НАЦИОНАЛЬНЫЙ МУЗЕЙ ПРАДО

Каждый музей, и в особенности национальный, — это всегда своеобразный учебник истории. Мы приходим в него, чтобы полюбоваться хранящимися здесь экспонатами и по мере возможности вникнуть в их смысл. Однако это всего лишь отдельные ноты, из которых складывается целая мелодия. Услышать ее можно, представив себе музей как единое целое, состоящее из порой очень разных предметов, — именно тогда вы сможете почувствовать ход истории. Речь идет не только и даже не столько об истории искусства и художниках, а о тех людях, которые созерцали эти произведения, классифицировали их и располагали в залах в определенном порядке. При этом большое значение имели их личное эстетическое восприятие, а также жизненные обстоятельства, общество с его формой правления и политическими устремлениями, вера, мировоззрение и, пожалуй, то, как постепенно изменялись взгляды на мир. Коллекционирование различных предметов и способы выставления их на обозрение публики неизменно несут на себе печать своей эпохи, и в этом смысле музеи всегда отображают ход времени.

Конечно, национальный музей — это вовсе не простое отражение совокупности исторических событий. И все же, как бы он ни назывался, действительно национальным музей является только тогда, когда он глубоко уходит корнями в историю народа. Благодаря этому в его стенах даже молчание становится красноречивым, и лакуны могут поведать о многом.

В Музее Прадо сравнительно немного произведений голландской живописи, которая в XVII веке вписала очень важную главу в историю западного искусства (хотя здесь есть «Юдифь на пиру у Олоферна» кисти Рембрандта). В то же время в его залах необычайно много полотен фламандских живописцев XV-XVII веков. Картин итальянского кватроченто также не очень много, но среди них есть истинные шедевры, а вот раздел, посвященный Италии XVI и XVII веков, отличается потрясающим количеством и качеством, уступая в этом лишь испанской части музейного собрания. Стоит отметить и выдающиеся произведения французской живописи второй половины XVII и XVIII столетий. И все это, подчеркнем, самым тесным образом связано с историей Испании.

Поэтому неудивительно, что Национальный музей Прадо с момента своего открытия и до наших дней всегда пользовался особенным признанием и авторитетом у всех поколений испанского общества. Этот музей принадлежит к числу тех учреждений, которые составляют истинное сердце испанской культуры.

 

Музейное пространство. Монастырь Лос-Херонимос, дворец Ретиро и бульвар Салон-дель-Прадо

В 1561 году король Филипп II решил перенести место своей постоянной резиденции в небольшой городок Мадрид. И это стало точкой отсчета для множества различных преобразований, ведь теперь город должен был гармонично сосуществовать с королевским двором. В 1570 году архитектор Хуан Баутиста де Толедо составил проект градостроительного развития Мадрида. Он был претворен в жизнь в очень незначительной степени, однако сам факт его создания наглядно свидетельствовал о намерении превратить город в европейскую столицу. Из немногих выполненных пунктов этого проекта можно назвать выравнивание восточных границ Мадрида, а также благоустройство и озеленение специального места отдыха для горожан, которое находилось сразу же за городскими стенами — там, где кончались улицы Аточа, Уэртас и Каррера-де-Сан-Херонимо. Эта зона, протянувшаяся вдоль русла протекавшего здесь тогда ручья Фуэнте-Кастельяна, была ограничена с одной стороны крепостной стеной, окружавшей город, а с другой — стенами монастыря Лос-Херонимос, стоявшего за городской чертой.

Монастырь Херонимос был основан королевой Изабеллой Католической, прабабушкой Филиппа II. Проект его здания создал королевский архитектор Энрике Эгаса около 1500 года. Впоследствии Филипп II поручил Хуану Баутисте де Толедо обновить и расширить это сооружение, возведя королевские покои под названием Куарто-Реаль: там король мог отдыхать, в то же время принимая участие в богослужениях и монастырской жизни. С тех пор луг (по-испански «эль-прадо») между монастырем и городской стеной стал главным местом отдыха жителей Мадрида. Так или иначе здесь всегда царила оживленная атмосфера. В комедиях Лопе де Вега и Кальдерона де ла Барка есть целый ряд сцен, место действия которых — этот самый луг.

В 1630 году король Филипп IV повелел расширить уже упомянутый Куарто-Реаль: он превратился в целый дворец, получивший название Паласьо-дель-Ретиро. Он присоединился к другим загородным королевским резиденциям. Новый дворец располагался очень близко от города, и король вместе с семьей и придворными мог проводить там балы, а затем возвращаться ночевать в постоянную резиденцию — Алькасар. Дворец Паласьо-дель-Ретиро отличался колоссальными размерами и, хотя его архитектурные достоинства были весьма сомнительны, очень скоро прославился своими замечательными коллекциями живописи, скульптуры, шпалер и мебели, а также театром и изысканным садом. В этом дворце был создан великолепный Салон-де-лос-Рейнос (Зал Королевств), который служил одновременно и для балов, и для придворных театральных постановок, и в качестве тронного зала. В его декоре особо выделялись фрески с гротескными изображениями, он был обставлен роскошной мебелью из яшмы, различных сортов мрамора и бронзы, его украшала серия из двенадцати крупномасштабных полотен, на которых были представлены победы войск Филиппа IV (в том числе «Сдача Бреды» кисти Веласкеса). К этому добавлялись еще две серии живописных работ: десять картин Сурбарана на тему «Подвиги Геракла» и пять конных портретов членов королевской семьи. Сегодня все это хранится в Музее Прадо.

С наступлением XVIII столетия и воцарением на троне первых представителей династии Бурбонов дворцу Ретиро довелось пережить период небывалого расцвета. Случилось так, что в ночь на Рождество 1734 года во дворце Алькасар, старой королевской резиденции, разгорелся пожар. И в течение следующих тридцати лет, пока строился нынешний Королевский дворец, именно Ретиро был местом постоянного проживания королей Филиппа V, Людовика I, Фердинанда VI и Карла III (в первые пять лет его правления). Однако, когда Карл III окончательно переселился в новый королевский дворец, для Ретиро это означало неизбежный упадок.

В 1808 году Наполеон сделал своего брата Жозефа Бонапарта королем Испании (где его называли Хосе Бонапарте), и в течение следующих четырех лет дворец Ретиро вместе с садом и соседними постройками, среди которых уже было нынешнее здание Музея Прадо, служил французам в качестве военного лагеря и казарм, являясь ключевым пунктом их военной стратегии для обороны города. От прежнего дворца до наших дней дошло очень немного свидетельств, дающих представление о том, каким огромным и роскошным был весь дворцовый комплекс: это Салон-де-лос-Рейнос и Касон-дель-Буэн-Ретиро, где сейчас находится библиотека Музея Прадо. Свод потолка библиотеки во времена Карла II был украшен главным символом династии Габсбургов — «Аллегорией ордена Золотого руна» работы Луки Джордано.

Территория сада Ретиро и луга Прадо-де-Сан-Херонимо пережила военное лихолетье. Для всей этой части города решающее значение имело царствование Карла III — просвещенного короля, оставшегося в народной памяти как «лучший алькальд Мадрида». Около 1763 года архитектор Хосе де Эрмосилья, известный представитель эпохи Просвещения и неоклассицизма в Испании, начал восстановление тогдашней зоны Прадо-Вьехо, которая в дальнейшем стала называться Салон-дель-Прадо. То, что находилось за крепостными стенами, превратилось в озелененный городской бульвар с монументальными фонтанами, которые представляли собой скульптурные изображения богини Кибелы, Аполлона (или четырех времен года) и Нептуна. К ним также присоединились фонтаны, расположенные на улице Уэртас, и фонтан Алькачофа в месте пересечения бульвара с улицей Аточа. Там же, на южной оконечности бульвара, по проекту архитектора Эрмосилья возвели больницу под названием Оспиталь-Хенераль-де-ла-Пасьон, благодаря которой город расширился, выйдя за пределы улиц Аточа и Санта-Исабель. Строительство этого здания, ставшего архитектурным символом просвещенного рационализма, в дальнейшем было продолжено архитекторами Франческо Сабатини и Хуаном де Вильянуэвой. А два столетия спустя оно превратилось в ныне действующий Национальный музей — Центр искусств Королевы Софии.

В 1767 году Карл III открыл живописный сад дворца Ретиро для публики, окончательно преобразовав его в городской парк. В одном из концов сада, на холме, расположенном очень близко от бульвара Салон-дель-Прадо, король повелел построить Астрономическую обсерваторию, проект которой создал Хуан де Вильянуэва. Поблизости, на склоне холма, в 1781 году был устроен Королевский ботанический сад, граничащий с Салон-дель-Прадо, а рядом выросло здание, где разместились Королевский кабинет естественной истории и Королевская академия наук. Таким образом, параллельно «бульвару природы», каковым по сути являлся Салон-дель-Прадо, протянулся неразрывно связанный с ним «бульвар науки и знания».

 

Здание, построенное по проекту Хуана де Вильянуэвы

Строительство всего комплекса было поручено в 1785 году Хуану де Вильянуэве. Этот несомненно гениальный архитектор, получивший образование в Италии, блестящий рисовальщик, выдающийся интеллектуал и уникальный деятель испанского Просвещения за годы своей карьеры создал множество разных сооружений. Однако его имя прежде всего связывается с тем историческим зданием, где сегодня размещается Музей Прадо. 30 мая 1785 года Вильянуэва представил два проекта постройки, один из них был одобрен, и на его основе началось строительство.

Здание состоит из трех композиционных частей: к центральному объему с двух сторон присоединяются северное крыло и южное крыло. Боковые постройки имеют квадратное основание и увенчаны купольными сводами. Центральное сооружение выполнено в форме монументальной базилики, ось которой проходит перпендикулярно остальной части здания. Три пространства соединяются между собой двумя длинными галереями.

В 1808 году в этом сооружении укрылись наполеоновские войска под командованием генерала Мюрата. К тому времени здесь уже были завершены все три фасада и интерьеры двух этажей со сводами, подвальными помещениями и крышами из свинца (впоследствии конфискованного французами для изготовления боеприпасов). За четыре года войны здание очень сильно пострадало, однако уже в 1814 году строительные работы возобновились. Их возглавил ученик Вильянуэвы — Антонио Лопес Агуадо, он перепланировал и укрепил своды, сняв с них нагрузку, а также добавил стеклянные фонари на верхнем этаже. Очень скоро выяснилось, что места здесь недостаточно: возникла настоятельная необходимость расширить музейное пространство. Эта задача оказалась непростой и окончательно была решена уже в XXI веке, когда к музею присоединились остатки клуатра бывшего монастыря Сан-Херонимо и здание Касон-дель-Буэн-Ретиро.

 

Королевская коллекция

Большую роль в создании музея сыграла королева Изабелла де Браганса, вторая супруга короля Фердинанда VII, — именно она стала его вдохновительницей и всячески продвигала эту инициативу. Однако королеве не суждено было увидеть, как ее идея воплотилась в жизнь: она скончалась за одиннадцать месяцев до официального открытия музея, которое состоялось 19 ноября 1819 года. В 1829-м Бернардо Лопес — сын и ученик знаменитого портретиста Антонио Лопеса Портаньи — написал великолепный посмертный портрет Изабеллы. Это произведение является не только данью памяти, но и красноречивым свидетельством той чрезвычайно важной роли, которую сыграла королева в истории Музея Прадо.

На момент торжественного открытия в фондах музея насчитывалось 1626 картин. Из них было выставлено на обозрение публики только 311 экспонатов, которые размещались в трех залах. Музей открывал свои двери для посетителей по средам, а в остальные дни сюда могли приходить художники-копиисты, специалисты в области изящных искусств и те, у кого имелось письменное разрешение. В последующие годы коллекция музея постепенно увеличивалась. Значительное количество произведений искусства перевезли сюда из разных королевских резиденций. Например, в 1837 году прибыло сразу 101 полотно из Эль-Эскориала: там они оказались в опасности, поскольку в стране шла Первая карлистская война. За несколько лет до этого музей получил еще более многочисленное собрание картин из королевской коллекции, на которых были изображения обнаженных фигур. В свое время Карл III выделил их в отдельную группу и даже собирался уничтожить, однако его сыну Карлу IV удалось спрятать их в кладовых Королевской академии изящных искусств Сан-Фернандо. Еще одно значительное и неординарное для своего времени событие — появление в музее полотна «Распятие Христово» кисти Веласкеса. Оно происходило из женского бенедиктинского монастыря Сан-Пласидо в Мадриде, а его владельцем был герцог де Сан-Фернандо де Кирога. В 1829 году герцог подарил это произведение королю Фердинанду VII специально для пополнения музейного собрания.

На следующий год после смерти Фердинанда VII, скончавшегося в 1833-м, была проведена первая «Инвентаризация и экспертная оценка произведений живописи и скульптуры, а также столов, ваз и прочих предметов, хранящихся в Королевском музее». Это самое первое полное и подробное описание его коллекций. Поводом к такой оценке послужило обстоятельство, весьма опасное для самого музея. Дело в том, что его собрание являлось частной собственностью скончавшегося монарха и теперь могло быть разделено между двумя его дочерьми и наследницами — королевой Изабеллой II и инфантой Марией Луисой Фернандой. Однако, к счастью, в королевском завещании было указано, что коллекции не подлежали разделу. Поэтому в 1845 году королева Изабелла, достигнув совершеннолетия, выплатила своей сестре компенсацию, равную трем четвертям оценочной стоимости коллекции. Позднее, в 1865 году, был издан закон, согласно которому определенное имущество, до того момента находившееся в частной собственности королевы и доставшееся ей по наследству, объявлялось достоянием испанской короны и, следовательно, становилось неделимым и неотчуждаемым. Закон распространялся и на Королевский музей живописи и скульптуры.

Несколько лет спустя, в сентябре 1868 года, в Испании победила так называемая Славная революция, ознаменовавшая начало Шестилетней демократии. Это была первая в истории страны попытка установить демократический и парламентский политический строй. Королеву свергли и выслали из страны, а королевское имущество объявили достоянием государства. Тогда музей стал называться Национальным музеем живописи и скульптуры, а посетителей он принимал уже не только по воскресеньям и праздникам, как раньше, а пять дней в неделю.

В 1870 году в фонды музея поступили картоны Гойи, Байеу и Кастильо, предназначавшиеся для изготовления шпалер (раньше они хранились в подвалах Королевского дворца и неоднократно становились предметами кражи). Это было последнее масштабное приобретение для музея и самое значительное как по количеству, так и по качеству. Речь шла о старинной королевской коллекции, которую две династии монархов, увлекавшихся изобразительным искусством, и в особенности живописью, собрали за четыре предыдущих столетия.

Личное художественное собрание королей, двое из которых, Филипп II и Филипп IV, не только любили живопись, но и хорошо в ней разбирались, обладало ярко выраженным придворным, дворцовым характером. Поэтому коллекция была особенной, в какой-то мере неполной: она отражала вкусы своих владельцев — изысканные, но оттого не менее субъективные. Особую группу здесь составляют парадные портреты, начало которым положил Тициан, создавший такие гениальные произведения, как «Император Карл V в сражении под Мюльбергом» и «Портрет Карла V с собакой». Эти картины задали особую, ни с чем не сравнимую линию в испанском придворном портрете, нашедшую свое наивысшее выражение в шедеврах Веласкеса. Король Филипп II сделался главным заказчиком и покровителем Тициана. Из множества картин, написанных живописцем по заказу монарха, в Музее Прадо хранятся два полотна из цикла на тему поэмы Овидия «Метаморфозы»: «Даная и золотой дождь» и «Венера и Адонис». К ним присоединяется значительное количество портретов, аллегорических изображений и религиозной живописи, что делает этот музей главным источником для исследования зрелого творчества гениального венецианского художника. Важную роль в последующем развитии изобразительного искусства в Испании сыграло увлечение Филиппа II фламандской живописью: собранные им произведения Ван дер Вейдена, Патинира и Босха стали в этом смысле настоящими ориентирами. А работы Антониса Мора и Тициана послужили основой традиции испанского придворного портрета.

Художественные вкусы Филиппа II, прочно связанные с богатством красок венецианской и фламандской школ, в дальнейшем повлияли на выбор его внука — Филиппа IV, одного из самых увлеченных коллекционеров Европы, который отличался блестящей образованностью и эрудицией. Для оформления дворцов, Королевского Алькасара, Ретиро, и особняков дворцового типа, Торре-де-ла-Парада и Сарсуэла, он воспользовался услугами Рубенса, своего придворного художника Веласкеса, фламандских живописцев, включая Ван Дейка, итальянских мастеров того времени, например, Гвидо Рени, творивших в Италии Пуссена и Клода Лоррена, а также испанца Хосе де Риберы. Последний занимал видное место в художественной панораме Неаполя, бывшего тогда под властью Испании. Кроме того, король приобрел выдающиеся произведения итальянского Ренессанса кисти Рафаэля и особенно Тициана, Тинторетто, Веронезе и других венецианцев. «Вакханалия на острове Андрос» и «Поклонение Венере» кисти Тициана, «Не прикасайся ко Мне» Корреджо, «Принесение во Храм» Веронезе, парные картины «Адам» и «Ева» Дюрера — вот только несколько самых выдающихся примеров. Сын этого короля Карл II, не слишком обласканный судьбой во многих смыслах, унаследовав испанский трон, прекрасно осознавал важность художественной коллекции, ставшей одним из символов испанской короны. Он бережно сохранил ее и обогатил, главным образом, за счет произведений великих живописцев, творивших при его дворе: Хуана Карреньо де Миранды (в число его работ входит великолепный «Портрет российского посла Петра Ивановича Потемкина»), Клаудио Коэльо и Луки Джордано.

В самом начале XVIII века в Испании сменилась правящая династия, и королевские собрания произведений искусства стали развиваться в новом направлении. Филипп V и его супруга Изабелла де Фарнезе, отличавшиеся явной склонностью к классицизму, приобрели две крупные коллекции античной скульптуры: одна из них раньше принадлежала шведской королеве Кристине, а другая была собрана 7-м маркизом де Карпио в Неаполе и Риме. Новая королевская чета внесла богатый вклад и в живописное собрание испанской короны, добавив в него, главным образом, работы художников итальянского классицизма: братьев Карраччи, Орацио Джентилески, Карло Маратта и творившего тогда в Италии Никола Пуссена, а также портреты кисти придворных живописцев, прибывших из Франции, — Мишеля-Анжа Уасса, Жана Ранка и Луи-Мишеля ван Лоо. От этого монарха испанской короне досталось необычайно ценное «Сокровище Дофина» — великолепная коллекция из 169 предметов XVI —XVII веков, включающая в себя бокалы, фужеры, блюда и столовые принадлежности из хрусталя и драгоценных материалов. Она перешла к нему по наследству от отца, Людовика, «Великого дофина Франции».

Не менее важный вклад в развитие художественной коллекции внес король Карл III, который, перед тем как унаследовать испанскую корону, был герцогом Пармским, а затем королем Неаполя. Во времена правления этого высокообразованного монарха в Испанию прибыли картины Джованни Баттисты Тьеполо и Антона Рафаэля Менгса, ставшие ориентиром для развития испанской живописи до конца XVIII века, королевская шпалерная мануфактура, для которой в определенный период создавал картоны Франсиско де Гойя. Обширная королевская коллекция включала произведения живописцев XVII века, писавших свои картины в стиле классицизма (Ван Дейка, Андреа Ваккаро и других), а также полотна голландских мастеров, ставшие новинкой в художественном собрании испанских королей. Среди произведений голландцев особо выделяется единственный хранящийся в Музее Прадо шедевр Рембрандта «Юдифь на пиру у Олоферна». К этому присоединяются замечательные творения испанских живописцев XVII века, в том числе работы Веласкеса, Риберы и Мурильо.

Столь же блестящую роль сыграл в развитии художественного собрания испанской короны (чего нельзя сказать о других сферах) сын этого короля, Карл IV. Его коллекция отличалась своей эклектичностью, однако все предметы в ней были удачно подобраны и выделялись не только своей многочисленностью, но и высочайшей ценностью. Помимо картин она включала шпалеры, фарфор, скульптуры, изделия из бронзы, книги и музыкальные инструменты. Карл IV заказывал живописные работы таким великолепным испанским художникам того времени, как Луис Мелендес и Луис Парет-и-Алькасар. В его богатейшей коллекции особо выделяется «Портрет кардинала» — шедевр, созданный Рафаэлем в зрелый период его творчества. Однако главное, чем славится сегодня собрание живописи Карла IV, - это произведения Франсиско де Гойи, которого король сделал своим придворным художником.

 

Музей Тринидад

Вторым значительным источником, из которого ведет свое происхождение коллекция Музея Прадо, стал Музей Тринидад.

В 1836 году министр Хуан Альварес Мендисабаль подписал целый ряд указов, согласно которым в Испании упразднялись религиозные ордены, а их имущество, движимое и недвижимое, экспроприировалось государством. Исполнять эти указы поручили провинциальным депутациям, однако одновременно под эгидой Королевской академии изящных искусств был учрежден специальный Совет по конфискации. При нем работало несколько комиссий, которые ездили по стране и следили за тем, чтобы конфискованные произведения искусства отсылались в Мадрид, где предполагалось создать Национальный музей живописи и скульптуры.

Музей распахнул свои двери для публики 24 июля 1838 года в монастыре Тринидад-Кальсада на улице Аточа в Мадриде, также отчужденном согласно уже упомянутому указу. В действительности здесь удалось собрать только часть конфискованных предметов, привезенных из ряда центральных провинций страны: Мадрида, Авилы, Сеговии, Толедо, Вальядолида и Бургоса. Естественно, все эти произведения живописи отличались почти исключительно религиозной тематикой. За короткое время существования музея из-за финансовых затруднений не удалось обеспечить выполнение даже минимальных требований к содержанию экспонатов.

Его коллекция, весьма разнородная по качеству, включала в себя некоторые из шедевров, сегодня хранящихся в Музее Прадо. Например, исключительный живописный ансамбль, созданный Эль-Греко для главного ретабло церкви монастырского колледжа Доньи Марии Арагонской в Мадриде. Эти произведения гениального художника, родившегося на острове Крит, сыграли важную роль в его творчестве, ознаменовав окончательный поворот в сторону более зрелой и глубоко личной манеры письма. Также можно назвать «Триумф святого Августина» — шедевр кисти Клаудио Коэльо и одну из вершин вдохновенного барокко второй половины XVII века. Заслуживает особого внимания исполненная драматизма статуя «Кающаяся Мария Магдалина» работы Педро де Мены, происходящая из мадридской церкви иезуитов.

В 1868 году в стране свершилась революция, и 25 ноября 1870 года правительство издало указ об объединении Музея Тринидад и Музея Прадо в одно учреждение, которое стало называться Национальным музеем. Однако эта инициатива не сопровождалась необходимыми мерами по обеспечению его деятельности. А между тем новый музей нуждался в помещениях; в выставочных залах и запасниках не были созданы все условия для хранения фондов; не хватало финансовых, материальных и кадровых ресурсов. Поэтому, когда в уже и без того перегруженные запасники поступило сразу 1733 предмета, возникли серьезные проблемы с сохранением, размещением и даже безопасностью: они оставались в Музее Прадо в течение длительного периода времени.

Именно тогда было найдено решение, которое за годы дальнейшей истории музея использовалось неоднократно и довольно часто. Значительное количество произведений искусства стали передавать на хранение в различные провинциальные музеи, официальные органы, государственные учреждения и благотворительные фонды, рассеянные по всей территории страны, а также и в те самые монастыри, из которых они вели свое происхождение. Так зародилась концепция под названием «Прадо дисперсо» (то есть Музей Прадо, рассеянный по всей стране). Около 3000 самых разнообразных произведений, в том числе обладающих исключительной художественной ценностью, например, «Усопший Христос» Грегорио Фернандеса, находятся сегодня в Национальном музее скульптуры в Вальядолиде. Другая серия живописных работ, созданных Висенте Кардучо для картезианского монастыря Паулар в поселке Раскафриа недалеко от Мадрида, недавно была снова возвращена туда после реставрации в музейных мастерских.

 

Новые приобретения. Музей Прадо в ХХ веке

С момента учреждения Национального музея Прадо здесь постепенно начала формироваться третья группа произведений искусства, которая получила название «Новые приобретения». В отличие от двух более ранних частей коллекции эти происходили из самых разных источников. Единственная объединяющая их общая черта — дата поступления в музей после 1871 года. Сюда входят, в первую очередь, удостоенные премий экспонаты Национальных выставок живописи и скульптуры, которые начали проводиться с 1856 года. Эти лучшие работы государство покупало и до 1871 года отправляло в Музей Тринидад, а впоследствии в Музей Прадо. В 1894 году был создан Музей современного искусства, и произведения XIX века, хранившиеся в Музее Прадо, приписали к этому новому учреждению. Однако в 1971 году они вернулись сюда снова. К тому времени Музей современного искусства не существовал в течение уже двадцати лет, а вместо него появился новый Испанский музей современного искусства (непосредственный предшественник нынешнего Национального музея — Центра искусств Королевы Софии). Тогда было решено разделить существовавшие коллекции и, в частности, возвратить в Прадо работы, датированные XIX столетием. Вместе с другими предметами, приобретенными по различным каналам, они образуют достаточно полное и обширное собрание живописи XIX века, главным образом испанской. Надо заметить при этом, что Музей Прадо сыграл очень важную роль в развитии испанского изобразительного искусства того периода. Посмотрим, например, на такие выдающиеся и столь разные картины, как «Изабелла Католическая диктует свое завещание» Эдуардо Росалеса или «Расстрел генерала Торрихаса и его сподвижников на пляже в Малаге» Антонио Хисберта. В них явно прослеживаются мастерское составление композиции, способность к передаче психологического портрета и особенно искусное владение цветовой палитрой как средством создания общей атмосферы. Все это, несомненно, обусловлено гениальностью авторов, но также и добросовестным изучением работ Веласкеса и Гойи, выставленных в Музее Прадо.

Помимо этой группы произведений искусства коллекция раздела «Новые приобретения» постепенно пополнялась благодаря завещаниям, дарениям и покупкам. При этом в роли покупателя выступали либо сам музей, либо испанское государство, которое затем передавало их в музейное собрание. А начиная с 1980 года к работе подключился вновь созданный Фонд друзей Музея Прадо. Так или иначе новые поступления на сегодняшний день составляют около 20 процентов всех хранящихся здесь предметов. И это, несомненно, достойно восхищения, если учитывать, что испанское правительство, как правило, не проявляет особой заинтересованности в том, чтобы частные лица завещали или приносили в дар музею свои коллекции. Не стоит также забывать о том, что музей вынужден постоянно работать в условиях жесткой экономии, а порой терпеть откровенную нужду. Невозможно в двух словах обобщить здесь всю историю новых приобретений, которые поступали буквально по капле. Поэтому мы ограничимся упоминанием о некоторых самых заметных поступлениях.

Среди самых первых крупных даров (а также и в числе самых важных) особо выделяются так называемые «Мрачные картины» Франсиско де Гойи, которые подарил музею барон Фредерик Эмиль д'Эрланже. Это были настенные росписи, созданные художником в его собственном доме в окрестностях Мадрида, получившем название Кинта-дель-Сордо («Усадьба глухого»). Там он жил, перед тем как в 1824 году уехать во Францию, скрываясь от возможных преследований нового правительства. Д'Эрланже купил усадьбу в 1873-м и поручил мастерам перенести росписи, находившиеся не в лучшем состоянии, со стен на холсты. Четырнадцать получившихся полотен барон выставил на продажу во время Всемирной выставки в Париже, проходившей во дворце Трокадеро в 1878 году. Однако к удивлению этого банкира и тонкого ценителя искусства покупателя на них не нашлось. Так что в конце концов в 1881 году он передал их в дар испанскому государству специально для Музея Прадо. Здесь они тоже получили не слишком высокую оценку и были выставлены на обозрение публики только в 1890-м.

Судьба этой серии, поистине уникальной в истории западной живописи, свидетельствует о том, что искусство Гойи было принято и понято далеко не сразу: этот процесс оказался трудным и долгим, причем не только на международном уровне, но и в самой Испании. Достаточно сказать, что до того момента творчество гениального художника было представлено в залах музея очень незначительно. Хотя затем, в течение всего ХХ столетия, главным образом, благодаря покупкам и дарственным сюда поступали все новые произведения Гойи, так что постепенно они составили ядро коллекции. В настоящий момент в Музее Прадо собрано более половины всех многочисленных известных нам творений этого живописца.

В истории музейных поступлений, полученных в дар или по завещанию, отразилось и развитие страны в целом. Так, в конце XIX — начале ХХ столетия главную роль в этом процессе играли представители высшей аристократии: благодаря им в музей прибывали большие семейные коллекции, включавшие в себя как настоящие шедевры, так и второстепенные работы. В качестве самых выдающихся примеров можно назвать дар Марии Дионисии Вивес и Сирес, вдовствующей герцогини де Пастрана, принесенный в 1889 году, — более двухсот произведений искусства, среди которых особенно выделяется группа эскизов Рубенса для павильона Торре-де-ла-Парада, выполненных по заказу короля Филиппа IV. В 1894-м вдовствующая маркиза де Кабриньяна подарила музею 26 картин, в том числе «Мадонну с младенцем и ангелами» Ганса Мемлинга — прекрасное творение, выполненное на доске. А в 1905-м герцогиня де Вильяэрмоса передумала продавать два полотна Веласкеса и преподнесла их в дар музею, «чтобы они не покидали территорию Испании». Однако уже в начале нового века на сцену уверенно приходят крупные предприниматели-коллекционеры. Один из них, мексиканец баскского происхождения Рамон де Эррасу, получивший образование и обосновавшийся в Париже, в 1904 году завещал музею двадцать пять великолепных живописных работ XIX века.

После восстановления монархии, когда на троне снова воцарилась династия Бурбонов, одним из важнейших событий в истории музея стало создание в 1912 году коллегиального органа управления — Королевского попечительского совета Национального музея живописи и скульптуры, который с 1920 года был официально переименован в Национальный музей Прадо. Совет сыграл важнейшую роль в процессе преобразования этого учреждения в историко-художественный исследовательский центр. Прежде, по традиции, считалось, что директором здесь должен быть художник, однако теперь, чтобы занять эту должность, надо было обладать знаниями по истории искусства.

В 1915 году каталонский финансист Пабло Боск, входивший в попечительский совет, завещал музею более девяноста произведений фламандской и испанской живописи, великолепную коллекцию медалей со всей Европы, датируемых XV-XIX веками, еще одну коллекцию из 946 монет, а также значительную денежную сумму. Не менее впечатляющим выглядел вклад Педро Фернандеса Дурана, который подарил и передал по завещанию картины фламандских и испанских мастеров, в том числе Ван дер Вейдена, Моралеса и Гойи, почти 2800 рисунков различных европейских школ XV-XIX столетий, множество скульптур, мебель, доспехи, шпалеры и ткани.

Военный мятеж 18 июля 1936 года стал точкой отсчета одного из самых трагических периодов в истории Испании. Разразившаяся Гражданская война продлилась три года, и практически все это время столица находилась в осаде. Из-за длительных и интенсивных бомбежек в опасности оказалось ее культурное достояние и, в частности, Музей Прадо. 5 ноября 1936 года правительство распорядилось перевезти все хранившиеся в нем шедевры в Валенсию. Операция продлилась до февраля 1938 года: за двадцать два рейса удалось вывезти из Мадрида 391 картину, 181 рисунок Гойи и целиком «Сокровище Дофина». Из Валенсии в марте 1938-го все это перевезли в Барселону, повредив в дороге два крупномасштабных полотна Гойи: «Расстрел повстанцев в Монклоа» и «Восстание 2 мая 1808 года в Мадриде», при этом последнее пострадало более серьезно. Затем путь коллекции лежал в сторону французской границы, на подступах к которой ее передали представителям Международного комитета спасения сокровищ испанского искусства. Бесценные творения были эвакуированы в штаб-квартиру Лиги Наций в Женеве, куда они прибыли 14 февраля 1939 года. А уже 30 марта, за день до окончания Гражданской войны, Лига Наций вернула их новому испанскому правительству, которое почти сразу же разрешило организовать в июле и августе выставку шедевров Музея Прадо в Женевском музее искусства и истории. Вниманию посетителей были предложены шедевры Веласкеса, Гойи, Эль-Греко, Тициана, Босха, Дюрера и других. Таким образом, наиболее опасный период за всю историю существования Музея Прадо завершился одним из самых значимых событий в истории европейской культуры и музеев ХХ столетия. 5 сентября, через два дня после начала Второй мировой войны, произведения искусства отправились обратно домой, в Мадрид.

Вскоре после этого Музей Прадо получил два пожертвования, в которых все было исключительным: и личности дарителей, и качество подаренных работ, и сопутствующие обстоятельства. Мексиканский художник и предприниматель, владевший собственной галереей, передал в дар семь старинных скульптур, которые пополнили не слишком обширную, но превосходную коллекцию классической скульптуры музея. А двумя годами раньше Франсеск Камбо — предприниматель, адвокат, политик и сторонник каталонской автономии, оказавшийся в изгнании, — подарил и отправил из Швейцарии восемь живописных творений итальянского треченто и кватроченто, написанных на досках (среди них особо выделяются три из серии «Новелла о Настаджо дельи Онести» кисти Боттичелли), а также великолепный натюрморт Франсиско де Сурбарана.

Еще один знаменательный факт: в 1943 году из фондов Национального достояния Испании музей получил три шедевра, происходивших из коллекции Филиппа II, и один из художественного собрания Филиппа IV. Все они хранились в монастыре Эль-Эскориал, а в эпоху Республики были фактически перевезены в музей. Это шедевры Босха — стол с изображением «Семи смертных грехов» и триптих «Сад наслаждений», — а также ставшее вершиной творчества Рогира ван дер Вейдена «Снятие с креста» и одно из главных произведений молодого Тинторетто «Омовение ног».

В 1947 году в Музей Прадо поступили очень важные экспонаты — романские настенные росписи, перенесенные из часовни Мадеруэло. Они относятся к тому периоду в истории искусства, который до тех пор не был представлен в музее. В 1957-м к этому добавились шесть романских фресок из церкви Сан- Бауделио-де-Берланга, в 1922 году их отделили от стен и незаконно вывезли в Соединенные Штаты. Они вернулись в Испанию благодаря договору с нью-йоркским Метрополитен-музеем о взаимообмене экспонатами из постоянных фондов. В следующие десятилетия в Музей Прадо поступило совсем немного новых предметов, среди которых можно выделить работу Антонелло да Мессины «Мертвый Христос, под держиваемый ангелом», выполненную на доске, — без сомнения, один из шедевров коллекции.

В 1981 году состоялось одно из символичных событий в истории Испании ХХ столетия: в Музей Прадо прибыла «Герника» Пикассо, а вместе с ней — 63 эскиза и подготовительных рисунка. К ним вскоре добавились другие произведения Пикассо и Хуана Гриса, переданные музею Дугласом Купером, и картины Жоана Миро — от вдовы художника. Все они были выставлены в здании Касон-дель-Буэн-Ретиро, присоединившись к коллекции XIX века.

Пикассо написал «Гернику» по заказу республиканского правительства для павильона Испании на Всемирной выставке в Париже 1937 года. После окончания Гражданской войны художник, являвшийся членом и французской, и испанской коммунистических партий, решил поместить картину на хранение в Нью-Йоркский музей современного искусства. Пикассо вовсе не отрицал того, что законным собственником «Герники» является испанское правительство, и лично желал, чтобы она в конце концов оказалась в Музее Прадо. Однако он распорядился, чтобы полотно не пересекало границу Испании до тех пор, пока здесь не установится демократическая форма правления. Поэтому прибытие этой европейской иконы ХХ века имело символическое значение, ознаменовав собой полную смену исторического курса в стране в последней трети ХХ века. Позднее картина была передана в фонд Национального музея — Центра искусств Королевы Софии.

Особо выделяется еще одно поступление — и по своей ценности, и по тому, как оно оказалось в музее. Речь идет о «Портрете маркизы Санта-Крус» кисти Франсиско де Гойи, незаконно вывезенном из Испании в 1983 году и выставленном на торги в 1985-м. Испанскому государству удалось приостановить продажу портрета на лондонском аукционе «christie's». После уплаты владельцу 6 миллионов долларов, собранных при широкой общественной поддержке в Испании, портрет вернулся и был выставлен в Музее Прадо.

Даже в таком предельно кратком описании истории музея нельзя не упомянуть и о Мануэле Вильяэскусе. Этот мадридский адвокат и предприниматель, скончавшийся в 1991 году, завещал музею все свое огромное состояние, в том числе недвижимость и долевое участие в бизнесе, с тем условием, что средства пойдут на приобретение первоклассных произведений мирового искусства. Наследство оказалось столь значительным, что пришлось создать специальную комиссию для изучения возможностей приобретения артефактов. Воспользовавшись доставшимся ему наследством, Музей Прадо в течение последующих лет, вплоть до 1998-го, приобрел более двухсот картин, рисунков и гравюр.

Стоит также сказать и о библиотеке Сервельо, которая перешла в фонды музея в 2002 году благодаря удачно подобранной комбинации — сочетанию покупки и дарения. Библиотека включает в себя более двух тысяч ценнейших книг XVI—XIX веков, а собрана она была Хосе Марией Сервельо. Ставший настоящим образцом современного гуманиста, Сервельо собирал ее с юных лет с намерением когда-нибудь передать эти тома в Музей Прадо.

Несмотря на то, что испанское финансовое законодательство до сегодняшнего дня предоставляет очень небольшие льготы и стимулы, Музей Прадо по-прежнему удостаивается щедрости со стороны частных лиц, периодически получая в дар произведения искусства. В последнее время наиболее важными стали поступления от маркизы Бальбоа в 2002 году, от барселонского предпринимателя Хосе Луиса Вареса Фисы, а также самое недавнее от Пласидо Аранго. Варес Фиса в 2013-м подарил музею двенадцать живописных работ, относящихся к романскому и готическому стилям, к испано-фламандской школе и к кастильскому ренессансу, а также две готические скульптуры и большой кессонный потолок, датируемый приблизительно 1400 годом. Все это стало дополнением к двум другим значительным произведениям, которые бизнесмен преподнес в дар музею в предыдущие годы. Из его же коллекции происходит и одна из последних крупных покупок Музея Прадо — исключительный с художественной точки зрения «Триптих Сарсосо». Со своей стороны Пласидо Аранго в июне 2015 года подарил музею 24 картины из своего собрания испанской живописи XVI —XIX веков.

И, наконец, в заключение стоит хотя бы кратко упомянуть о таких покупках, как «Портрет графини де Чинчон» работы Франсиско де Гойи, приобретенный в 2000 году (частично благодаря последним остававшимся средствам, завещанным Вильяэскусой), картина Питера Брейгеля-старшего «Вино в День святого Мартина» и совсем недавно приобретенная небольшая доска «Молитва в саду», созданная Колартом де Лаоном приблизительно в 1405 году, — шедевр французской готики мирового уровня.

Вернуться назад