импрессионистов, но этюды, написанные ими на пленэре (часто маслом), служили фоном для завершаемых позднее композиций. В Бриг О’Турк Артур Мелвилл написал пейзаж с видом «парящих» холмов, а Эдвард Артур Уолтон в картине «Деревенские дома с голубятней у моря» передал ощущение летнего солнца и плещущегося вдалеке моря. В ходе совместной работы у участников «Глазго Бойз» росло ощущение общности художественных принципов, в том числе в вопросе тончайших вариаций светопередачи. Даже гораздо более «постановочная» картина 23-летнего Гатри «К пажитям злачным» (1882—1883), несомненно, содержащая некий аллегорический подтекст (имеется в виду аллюзия к Псалму 23. Песнь Давида. — Прим. пер.), представляет собой плод работы вне стен мастерской.

Некоторым из «парней из Глазго» такая групповая работа была знакома со времен учебы во Франции. Деревня Грез-сюр-Луан к юго-востоку от Парижа впервые привлекла художников в середине 1870-х годов, а к концу века уже сыграла свою роль в карьере известных мастеров из Америки, Скандинавии, Японии. Пятеро «парней из Глазго» — Артур Мелвилл, Джон Лавери, Уильям Кеннеди, Томас Милли Доу и Александр Роше — в разное время работали в этой расположенной недалеко от Барбизона деревне. Все они учились в Париже, многие в AcademieJulian, популярной среди иностранных студентов (основана Родольфом Жюлианом. — Прим. пер.). Излюбленными темами для Лавери и остальной компании в Париже в 1880-х, по выражению одного из их современников, были «Бастьен-Лепаж и пленэр». Другой шотландец, побывавший в местечке Грез-сюр-Луан, — прославленный романист Роберт Льюис Стивенсон характеризовал его как «прелестное и очень унылое село на равнине. Низкий мост с множеством арок, заросший осокой, целые поля белых и желтых кувшинок... и везде ощущение печали и застоя». Хотя палитра шотландских художников, изображавших эту деревню, была, безусловно, сдержанной, описание Стивенсона выглядит значительно более мрачным, чем атмосфера, переданная в их работах.

На родине художников главным событием десятилетия для Глазго стала Международная выставка (спустя два года после аналогичного события в городе-конкуренте Эдинбурге), проходившая в течение шести месяцев, начиная с мая 1888 года, в Парке Келвингроув. Экспозицию посетили шесть миллионов зрителей. На выставке демонстрировались произведения прикладных и изящных искусств (размещенные в экстравагантном Мавританском павильоне) и шотландские древности (представленные в реконструированном средневековом замке). Такое экспонирование задумывалось, как противопоставление архитектурных стилей, подразумевавшее уместное для того времени возвращение к прошлому страны и вместе с тем устремление к зарубежной экзотике. Некоторые «парни из Глазго» участвовали в создании ансамбля выставки — от изображения интерьера одного из павильонов («Голландская кофейня» Лавери) до аллегорических панно, олицетворявших Промышленность, Науку, Искусство и Архитектуру, над созданием которых работали Джордж Генри, Эдвард Артур Уолтон, Джеймс Гатри и Джон Лавери. Прибыль, полученная от проведения международной выставки, была направлена на строительство Художественной галереи и музея Келвингроув — грандиозного здания в викторианском стиле, открывшегося в 1901 году. Выставка «Художники-новаторы», проходившая первоначально (летом 2010-го) в галерее Келвингроув, привлекла рекордное (для этой галереи) число посетителей — 120 000 человек в течение чуть менее шести месяцев.

Становилось все более очевидным расширение художественных горизонтов членов группы. Некоторые из них экспериментировали в технике акварели, гуаши и пастели. Артур Мелвилл разрабатывал ориентальную тематику в блестящей серии акварелей, основанной на впечатлениях от путешествия в Испанию, Северную Африку и страны Ближнего Востока. Другие, возвратившись на родину, обратились к изображению привычного досуга представителей растущего среднего класса. Эти сюжеты (например, игра в лаун-теннис, велосипедные прогулки) выглядят, как попытка угодить вкусам потенциальных клиентов.

1890-е годы были периодом расцвета популярности «Глазго Бойз», особенно на международном уровне, даже тогда, когдак художники начали двигаться в разных тематических направлениях. Первая групповая выставка «Глазго Бойз» за пределами Шотландии состоялась в лондонской галерее Гроувнор в 1890-м и имела громкий успех, причем ряд работ почти сразу же был направлен для участия в ежегодной Мюнхенской международной выставке. В последующие годы произведения художников группы продолжали широко выставляться в Европе, а затем (в 1895 и 1896 годах) в Америке. В 1897-м картины некоторых участников «Глазго Бойз» демонстрировались на выставке «Немецкие и английские акварелисты» в Санкт-Петербурге, в роли куратора которой выступил Сергей Дягилев.

В своих мемуарах Александр Бенуа писал о том впечатлении, которое произвели на него экспонируемые произведения: «...эта выставка Дягилева задавалась сравнительно скромной задачей собрать характерные произведения современных немецких и английских акварелистов. С ее составом я смог ознакомиться еще до моего отъезда в Париж, так как ящики с экспонатами уже прибыли из-за границы, и мы. с великим интересом следили за их распаковкой. Я даже принял участие в окончательной сортировке прибывшего и наметил самое их распределение по снятому Сережей помещению. Под эту свою первую выставку нашему энергичному другу удалось получить средний парадный двухэтажный зал только что законченного постройкою нового музея имени барона Штиглица, и, хоть нельзя было сказать, чтобы это было идеальным помещением для выставки картин — уже слишком оно было роскошным и “пестрым”... Немецкая часть этой выставки была мне хорошо знакома. зато полной новинкой оказалась английская часть, в которой доминировали так называемые “Мальчики из Глазго” — Boys of Glasgow.

Сережа, тогда уже начавший поддаваться “последнему крику” (или тому, что он часто, по тогдашней неопытности, принимал за таковой), побывав на сей раз в Лондоне, поверил в исключительные достоинства всех этих Guthrie, Austin-Brown, Lavery, Patersonи др. Его пленила их дымчатая и все же сочная манера, их особенная красочность, тогда как их внутренняя пустота не могла не огорчать, так как наш друг был вообще довольно индифферентным к “поэтическому началу” в искусстве. При этом он был склонен (тогда казалось, что это по молодости лет, но дальнейшее показало, что в нем эта склонность была чем-то органически ему свойственным) принимать мишуру за золото, а приятность или “модность” за красоту»¹.

Однако художественные предпочтения группы постепенно изменялись: ее участники отходили от полного натурализма, так вдохновлявшего их 10 лет назад. На рубеже XIX—XX веков в репертуар многих из них вошел светский портрет. Гатри, Генри и другие художники позднее вступили в ряды лондонской Королевской академии искусств — того самого учреждения, против которого они восставали в начале своей карьеры.

Самое удивительное, что в творчестве «парней из Глазго» появились элементы символизма, часто связанные с модным тогда японизмом, впервые заявившим о себе во Франции (Англия «познакомилась» с ним через работы таких британских художников, как, например, Джеймс Уистлер). В 1893—1894 годах Джордж Генри и Эдвард Аткинсон Хорнел отправились в поездку в Японию, которую финансировал, в частности, известный в Глазго судовладелец Уильям Баррелл. Собранная им огромная коллекция была типичной для того времени и включала все: артефакты из древнего Египта и Китая, произведения исламской художественной культуры, европейского средневекового искусства, работы импрессионистов и современную скульптуру. В 1944 году Баррелл передал коллекцию в дар городу Глазго, однако широкая публика получила возможность увидеть ее только в 1983-м на выставке в выстроенном на его деньги и носящем его имя музее.

Экзотика искусства Востока со свойственным ему уплощенным живописным пространством и формальным упрощением очевидна в таких работах, как «Японская дама с веером» (1894) Генри, хотя подобная стилизация наблюдалась в произведениях Генри и Хорнела задолго до путешествия в Японию. Их совместная огромная картина «Друиды — срезание омелы» (1890) представляет собой формализованное изображение сюжета из кельтской мифологии — шествующую через священную рощу процессию жрецов, детали одежд и головных уборов которых украшены сусальным золотом. (Картина была создана лет за 10 до того, как прославился, используя подобную технику, венский символист Густав Климт.)

Выставка «Художники-новаторы: “Глазго Бойз”, 1880—1900», проходившая в галерее Келвингроув и в лондонской Королевской академии искусств, напомнила о группе авторов, творчество которых в начале ХХ века стало наиболее известным в мире направлением британского искусства.

1. Бенуа А.Н. Мои воспоминания. В 5 кн. [Т. 2]. Кн. IV-V. М., 1990.С. 162-163.

Вернуться назад