«Хлеб Неба» Гора Чахала в программе спецпроектов Третьяковской галереи

Проект «Хлеб Неба» Гора Чахала, проходящий в Третьяковской галерее на Крымском Валу с 17 сентября 2010 по 20 марта 2011 года, является совместной творческой работой художника и музея. Специфика подобных акций не дублирует жанр персональной выставки; каждая из них предполагает разработку конкретной идеи, связанной с творчеством определенного художника. Одна из основных целей спецпроектов - презентация новаций и пополнение собрания галереи произведениями крупнейших современных мастеров, как правило, стремящихся создать не отдельное произведение, но цельное художественное явление в продолжение авангардной идеи синтеза искусств.

В пространстве Третьяковской галереи этот эксперимент осуществляется в зале, завершающем постоянную экспозицию искусства XX века и предваряющем анфиладу залов второго этажа, где демонстрируется искусство новейших течений; тем самым он соединяет традиционное и актуальное.

Гор Чахал — известный московский актуальный художник, первый, кто предпринял попытку соединить в своем творческом методе научный инструментарий и богословский дискурс. В проекте «Хлеб Неба» автор делится опытом разговора о сакральном на языке современного искусства. Как художник, создающий contemporary art, Гор представляет собой достаточно редкий для современного отечественного артсообщества тип «универсального мастера». В его арсенале — диплом МИФИ по специальности «прикладная математика» и опыт участия в творческих экспериментах, предпринятых в составе различных поэтических, музыкальных и художественных групп¹. Вместе с тем работы Чахала, на первый взгляд, оставаясь по стилистике в рамках актуального искусства, по своей содержательной наполненности в определенном смысле ему противостоят. Мастер предпринял попытку, неожиданную для художников его круга: обратился к вопросам веры не в негативистской трактовке (присущей во многом постмодернистскому сознанию), а с искренним принятием того факта, что подлинное искусство невозможно без соприкосновения с сакральной традицией, носителем каковой для Чахала является христианство. Противоречие, содержательно наполняющее творческий процесс прошедшего века, а именно противостояние красоты и правды, является для художника поводом для воссоединения двух абсолютных начал. В попытке их синтеза он создает новый пластический язык, опираясь на доступный для современного искусства технический арсенал и древнюю религиозную традицию («Солнце Правды, Добра и Красоты», 2004, Museums Quartier, Вена). Однако, по мнению Чахала, такая акция невозможна без определенных усилий как со стороны создателя артобъекта, так и со стороны зрителя. Возникновение произведения искусства осуществляется как активное проникновение в сущность художественного прообраза, как результат совместных усилий художника и зрителя. О своем проекте «Вооружение глаза» (1995) Гор Чахал говорит следующее: «Мы должны вырастить в себе некий прибор, позволяющий усовершенствовать наше видение непосредственной сущности объекта искусства сквозь глухую стену культурных и псевдокультурных напластований»². Для него, как для классического художника, модулем произведения искусства является человек, причем с точки зрения объективизации свойственного человеку процесса восприятия (в проекте «MAN» (1997) именно человек является объектом и субъектом «работы»). Особое (его можно было бы назвать «приборным») зрение, необходимое для восприятия сущности образа, — а художника более всего занимает именно «воскрешение образа» — должно возникнуть благодаря использованию новейших технологий, предоставляющих возможность «объективно» узреть идеальный мир.

Идею своей предыдущей работы «Хлеб и Вино и Мать-Сыра-Земля», являющейся по его замыслу визуализацией «экспериментального подтверждения гипотезы о трансфизическом воздействии произведений современного искусства на ноосферу», Гор Чахал продолжает спецпроектом «Хлеб Неба». Для специалистов в области истории искусства воздействие художественных произведений на сознание человека и живые объекты материальной природы, с одной стороны, не подлежит сомнению, но с другой — все же распространяется только на область сознания. Гор стремится объединить науку и искусство, демонстрируя в художественной форме эксперимент, воздействие которого распространяется даже на материю. Вместе с тем он призывает собратьев по цеху задуматься об ответственности за свои деяния.

Пространственная композиция «Хлеб Неба» включает пять циклов, которые связывает общая идея, вынесенная в название. Каждый из них освещает наиболее значительные темы Нового Завета и в целом христианского мировоззрения. Первый из циклов — «Фавор» — представляет собой в буквальном смысле проект: это пластический макет модели горы, созданный на основе геодезического чертежа, а также его трехмерное изображение на экране и фотографии в разных ракурсах. Каждый уступ будущей модели горы Преображения, по замыслу художника, должен быть соразмерен лестничной ступени или немного превышать ее, чтобы подъем совершался с некоторым трудом («Царство Небесное силою берется, и употребляющие усилие восхищают его» Матф. 11:12).

Цикл «Хлеб и Вино и Сущий Господь» — серия фотографий в обратной перспективе, посвященная основным евангельским символам, визуально представленным в ряде композиций с изображением хлеба, вина, виноградной грозди, Библии и богослужебных книг. Одну и ту же предметную композицию художник фотографирует с разных точек. Изменение ракурса трансформирует размеры и пропорции предметов согласно принципу обратной перспективы и приоткрывает зрителю новую реальность уже знакомых вещей. Зритель вовлекается в создание целостного образа, который должен возникнуть в его воображении.

Следующая серия фотографий на холсте — цикл «Чудо» — сделана «по мотивам чудесных явлений, связанных с хлебом и вином в Евангелии». Лаконичные композиции, созданные Гором Чахалом, служат зрителю ключом, открывающим перспективу евангельских чудес (превращения хлеба в вино, насыщения четырех и пяти тысяч, преображения материи), предваряющих в истории христианства евхаристическое таинство. Если отталкиваться от идеи Карена Свасьяна о том, что художник не утверждает и не отрицает явлений мира, но называет, «высказывает» их, то глагол «высказывает» как нельзя лучше подходит к изображениям хлебов и рыб Гора Чахала. Созданные им образы, на первый взгляд, просты, словно буквы алфавита. Однако хлеб, рыбы, вино и вода, увиденные художником сквозь «зажигательный фокус силы внимания и любви»³, неожиданно становятся многозначными, при этом они не исчерпываются ни одним из возможных толкований и даже их общей суммой, но приоткрывают внимательному зрителю нечто лежащее за гранью видимого.

«Жертва» — одна из наиболее выразительных серий фотографий, названных автором «символическими стадиями Евхаристического Агнца в течение проскомидии и Божественной литургии», — представляет собой ряд изображений светоносной, подобной золоту субстанции. Свет и золото отсылают зрителя не только к первофеноменам христианского мировоззрения, но и к предыдущим работам Чахала, в которых названные субстанции значились непременным условием образования формы («Любовь», 1997; «Mein Gold», 2002 — Галерея Гельмана, Москва; «Радость», 2002, Галерея «Файн арт», Москва).

Контрапунктом общей композиции становится скульптура «Трисолнечный Свет» — «визуализация прорыва Небесных Сил в реальное пространство». Встречающийся на иконах образ Трисолнечного света обретает в скульптуре Гора трехмерную форму и иную (снизу вверх) ориентацию в пространстве, композиционно замыкая и связывая между собой все темы как по содержанию, так и по форме.

Тематически все циклы выстраиваются в структуру, вырастающую наподобие лестницы, вместе с тем движение происходит и в вертикальном, и в горизонтальном потоках. «Хлеб и Вино и Сущий Господь» — прообраз Евхаристии, соответствующий таинству причастия. «Чудо» — преображение материи, предваряющее в истории христианства евхаристическое таинство. «Жертва» — символическое преображение материальной субстанции хлеба и вина (евхаристического Агнца) в плоть и кровь принесшего жертву за людей Иисуса Христа. «Трисолнечный Свет» — божественная сила, пронизывающая материю и преображающая ее, — символ преображения мира, ставшего возможным именно благодаря искупительной жертве. Тема горы Фавор — это основание и одновременно вершина, начало и цель пути, на котором совершается Чудо превращения воды в вино, насыщения четырех и пяти тысяч и, наконец, искупительная Жертва, повторяемая как чудо в божественной литургии.

«Хлеб Неба» — в определенном роде попытка воссоздания «пространственной иконы»⁴, то есть работа с реальным пространством, через искусство обретающим наполненность наподобие классических образцов, которые преображают пространство, организуя его для восприятия иного мира (в случае с Гором Чахалом — мира, лежащего за недосягаемой линией горизонта).

Работа с пространством как внутри изображения, так и вовне, а также диалог с созидательными идеями авангарда становятся для мастера основным формообразующим принципом. Фотографии в обратной перспективе, выполненные с помощью специальной оптики⁵, воспроизведенные на холсте и являющие собой изображения основных евангельских символов, словно призваны утвердить «взгляд за горизонт» в качестве объективной, математически доказанной реальности. Предпочтительность прямой или обратной перспективы, возникающая в искусствоведческом дискурсе XX века, видится художнику как необходимость их синтеза не по принципу арифметического сложения, но в ожидании чуда откровения, способного приоткрыть единство и целостность мира через дерзновенную попытку взглянуть за горизонт и увидеть невидимое.

Скульптурная композиция «Фавор» — еще одна грань работы с восприятием пространства. Павел Флоренский, размышлявший о проблеме обратной перспективы, пишет: «... географическая карта и есть изображение и не есть таковое, — не заменяет собою подлинный образ земли, хотя бы в геометрической абстракции, а лишь служит к указанию некоторого его признака... изображение, по какому бы принципу ни устанавливалось соответствие точек изображаемого и точек изображения, неминуемо только означает, указует, намекает, наводит на представление подлинника»⁶. Модель, созданная Чахалом, «указует» на гору, которая в свою очередь должна знаменовать собой некий невидимый глазу подлинник. Фотографии и трехмерная модель — картины реальности, каждая из которых представляет собой только частичку видимого мира, — уже не являются бессмысленными осколками разбитого зеркала, но занимают свое безусловное место в созидаемом художником синтетическом мировидении. Все изображения, наполняющие пространство «работы», с точки зрения вариантов перспективного восприятия подобны одному слову, сказанному на разных языках. Все они связаны единым смысловым центром и неразрывно связаны друг с другом подобно прямой и обратной перспективам, дополняющим друг друга (ведь линии, сходящиеся к горизонту, за горизонтом вновь расходятся). Таким образом, реальное пространство наполняется невидимыми линиями соответствия изображений, в чем, собственно, и заключается принцип создания пространственной иконы, понимаемый как эталон сакрального пространства⁷.

Создание подобного пространства — необычайно сложная работа. Видимо, поэтому автор и не практикует инсталляций. Организованное им внешнее пространство посредством восприятия становится для зрителя внутренним. Изменяясь само, оно приоткрывает новые грани видимой реальности, приглашая зрителя понаблюдать за собственным наблюдением. Пространство работ Чахала не является условным пространством прямой перспективы, ради соблюдения правил которой приходится корректировать видимую реальность, но это и не хаос самовыражения. Это попытка созидания новой системы восприятия — органичной, оправданной и математически выверенно включающей в себя, примиряющей известные точки зрения.

О стремлении к идеалу, но все же невозможности его достижения свидетельствует смятый графический лист, включенный в цикл «Фавор»: ироническая инструкция «как постичь самого себя». Здесь Гор Чахал предстает перед зрителем в качестве наследника и продолжателя футуристических идей начала XX века с их беспримерной дерзновенностью и столь же обезоруживающим юмором.

1. В 1985-1987 годах совместно с поэтом Аркадием Семеновым и рок-группой «Вежливый отказ» Гор Чахал организовал группу «Параллельные действия», познакомившую московскую рок-сцену с поэтическим перформансом; в 1987-1988 годах совместно с композитором Камилем Чалаевым и группой «Метро» создал творческую ассоциацию «Театр-пост»; в 1988-м осуществил серию совместных проектов с группой «Чемпионы мира».
2. Гор Чахал. Вооружение глаза // Художественный журнал. 1995. № 8. С. 10.
3. Свасьян К.А. Поэт и критик // Рильке Р.М. Сонеты к Орфею. М., 2000. С. 125.
4. Термин А.М.Лидова.
5. Иващенко И. Снова о «ненаучности» обратной перспективы, или применение обратной перспективы в фотографии. http://ye145.narod.ru.
6. Флоренский П.А., священник. Избранные труды по искусству. М., 1996. С. 7-68 (Обратная перспектива).
7. Буркхард Т. Сакральное искусство Востока и Запада. М., 1999.

Вернуться назад