АРХИТЕКТУРНЫЙ ГРИНПИС. Выставка «Потерянный авангард: советская модернистская архитектура. 1922-1932»

Натэлла Войскунская

Рубрика: 
МЕЖДУНАРОДНАЯ ПАНОРАМА
Номер журнала: 
#4 2007 (17)

В нью-йоркском Музее современного искусства (МОМА) известный фотограф, исследователь мировой архитектуры Ричард Пэйр представил американской публике одну из интереснейших страниц советского архитектурного модернизма в 75 фотографиях, отобранных из почти 10 тысяч, сделанных им начиная с 1993 года. В организации этой выставки принял участие Фонд содействия сохранению культурного наследия «Русский авангард» во главе с сенатором Сергеем Гордеевым.

Экспозиция вызвала неподдельный интерес и у специалистов, и у многочисленной разноязыкой публики, которая буквально «прилипала» к огромным цветным фотографиям шедевров советской архитектуры, за немногими исключениями - обшарпанных, разрушающихся или уже почти полностью разрушенных. Что же так задевало неравнодушных зрителей: удивление? восторг? здоровое любопытство? нездоровое любопытство? сострадание к исчезающей натуре? интерес к «другой» жизни?..

Видимо, все вместе взятое. Каждый снимок сопровождался подробной аннотацией с указанием места и времени создания сооружений и, конечно, сведениями об авторах проектов. Описания читали все или почти все посетители выставки. То здесь, то там слышалась русская речь и порой радостные восклицания (как у меня): «Вот соседний дом!» (про московский дом Моссельпрома, построенный в 1923-1924 годах Давидом Коганом и расписанный по макету Александра Родченко) или «Смотри, Азернешр!» - так бакинцы называли Дом печати, возведенный по проекту Семена Пена в 1932 году (в нем долгие годы работал мой отец). Кто-то узнавал и вспоминал «свой» Харьков или Киев, Баку или Нижний Новгород, Екатеринбург или Петербург, «свое» Запорожье или Иваново, «свою» Мацесту или Москву, а некоторые даже и конкретные коммуналки, в которых жили или когда-то бывали, тем более что одна из них была запечатлена и представлена в экспозиции красочно, во всех своих неподражаемых интерьерных и, увы, бытовых деталях...

Американский журнал «Форбс» назвал «Потерянный авангард» выставкой-исследованием Ричарда Пэйра, имя которого хорошо знакомо российским ценителям архитектуры. В 2001 году в Москве в рамках кураторского проекта Юрия Аввакумова «24» с успехом прошла его выставка «Русский конструктивизм: провинция». Казалось, вся предшествующая деятельность Пэйра подготовила его к работе на необъятном постсоветском пространстве: издав альбом «Фотография и архитектура 1839-1939», он более других сделал для определения значимости архитектурных сюжетов в искусстве фотографии и, наоборот, значимости искусства фотографии в истории архитектуры. Наверное, его вполне можно торжественно именовать «архи- (тектурным) фотографом». В 1990 году Пэйр опубликовал итог своей двухлетней работы в Африке - монографию «Египет. Размышления о непрерывности», в которой, если вторить Осипу Мандельштаму, исследовал «египетскую мощь христианской робостью».

В 1996 году Американский институт архитекторов присудил ему награду за монографию «Цвета света: архитектура Тадао Андо» о творчестве известного японского мастера. Так что по сумме свершений и заслуг Ричард Пэйр действительно «архифотограф».

Экспонировавшиеся в 2001 году на московской выставке «Русский конструктивизм: провинция» фотографии Пэйра - и документ эпохи, и одновременно приговор ей. Прав Аввакумов, говоря: «Шедевры мировой архитектуры состарились настолько, что для опознания в них былых героев требуются особенные усилия». Усилия, надо признать, уже сейчас требуются едва ли не героические. Недоброй волею времени и людей советский авангард оказался побежденным, причем повсюду и повсеместно - в изобразительном искусстве, литературе, театре, архитектуре. И виной тому не просто закономерная - а как иначе? - смена стилей. Не стоит забывать, сколь многих авангардистов насильственным образом уничтожили или «перевоспитали», а их творения попросту изъяли из обихода, спрятали, а то и сожгли, причем о них было строжайше велено забыть.

Постройки - несколько особая статья: ломать иной раз жалко (это, как известно, не строить), запретить же людям видеть архитектурные объекты трудновато. Проще всего, как показал опыт, «нивелировать» их. Например, подлинные шедевры - памятники архитектуры 1920-х годов - ничего не стоит назвать «не представляющими ценности зданиями», исключить из одних и внести в совсем другие списки и тем самым отдать на милость немилосердному Хроносу, который их жадно поглотит, если еще не проглотил без остатка. Обрушившаяся крыша, облупленная штукатурка, безжалостная эксплуатация и неграмотные, бескультурные в архитектурном и строительном смыслах «дополнения» в виде перепланировок, пристроек и надстроек - таков был приговор, вынесенный славной, если не великой, «эпохе революционного творчества и профессионального мастерства».

Приступив к подготовке материалов по советской модернистской архитектуре, Ричард Пэйр начиная с 1993 года совершил несколько «экспедиционных» путешествий по территории бывшего СССР и сделал тысячи снимков. Ведомый здоровым любопытством, вооруженный глубокими познаниями в области мировой, и в частности советской, архитектуры, этот неутомимый архифотограф заставляет и неискушенных зрителей, и специалистов переосмыслить и заново открыть многие достижения в области гражданского и промышленного строительства того послереволюционного десятилетия, которое, казалось, было столь многообещающим, а стало «авангардом, остановленным на бегу», ныне - и вовсе «потерянным авангардом».

Экспозиция в Музее современного искусства начиналась с Москвы. Открывала ее знаменитая Шуховская башня: именно она вынесена на суперобложку альбома, выпущенного к нью-йоркской выставке Ричарда Пэйра (альбом, кстати, значительно шире музейной экспозиции). А вот Дом культуры им. С.М. Зуева, построенный в 1926 году по проекту Ильи Голосова; вот то, что осталось от жилого дома Наркомфина, возведенного в 1930 году по проекту Моисея Гинзбурга и Игнатия Милиниса. Тут же известные всему миру кочующие из каталога в каталог шедевры классиков архитектуры Константина Мельникова, братьев Весниных, Ле Корбюзье. Можно смело сказать, что одних только московских памятников архитектурного модернизма хватило бы на пухлую книгу. Продолжим перечень: Клуб им. И.В. Русакова, Клуб завода «Каучук», гараж Госплана, здание Центросоюза, Военно-политическая академия, студенческое общежитие Текстильной академии, Дом на Набережной... Дом Мельникова и щусевский шедевр - Мавзолей Ленина представлены столь подробно, что получилась как бы выставка в выставке. Да, архитектурный модернизм одной только Москвы достоин отдельной экспозиции.

В северной столице Пэйр остался верен себе: ни Дворцовая набережная с Зимним дворцом, ни Михайловский замок, ни Строгановский дворец его, в отличие от множества восхищенных туристов, не покорили, зато он не пренебрег ни довольно жалким на первый взгляд жилым фондом, ни популярными в прошлом учреждениями культуры и образования, ни разбросанными по городу допотопными индустриальными объектами легкой промышленности. Если конкретно, то Ричард Пэйр заснял построенную в 1925-1927 годах Эрихом Мендельсоном трикотажную фабрику «Красное Знамя», жилые дома на Тракторной улице (проект 1927 года Александра Никольского, Александра Гегелло и Григория Симонова), любимый многими поколениями ленинградцев Дворец культуры им. С.М. Кирова (проект 1930-1937 годов архитектора Ноя Троцкого, которому доверили даже возведение здания ОГПУ на Литейном проспекте, правда, скорее в неоклассическом стиле, чем в авангарде), а заодно многочисленные фабрики-кухни - Василеостровскую, Выборгскую и Нарвскую (все построены в 1928-1933 годах по проекту Армена Барутчева, Исидора Гильтера, Иосифа Меерзона и Якова Рубанчика).

Кстати, почему именно фабрики-кухни? Что такое эти фабрики-кухни? Такими вопросами, думается, задавался американский зритель. Ответ находим у виртуозного и остроумного стилиста Юрия Олеши. В написанной в 1927 году повести «Зависть» он при рекламировании фабрик-кухонь не пожалел - на зависть всем женщинам-труженицам - ни красок, ни восклицательных знаков: «Женщины! Мы сдуем с вас копоть, очистим ваши ноздри от дыма, уши - от галдежа, мы заставим картошку волшебно, в одно мгновенье, сбрасывать с себя шкуру; мы вернем вам часы, украденные у вас кухней, - половину жизни получите вы обратно. Ты, молодая жена, варишь для мужа суп. И лужице супа отдаешь ты половину своего дня! Мы превратим ваши лужицы в сверкающие моря, щи разольем океаном, кашу насыплем курганами, глетчером поползет кисель! Слушайте, хозяйки, ждите! Мы обещаем вам: кафельный пол будет залит солнцем, будут гореть медные чаны, лилейной чистоты будут тарелки, молоко будет тяжелое, как ртуть, и такое поплывет благоухание от супа, что станет завидно цветам на столах».

Но дальше, дальше от столиц с кафельными полами, каждодневным солнечным светом, с ртутно-молочными реками и кисельными берегами: недаром Ричард Пэйр в одной из своих многочисленных ипостасей – специалист по провинции. Там, правда, обходились по большей части без фабрик и без восклицательных знаков. Архифотографу удалось отснять жемчужины архитектурного авангарда и в российской провинции, и в странах СНГ.

Провинция представлена славным городом ткачих Иваново - «красным Манчестером» - и славным городом купцов и торговых ярмарок Нижним Новгородом. В Иваново Пэйр снимает прядильню «Красная Талка», построенную в 1927 году по проекту Бориса Гладкова и Ивана Николаева, и школу имени 10-летия Октябрьской революции (проект Василия Панкова), год возведения которой понятен из названия. А в Нижнем Новгороде - жилой дом постройки 1935-1937 годов, созданный в мастерской Веснина, но наделенный уже многими признаками надвигающейся сталинской архитектуры.

В Екатеринбурге засняты поистине блестящие объекты: водонапорная (ее еще называют «Белая») башня работы Моисея Рейшера (1929), любовно спроектированный Сергеем Захаровым Дворец правосудия (1929-1930) и прекрасно сохранившийся многоквартирный Дом чекиста (архитекторы Иван Антонов, Вениамин Соколов, Арсений Тумбасов, 1929-1936) с лестницей-воронкой (если смотреть сверху вниз), она же лестница-спираль (если смотреть снизу вверх), в одном из ракурсов «выписывающая» знак американского доллара - не иначе как недоглядели провинциальные чекисты.

Немало интересного открылось объективу архифотографа и на Черноморском побережье - главной здравнице советской державы. Для поправки здоровья военных и партийных руководителей и стахановцев в советское время строились комфортабельные санатории (как, например, запечатленные Пэйром «Горный воздух» и санаторий имени К.Е. Ворошилова, 1931-1933) и дома отдыха; проекты заказывались лучшим архитекторам - Алексею Щусеву, Александру и Виктору Весниным, Мирону Мержанову. Своеобразный рельеф местности позволил им проявить свое незаурядное мастерство не только в проектировании зданий, но и в ландшафтной архитектуре.

Ричард Пэйр побывал и в индустриально-столичной Украине. Да и кто бы на его месте не запечатлел примечательнейшее здание харьковского Госпрома (архитекторы Сергей Серафимов, Марк Фельгер и Самуил Кравец, 1925-1929)? Сергей Серафимов признавался: «Дом Госпромышленности я пытался решить как частицу организованного мира, показать фабрику, завод, ставший дворцом». Свое восхищение Госпромом выразили Анри Барбюс и Теодор Драйзер, назвавший его «чудом, увиденным в Харькове». Не отстали и отечественные авторы: хвалебные отзывы об «организованном мире» Госпрома оставили Владимир Маяковский и Максим Горький. Да и сейчас, нельзя не признать, Госпром производит впечатление, без всякой натяжки, феерическое, недаром его изображение помещено на оборот суперобложки альбома.

В «харьковский список» Пэйра вошли еще и Дворец культуры железнодорожников, Главпочтамт и АТС. Перебравшись в Киев, Пэйр зафиксировал жилой дом врачей (1927-1930, кооператив «Советский врач») Павла Алешкина, жилой комплекс кооператива «Арсеналец» Иосифа Каракиса (ок. 1935), Дворец культуры «Металлист» (1928-1933) и клуб «Пищевик» (1931-1933). А в Запорожье, конечно же, объектом фотосъемок стала прославленная, в том числе и своей авангардной архитектурой, ДнепроГЭС (вспоминается чем-то соответствующее архитектурному ритму: «Человек сказал Днепру:/ - Я стеной тебя запру./ Ты с вершины будешь прыгать,/ Ты машины будешь двигать!»). Она была, как известно, построена с невероятным напряжением сил рабочих и инженеров в 1927-1932 годах по проекту Александра Веснина, Николая Колли, Георгия Орлова и Сергея Андриевского.

Много интересного открылось взору Пэйра в Баку, индустриальном центре Закавказья и столице «солнечного», как почему-то любили повторять недалекие журналисты, Азербайджана. В 1920-х и 1930-х годах там блистательно трудились такие известные архитекторы, как Семен Пен, построивший Дом печати; Лев Ильин, спроектировавший ландшафтный Нагорный парк им. С.М. Кирова; Анатолий Самойлов и Александр Иваницкий - проектировщики поселка имени Шаумяна; Леонид Веснин - архитектор еще не полностью разрушившихся Дворца культуры им. Шаумяна (ныне переименованного, как и одноименный поселок) и клуба в тогдашнем индустриальном пригороде под названием «Черный город». Не прошел архифотограф и мимо давно уже фигурирующего в историко-архитектурных справочниках Института курортологии и физических методов лечения им. С.М. Кирова (архитектор Гавриил Термикелов, 1935).

Не берусь сказать, сколь много почерпнули посещавшие выставку в Музее современного искусства иностранные специалисты, - подозреваю, что у них могло родиться немало идей, актуальных для еще не завершившейся эпохи постмодернизма. Это замечательно, а вот невероятно обидно другое: трудно не заметить, сколь убогий вид имеют (или имели в 1990-х годах, когда проводились «экспедиционные исследования» Ричарда Пэйра) большинство представленных экспонатов. Фотообъектив не щадит ни покосившиеся облупленные стены, ни скопившиеся под ними кучи мусора, ни ржавые металлоконструкции, ни жалкие выщербленные остатки когда-то немыслимо чистых кафельных полов, ни выломанные и вывороченные бетонные плиты, ни художественно (иной раз) треснувшие либо давно и полностью выбитые стекла, без которых постройки обречены на разрушение. Сразу заметно, что большинство зданий, даже построенных великими мастерами, более никому не нужны: кажется, день-два и завалятся... Так что выставка работ Пэйра оказалась чрезвычайно актуальной для всех нас, с одной стороны, равнодушно проходящих мимо былых взлетов архитектурной мысли, инженерного расчета и строительного мастерства, а с другой - испытывающих чувство законной гордости от того, какие всемирно признанные таланты родились и истово трудились на благо светлого, как им казалось, будущего, в котором прагматичная функциональность будет гармонично уживаться с новой эстетикой и гармоничным стилем жизни.

23 августа, еще будучи в Нью- Йорке, знакомлюсь с Заявлением Фонда «Шуховская башня», приуроченным к совсем не круглой дате - 154-летию со дня рождения Владимира Григорьевича Шухова, великого инженера и ученого, чьи разработки и изобретения принесли российской инженерной школе мировое признание. Фонд «призывает общественность и государственные структуры объединить свои усилия для сохранения оригинального исторического наследия России». Лучшим творениям Шухова, сохранившимся до наших дней - а это и сама знаменитая радиобашня, и уникальные светопрозрачные перекрытия здания ГМИИ им. А.С. Пушкина, Киевского вокзала и ГУМа в Москве, и 128-метровая гиперболоидная башня-опора высоковольтной ЛЭП НиГРЭС через Оку под Нижним Новгородом, - грозят неминуемое разрушение или некомпетентная замена строительными «новоделами».

Следы многочисленных разрушений явственно видны на большинстве сделанных Пэйром снимках - на них восхищение талантом и мастерством зодчих смешивается с горечью от людского и государственного небрежения. Так что планируемый показ выставки «Потерянный авангард: советская модернистская архитектура. 1922-1932» в Москве, безусловно, должен привлечь внимание к проблемам сохранения архитектурного наследия авангарда.

A propos: Альбом, посвященный архитектурному модернизму и выпущенный к выставке Ричарда Пэйра, заканчивается ничем иным, как серией фотографий Мавзолея В.И. Ленина на Красной площади. Не намек ли это на судьбу авангардной советской архитектуры?

Иллюстрации
Шаболовская радиобашня. Ул. Шаболовка, Москва. Арх. Владимир Шухов. 1922
Шаболовская радиобашня. Ул. Шаболовка, Москва. Арх. Владимир Шухов. 1922
Дом культуры им. С.М.Зуева. Ул. Лесная, 18, Москва. Арх. Илья Голосов. 1926
Дом культуры им. С.М.Зуева. Ул. Лесная, 18, Москва. Арх. Илья Голосов. 1926
Здание Госпрома. Площадь Дзержинского, Харьков, Украина. Арх. Сергей Серафимов, Марк Фельгер, Самуил Кравец. 1929
Здание Госпрома. Площадь Дзержинского, Харьков, Украина. Арх. Сергей Серафимов, Марк Фельгер, Самуил Кравец. 1929
Моссельпром. Калашный переулок, Москва. Арх. Давид Коган. 1923–1924
Моссельпром. Калашный переулок, Москва. Арх. Давид Коган. 1923–1924
МОГЭС. Раушская наб., Москва. Арх. Иван Жолтовский. 1926
МОГЭС. Раушская наб., Москва. Арх. Иван Жолтовский. 1926
ДнепроГЭС. Запорожье, Украина. Арх. Александр Веснин, Николай Колли, Георгий Орлов, Сергей Андриевский. 1927–1932
ДнепроГЭС. Запорожье, Украина. Арх. Александр Веснин, Николай Колли, Георгий Орлов, Сергей Андриевский. 1927–1932
МОГЭС. Раушская наб., Москва. Арх. Иван Жолтовский. 1926
МОГЭС. Раушская наб., Москва. Арх. Иван Жолтовский. 1926
Дворец печати. Площадь Низами, Баку, Азербайджан. Арх. Семен Пен. 1932
Дворец печати. Площадь Низами, Баку, Азербайджан. Арх. Семен Пен. 1932
Дворец печати. Фрагмент
Дворец печати. Фрагмент
Средняя школа имени 10-летия Октябрьской революции. Проспект Ленина, 53, Иваново, Россия. Арх. Василий Панков. 1926–1927
Средняя школа имени 10-летия Октябрьской революции. Проспект Ленина, 53, Иваново, Россия. Арх. Василий Панков. 1926–1927
Наркомзем. Ул. Садовая-Спасская, 11, Москва. Арх. Алексей Щусев. 1933
Наркомзем. Ул. Садовая-Спасская, 11, Москва. Арх. Алексей Щусев. 1933
Лестница жилого дома. Городок чекистов. Проспект Ленина, 69, Екатеринбург. Арх. Иван Антонов, Вениамин Соколов, Арсений Тумбасов. 1929–1936
Лестница жилого дома. Городок чекистов. Проспект Ленина, 69, Екатеринбург. Арх. Иван Антонов, Вениамин Соколов, Арсений Тумбасов. 1929–1936
Дом технической учебы Кировского района. Площадь Стачек, Санкт-Петербург. Арх. Давид Кричевский, Александр Гегелло. 1931–1935
Дом технической учебы Кировского района. Площадь Стачек, Санкт-Петербург. Арх. Давид Кричевский, Александр Гегелло. 1931–1935
Кировский райсовет. Проспект Стачек, 18, Санкт-Петербург. Арх. Ной Троцкий. 1934
Кировский райсовет. Проспект Стачек, 18, Санкт-Петербург. Арх. Ной Троцкий. 1934
Выборгская фабрика-кухня. Большой Сампсониевский проспект, 45, Санкт-Петербург. Арх. Армен Барутчев, Исидор Гильтер, Иосиф Меерзон, Яков Рубанчик. 1928–1933
Выборгская фабрика-кухня. Большой Сампсониевский проспект, 45, Санкт-Петербург. Арх. Армен Барутчев, Исидор Гильтер, Иосиф Меерзон, Яков Рубанчик. 1928–1933
Гараж Госплана. Ул. Авиамоторная, 63, Москва. Арх. Константин Мельников, В.И. Курочкин. 1936
Гараж Госплана. Ул. Авиамоторная, 63, Москва. Арх. Константин Мельников, В.И. Курочкин. 1936
Квартира Дома Наркомфина. Новинский бульвар, 25, Москва. Арх. Моисей Гинзбург, Игнатий Милинис. 1930
Квартира Дома Наркомфина. Новинский бульвар, 25, Москва. Арх. Моисей Гинзбург, Игнатий Милинис. 1930

Вернуться назад

Теги:

Скачать приложение
«Журнал Третьяковская галерея»

Загрузить приложение журнала «Третьяковская галерея» в App StoreЗагрузить приложение журнала «Третьяковская галерея» в Google play