Константин Рождественский. К 100-летию художника

Имя Константина Ивановича Рождественского (1906-1997), одного из ярких представителей позднего авангарда, ученика К.С. Малевича, до сих пор еще мало известно отечественному зрителю. Персональная выставка художника, открывшаяся в Третьяковской галерее, - первый широкий показ его живописного и графического наследия на родине.

Творческая судьба мастера при внешнем благополучии была сложна и даже драматична. Его путь в живописи оказался прерванным в наиболее плодотворный и интересный период. Перспективные пластические идеи в его произведениях 1930-х годов не получили дальнейшего развития. Как живописец Рождественский активно работал сравнительно недолго, примерно с 1923 по 1936 год, позднее он занялся оформлением выставок. Первая же работа в этой области - Всемирная выставка 1937 года в Париже, в которой он участвовал как дизайнер под руководством Н. Суетина, - принесла ему известность. Потом был проект Нью-Йоркской выставки 1939 года, также получивший всеобщее признание. С этого началась успешная деятельность Рождественского по оформлению выставок (одна из последних - «Москва-Париж» 1981 года), продолжавшаяся вплоть до 1980-х годов. Эта работа совершенно заслонила собой ранний, «малевичевский» период его творчества. К.И. Рождественский стал знаменитым мастером советского экспо-дизайна, академиком, народным художником РСФСР, но его ранняя живопись на долгие годы оказалась выключенной из истории отечественного искусства.

Этот пробел и была призвана заполнить персональная выставка, которая впервые показывала весь путь художника, начиная с первых живописных опытов, через разностороннюю теоретическую и практическую подготовку в ГИНХУКе у К.С. Малевича, к самостоятельным исканиям 1930-х годов. Самый представительный ее раздел связан с ранним периодом творчества мастера. Здесь показаны и его живопись и графика последующих десятилетий, в том числе произведения 1980-х годов, в которых он возвращается к прежним замыслам. Экспозиция включает и фотографии наиболее знаменитых дизайнерских проектов.

Уроженец Томска, Рождественский получил первоначальное профессиональное образование в своем родном городе, в частной мастерской М.М. Полякова и в художественной студии Томского Дома просвещения (1919-1922). Способности 17-летнего художника были замечены его наставниками, и в сентябре 1923 года Рождественского послали в Петроград для продолжения образования. Он становится учеником Малевича, поступив в его отдел в Музее художественной культуры и ГИНХУКе. Встреча с Малевичем определила судьбу молодого автора, не раз вспоминавшего, как много дали ему годы общения с учителем. Малевич научил его пониманию диалектики формы и законов ее развития, анализу разнообразных явлений искусства.

Работы Рождественского 1920-х годов отражают педагогическую программу Малевича, строящуюся, как известно, на практическом изучении «систем» нового искусства (импрессионизм - сезаннизм - кубизм - футуризм - супрематизм). Свой первый (19231924) учебный год в ГИНХУКе Рождественский посвятил теоретической и практической проработке импрессионизма. В следующем году Малевич поручил ему исследовать метод Сезанна, и вскоре молодой художник стал признанным знатоком наследия великого француза. Он читал лекции, вел семинар, писал статьи и доклады о сезаннизме, отличающиеся точностью характеристик и ярким образным языком. Малевич сумел разглядеть в Рождественском «значительную способность анализа произведений искусства» и считал, что в будущем «науки о художественных явлениях» получат в его лице «столь необходимого им ученого художника»[1].

Важное место в его творчестве занимает супрематизм. Он нашел отражение преимущественно в графике, живописные произведения в этой системе, по собственному признанию художника, так и не были им созданы. Супрематизм интерпретируется им в первую очередь как образ космического пространства. Рождественский, подобно Малевичу, «вкладывал в это понятие предчувствие реальности, порывающей с оковами материального земного мира, обещая новый мир духовных ценностей и измерений»[2].

Конец 1920-х - первая половина 1930-х годов - пора высших достижений Рождественского в живописи. Они связаны с крестьянской темой, к которой он обращается вслед за учителем. Он создает серии полотен, в которых достигает обобщенной, почти символической трактовки темы («Мужики», «Три женские фигуры», «Семья в поле» и др.). В некоторых работах художник стремится соединить постсупрематизм с классической традицией (в частности, с венециановской линией русской живописи).

Рождественский часто использует общую пластическую схему Малевича, но ищет и новые композиционные построения и цветовые решения. Его оплечные изображения бородатых мужиков с непропорционально длинными шеями и застывшими лицами рождают странное, тревожащее, фантасмагорическое ощущение. Интенсивная желто-оранжевая гамма большинства полотен Рождественского начала 1930-х годов усиливает эмоциональное напряжение. Импульс новому колориту, как вспоминал художник, дали сибирские впечатления: «Это и грандиозные светоносные сибирские закаты; это и рыжие сибирские мужики-крестьяне... это и золотые купола церквей на фоне густых сибирских лесов»[3].

Созвучный современности сюжет Рождественский нашел в изображении крестьянок с распростертыми и сплетенными, как в хороводе, руками. Открытый, светоносный, насыщенный цвет картин уравновешен жесткой силуэтной трактовкой композиции. Эта серия, названная им «Три ударницы», была очень важна для художника, ищущего универсальную пластическую форму, которая была бы одновременно и современна и классична. Еще в юности, в дневниковых записях он так определил цель, к которой надо стремиться в искусстве: «Современность и вечная красота. Связь их».

После закрытия ГИНХУКа Рождественский работает вместе с Малевичем в Декоративном институте и Государственном институте истории искусств. Формально уже не связанный с учителем, он по-прежнему считает его высшим авторитетом в искусстве. Теперь он нуждается не столько в лидере группы, сколько в мощной творческой личности, общение с которой не позволяет опуститься, впасть, по выражению Л.А. Юдина, во «внутреннюю спячку». Их контакты не прерываются, именно Рождественский становится моделью одного из последних живописных портретов Малевича, также представленного на выставке. Вместе с другими учениками Рождественский был рядом с учителем до последних дней его жизни, он запечатлен на одной из фотографий у изголовья умирающего Малевича.

Константин Иванович Рождественский прожил долгую жизнь, он был автором многих интересных дизайнерских проектов, объездил с выставками почти весь мир, был знаком с П. Пикассо, Ф. Леже, А. Майолем, Дж. Де Кирико и другими знаменитыми художниками. Талантливый и незаурядный человек, он, однако, отчетливо понимал свою творческую нереализованность, с горечью сознавал, что его живописный дар и исследовательские способности, замеченные и воспитанные Малевичем, не были востребованы временем. В последние годы жизни Рождественский все чаще мысленно возвращался к началу своего пути, к Малевичу. В его поздней живописи и графике мы нередко видим обращение к прежним формальным проблемам и старым темам: крестьянка со снопом, сибирский мужик, «два пространства», супрематизм в пейзаже, кубистические композиции и т.п. «Самый интересный и богатый слой, которым питаешься всю жизнь, - признавался он в письме к другу, - оказался периодом, связанным с нашей молодой надеждой... Когда рядом был Казимир»[4].

1. Отзыв о кандидатах в аспиранты Государственного института художественной культуры по отделу живописной культуры <формально-теоретическому> - К.И. Рождественском, А.А. Лепорской и Р.М. Поземском // В круге Малевича. Соратники, ученики, последователи в России 1920-1950-х годов. [СПб.], 2000. С. 252.
2. Рождественский К.И. О супрематизме // Константин Рождественский. К 100-летию со дня рождения. М., 2006. С. 96.
3. Рождественский К.И. Пластический реализм // Константин Рождественский... С. 103.
4. Рождественский К.И. Письмо Н.И. и А.А. Костровым от 27 декабря 1980 // Константин Рождественский... С. 222.