Портреты Пушкина

Живопись, графика, скульптура XIX-XX веков Из собрания Государственного музея А.С. Пушкина

Государственный музей А.С. Пушкина в череде многочисленных выставочных проектов открыл выставку, наиболее близкую тематике музея. Название говорит само за себя — «Портреты Пушкина». Трудно вспомнить имя большого художника России XIX—XXI веков, который в своем творчестве не обращался к образу A. С. Пушкина: О.А. Кипренский и В.А. Тропинин, И.К. Айвазовский и Н.Н. Ге, И.Е. Репин и В.А. Серов, М.М. Антокольский и П.П. Трубецкой, B. А. Фаворский и А.И. Кравченко, К.С. Петров-Водкин и А.А. Пластов, М.К. Аникушин и Е.Ф. Белашова, К.Ф. Юон, В.Н. Горяев, В.И. Шухаев, Н.П. Ульянов, В.Е. Попков, П.П. Оссовский, И.П. Обросов и многие другие.

В собрании Государственного музея А.С. Пушкина иконография поэта насчитывает около четырех тысяч произведений живописи, графики и скульптуры. Ядро коллекции составляют прижизненные портреты Пушкина. Среди них — гравюра Е.И. Гейтмана (1822), украшающая первое издание «Кавказского пленника» (1822), и гравюра Н.И. Уткина с оригинала О.А. Кипренского (1827), послужившая фронтисписом для издаваемого А.А. Дельвигом альманаха «Северные цветы на 1828 год». Растущая популярность Пушкина сказалась на интересе читателей к его личности, и гравюра Уткина положила начало целому ряду изображений поэта в печатных изданиях. Так, например, в «Невском альманахе на 1829 год» появилась гравюра Гейтмана с подготовительного рисунка А. Нотбека — «Пушкин и Онегин», вызвавшая известную эпиграмму Пушкина:

Вот перешед чрез мост Кокушкин,
Опершись... о гранит,
Сам Александр Сергеич Пушкин
С мосьё Онегиным стоит.
Не удостаивая взглядом
Твердыню власти роковой,
Он к крепости стал гордо задом:
Не плюй в колодец, милый мой.

Среди изображений Пушкина последних лет его жизни большой интерес представляет гравюра Томаса Райта. Существует предположение, что портрет был заказан английскому художнику самим Пушкиным для готовившегося собрания сочинений. Гравюра была выполнена вскоре после смерти поэта, в марте 1837 года. «Обратите внимание, — писал о ней И.Е. Репин, — что в наружности Пушкина отметил англичанин. Голова общественного человека, лоб мыслителя. Виден государственный ум». Ценным экспонатом является копия портрета Пушкина с оригинала О.А. Кипренского, выполненная неизвестным русским мастером в середине XIX века по заказу близкого друга Пушкина — князя П.А. Вяземского. Этот уникальный мемориальный предмет получил название «Остафьевская копия», так как происходит из подмосковной усадьбы Вяземского — Остафьево.

В многочисленных воспоминаниях о Пушкине, появившихся в печати после его смерти, современники стремились не только запечатлеть внешний облик поэта, но и показать его духовную красоту. Не менее интересен и взгляд поэта на самого себя. Еще на лицейской скамье им было написано шуточное стихотворение «Мой портрет» (1815) на французском языке. Кроме того, на протяжении всей жизни на полях рукописей Пушкин набрасывал свои автопортреты. Рисованные для себя и не предназначенные для широкой публики, они получили известность и были оценены лишь столетие спустя. Некоторые из них также представлены на выставке. Включены в состав выставки и прижизненные стихотворные обращения к Пушкину его друзей — В.К. Кюхельбекера, А.А. Дельвига, Н.М. Языкова.

Большую часть иконографии Пушкина, хранящейся в музее, составляют работы художников второй половины XIX—начала XXI века. Эти ретроспективные изображения были созданы на основе изучения прижизненных натурных портретов Пушкина, его автопортретов, творчества и биографии. Все они несут на себе печать своего времени, так как каждая эпоха находила в гении Пушкина то новое и животрепещущее, что было ей созвучно. «Первой удачной и любопытной попыткой создать воображаемый портрет Пушкина» по праву считается офорт Л.Е. Дмитриева-Кавказского, гравированный им в 1880 году под влиянием речи Ф.М. Достоевского на открытии памятника Пушкину в Москве. Также на выставке можно видеть работы В.Н. Масютина, М.В. Добужинского, В.А. Фаворского, К.С. Петрова-Водкина, В.И. Шухаева, Н.В. Кузьмина, Т.А. Мавриной, А.З. Иткина и других художников. Наибольшее количество портретов Пушкина было выполнено в юбилейные годы: 1937, 1949, 1987 и 1999.

Изображения Пушкина в печатных изданиях появились еще при жизни поэта. Фронтисписом для первого посмертного издания сочинений Пушкина (1838) и издания П.В. Анненкова (1855) послужила гравюра Н.И. Уткина. В 1899 году П.П. Кончаловский (отец художника П.П. Кончаловского) предпринял первое иллюстрированное издание сочинений Пушкина в трех томах, к которому привлек лучших художников своего времени: В.И. Сурикова, И.Е. Репина, И.И. Левитана, М.А. Врубеля, братьев А.М. и В.М. Васнецовых, К.А. и С.А. Коровиных и многих других. Для фронтисписа издания портрет Пушкина был исполнен В.А. Серовым. Впоследствии практика использовать в качестве фронтисписа портрет Пушкина получила широкое распространение. В произведениях Пушкина, издававшихся огромными тиражами, портреты поэта создавались как знаменитыми, так и малоизвестными авторами, работы которых представлены на выставке.

С конца XIX века Пушкин становится героем различных художественных произведений — рассказов, повестей и романов, пьес (таких, например, как пьеса К.Г. Паустовского «Наш современник (Пушкин)» и М.А. Булгакова «Последние дни (А.С. Пушкин)».

При жизни Пушкина не было сделано ни одного его скульптурного портрета. Статуэтка А.И. Теребенева стала первым из изображений поэта, созданных после его смерти. Также на выставке можно видеть модели памятников Пушкину работы А.М. Опекушина (установлен в Москве в 1880), Р.Р. Баха (установлен в Царском Селе в 1899), М.К. Аникушина (установлен в Ленинграде в 1957); скульптурные произведения А.Г. Адамсона, П.П. Трубецкого, О.К. Комова, И.Г. Фрих-Хара, Е.Ф. Белашовой и других художников.

Представленные на выставке работы по-разному трактуют образ Пушкина, так как каждое новое поколение ищет и открывает в его поэтическом гении то, что ему близко и дорого. Мысль о возможности непрекращающегося постижения поэта была прекрасно выражена еще В.Г. Белинским: «Пушкин принадлежит к вечно живущим явлениям, не останавливающимся на той точке, на которой застала их смерть, но продолжающим развиваться в сознании общества. Каждая эпоха произносит о них свое суждение, и как бы ни верно поняла она их, но всегда оставит следующей за нею эпохе сказать что-нибудь новое и более верное».

Вернуться назад