Введение

В России издавна проявлялся интерес к различным сторонам буддийской культуры - религиозно-обрядовой, фольклорной, литературной, философской, медицинской, художественной... Среди заинтересованных в буддийских идеях было немало представителей высокой культуры - мыслителей, литераторов, художников, теологов. Достаточно, наверное, назвать Льва Толстого и Николая Рериха.

Кроме того, Россия по праву гордится известными учеными-буддологами. Это Иван Павлович Минаев (1840-1890), совершивший путешествия в Индию, Бирму, на Цейлон и в Непал. Он записал, а впоследствии перевел на русский язык ряд буддийских литературных памятников и по праву считается одним из первых европейцев, досконально изучивших буддизм и содействовавших его распространению за пределами традиционного ареала расселения буддистов.

Двое ведущих последователей Минаева, академики Сергей Федорович Ольденбург (1863-1934) и Федор Ипполитович Щербатской (1866-1942), стали основателями всемирно известной серии «Bibliotheca Buddhica. Собрание оригинальных и переводных буддийских текстов», напечатанной в типографии Академии наук в Санкт-Петербурге. Подчеркнем, что уже в то время Ольденбурга тревожили вопросы, и сегодня сохраняющие свою актуальность, а именно: каким образом можно наиболее эффективно сочетать буддийские тексты с современной наукой и как привлечь внимание широкой общественности к малоизученной и практически неизвестной буддийской литературе. Ольденбург также помогал немецкому ученому Альберту Грюнведелю при описании изображений и предметов из крупной коллекции Эспера Ухтомского, относящихся к традиции тибетского буддизма. Князь Эспер Эсперович Ухтомский - поэт, путешественник и исследователь буддизма - стал единственным представителем российского высшего общества, объявившим себя буддистом. Именно Ухтомский сопровождал цесаревича, будущего императора Николая II в его путешествии на Восток.

Федор Щербатской, помогавший с публикацией Bibliotheca Buddhica, - русский индолог, в 1910 году получивший в Калькутте научное звание «тарка-бхусана» (награда за логику). Его первая работа по буддийской философии - двухтомник «Теория познания и логика по учению позднейших буддистов» - получила известность в Европе. Он пытался обнаружить истоки буддийской философии в индийских философских системах и воссоздать процесс их постепенной трансформации по мере распространения за пределами Индии. В поиске правильных ответов на многочисленные вопросы Щербатской общался с индийскими и тибетскими учеными, участвовал в дискуссиях на религиозные и философские темы и советовался с тибетскими ламами в ходе поездок в Индию в 1910 и 1911 годах.

Всемирную известность получили и наиболее талантливые ученики Ф.И. Щербатского, среди них Е. Обермиллер, чьи работы регулярно переиздаются за рубежом до сих пор, и А. Востриков - его эпохальный труд «Тибетская историческая литература», написанный в 1936 году, опубликовали лишь в 1962-м в связи с тем, что автор, как и многие другие востоковеды советского периода, был арестован и расстрелян в 1937-м. Книга А. Вострикова, уже в 1970-м переведенная на английский язык, стала настольной книгой каждого тибетолога. А разгромленную школу Ф.И. Щербатского стали воскрешать в 1960-е его выживший в лагерях ученик Б. Семичов и представители нового поколения буддологов - Б. Дандарон, О. Волкова, В. Рудой, Л. Мялль и другие.

Вспомним и Александра Моисеевича Пятигорского (1929-2009), известнейшего специалиста в области философии и культуры Южной Азии, а кроме того - историка, филолога, писателя, автора многочисленных трудов по буддийской философии и переводчика священных буддийских текстов.

Пятигорский знал более десяти языков, включая санскрит, тамильский, пали и тибетский. Сохранились свидетельства, согласно которым в 1960-х годах он вместе с коллегами из Московского института востоковедения устраивал «горячие дискуссии» на санскрите.

Чокгьюр Лингпа. 2015
Холст, карандаш. 55 × 84
В процессе подготовки

После ареста Б. Дандарона за «организацию буддийской секты», последовавшего в 1972-м, А.М. Пятигорский и некоторые другие буддологи вынуждены были эмигрировать. Только после 1990 года оказалось возможным опубликовать их труды в России. В этот период освобожденная от оков цензуры российская буддология начала новый расцвет - сложнейшие буддийские тексты были исследованы и переведены с санскрита и тибетского языков В. Андросовым, Р. Крапивиной, А. Кугявичусом, А. Донцом, С. Лепеховым и другими переводчиками новой волны.

Конечно, параллельно шло изучение своеобразия буддийской живописной традиции, в частности, в ранних трудах Ю.Н. Рериха («Тибетская живопись»), Л.Н. Гумилева («Старобурятская живопись»), К.М. Герасимовой (монография «Памятники эстетической мысли Востока. Тибетский канон пропорций») и ряда других отечественных исследователей. Если разговор зашел о свидетельствах утерянного культурного достояния, то не стоит проходить мимо живописных свидетельств, выполненных в рамках европейской и, в частности, российской художественной традиции. В связи с этим чрезвычайно важно вспомнить картины знаменитого художника-путешественника Василия Верещагина из коллекции Третьяковской галереи. Это работы: «Калмыцкая молельня», в интерьере которой можно рассмотреть старинные тханки, «Жители Западного Тибета», «Буддийский храм в Дарджилинге. Сикким» и «Калмыцкий лама». Как известно, Василия Верещагина отличало стремление (подкрепленное огромным художественным мастерством) бесконечно корректно отражать и смысловое содержание, и всевозможные детали, увиденные его острым взглядом художника-реалиста, признанного этнографа и баталиста. Нельзя не отметить, что и собственно буддийская живописная традиция находит своих мастеров в современной России: довольно регулярно проходят выставки выполненных в данной традиции работ.

Приезд в Россию ламы Оргьен Тобгьял Ринпоче, инициатора проекта «108 Мастеров линии преемственности Дзогчен», и возможность взять у Ринпоче интервью для журнала «Третьяковская галерея» позволяют высветить типические проблемы сохранения духовного наследия.

Уверенность в успехе проекта «108 Мастеров линии преемственности Дзогчен» позволяет надеяться, что всем нам удастся увидеть воссозданные тханки в Москве на выставке, которая безусловно привлечет к себе повышенное внимание. Ведь стала же экспозиция древней скульптуры V-VIII веков «Потерянные королевства» из коллекций, хранящихся в Мьянме, Камбодже, Таиланде, Малайзии и США (выставка прошла летом 2014 года в музее Метрополитен), одним из самых значимых культурных событий в «избалованном» эксклюзивными экспонатами Нью-Йорке.

Пожалуй, при всех неслучайных случайностях приезд Ринпоче именно в Россию - тоже явление своего рода сохранения преемственности непреходящего академического интереса к искусству и культуре буддизма, характерного для российских буддологов в течение более 200 лет. Ведь в российских музеях хранятся буддийские иконы и скульптуры, спасенные от погромов 1930-х годов, когда были закрыты и разгромлены имевшиеся в стране буддийские монастыри. В итоге Национальный музей Бурятии в Улан-Удэ или Музей искусства народов Востока в Москве наряду с Эрмитажем и несколькими частными коллекциями вошли в число ведущих мировых сокровищниц восточного искусства. Так, в музеях Санкт-Петербурга хранятся более 40 000 скульптурных и живописных буддийских изображений. С научным описанием и публикацией этих сокровищ специалисты сильно затянули, однако в последнее время эта задача начинает реально решаться. Свидетельством тому - и ряд подготовленных в Эрмитаже публикаций, и выходящее весной 2015 года в Петербурге издание «108 скульптур из собрания Кунсткамеры», и вышедшее в 2013 году уникальное научно-художественное издание «Сто восемь буддийских икон из собрания Института восточных рукописей РАН». Как явствует из названия этой книги-альбома, воспроизведенные в ней тханки хранятся в Санкт-Петербургском ИВР РАН, изучаются специалистами - и вот теперь они стали доступны всем, кому интересна выпущенная книга-альбом. Не к такой ли открытости визуальной духовной информации призывает Оргьен Тобгьял Ринпоче?

Вернуться назад